– Пожалуй, – я кивнул. Даже особо кривить душой не понадобилось, Ярослав Львович и правда зрил в корень. Как бы там я ни морщился от подземелий, и что бы там ни думал о драках в темноте, но он прав. Ужас, но не ужас-ужас. Случалось, проходили, нейронные связи настроены и отработаны. Я открыл рот, чтобы задать следующий вопрос, но в этот момент сильная рука Феодоры вдруг обняла меня за талию. Она резко притянула меня к себе и зашептала:
– Быстро закрой глаза и обопрись на меня! – ее пальцы больно воткнулись мне под ребра. – Не спрашивай, просто делай! Или мне придется тебя вырубить!
Я обмяк, повис на ее плече и прикрыл глаза. Продолжая, впрочем, смотреть сквозь прикрытые веки.
Ах вот оно что!
Мы свернули в коридор к лазарету, а там у дверей дежурила троица моих давних знакомых – Леннон, Кортес и третий. Леннон от нетерпения аж приплясывал на месте. Кортес сидел на полу, привалившись к стене, а третий просто стоял рядом.
– Вот он! – Леннон рванул к нам. – Ну наконец-то!
– Ну-ка ша, мародеры! – Феодора выставила вперед открытую ладонь. – Утром приходите. Или вам не терпится на поминках вашей абитуры нажраться?
– Да он вроде нормально выглядит… – Леннон нерешительно остановился.
– Это ты что ли его наставник, очкарик? – Феодора приобняла меня крепче. – Давай-ка дальше ты потащишь. У меня уже руки отсохли.
Она разжала объятия и легонько толкнула меня вниз. Я послушно ссыпался мешком к ее ногам. Упав так, чтобы обзор себе оставить. Пока она меня роняла, ее халатик разъехался в стороны открыв трем заинтересованным зрителям полное отсутствие под ним белья. Для эффекта она еще резко свела лопатки, и ее внушительные сиськи упруго подскочили сосками вверх.
– Упс… – сказала она, не делая никаких попыток прикрыться. Кортес и третий предсказуемо остолбенели. Взгляды их были направлены понятно куда. На меня посмотрел только Леннон.
– Где ты его нашла? – спросил он.
– Там, где ты его бросил, очевидно же, – ответила Феодора и медленно свела полы халатика вместе. Неплотно. – Его нужно отнести в третью палату. Я его залатаю, утром будет как новенький.
Интересно, а куда делся Ярослав Львович? Все ведут себя так, словно его нет рядом. Он точно сворачивал вместе с нами, но сейчас куда-то делся…
– Закрыто, – Кортес, не сводя взгляда с Феодоры подергал дверь лазарета.
– Ах да, сейчас… – она сунула руку в карман, и что-то металлически звякнуло об пол. Ну да, еще не все продемонстрировала, конечно. – Вот блин…
Она повернулась ко всем задом и наклонилась. Как бы невзначай зацепив подол и так короткого халатика. Вот теперь и Леннон тоже слегка согнулся. Честно говоря, у меня самого возникла недвусмысленная тяжесть где-то в районе ширинки. Коварные ключи, конечно же, закатились под стул для посетителей, и Феодоре пришлось нагнуться еще ниже. Полы халата снова разъехались. Поза была ну настолько откровенной, что даже дебил бы догадался, что она все это делает специально. Только вот что это меняло?
И не отвернешься, я же по легенде бесчувственное тело. Разве что глаза плотнее зажмурить… Ага, вот еще! Но хороша ведь, сучка! Просто огонь огненный!
Она встала, поправила халат, запахнула его до самой шеи и завязала пояс. Правда теперь уже это ничего не меняло. Перед глазами все равно маячили ее торчащие соски, сочные ягодицы и розовые лепестки между гладких бедер. Оххх…
– Несите его за мной, – сказала она и пошла по коридору. К той самой палате, где я и пришел в себя некоторое время назад.
Кортес и третий, подхватили меня за плечи и ноги и потащили. Дышали они тяжело, и им явно сейчас не было дело до моего самочувствия. Леннон шел рядом. Лица его мне было не видно. Но на меня он тоже не смотрел.
– Так что с ним такое? – спросил Леннон, стоя в дверях и глядя, как двое его приятелей укладывают меня на кровать.
– Не твое дело, мародер, – сказала Феодора. – Ты должен был следить, значит твой просос.
– Так я у дверей ждал! – заорал Леннон.
– А меня вытащили из постели с тремя офигенными мужиками, – отчеканила Феодора. – И потом мне пришлось тащить его на себе с третьего подвального яруса. И сейчас мне всю ночь еще возиться, чтобы он не превратился в останки.
– А пробой-то был? – спросил Кортес.
– А вот у Соловейки и спросишь! – Феодора ослепительно улыбнулась. – Что встали, выметайтесь! Вы мне здесь больше не нужны. Хотя нет… Подежурьте пока, мне надо за Ярославом Львовичем сбегать.
Она быстрым шагом покинула палату, оставив троицу рядом с моей кроватью.
– Ебаный ты покос… – простонал Кортес. – Я думал у меня штаны лопнут.
– Ссссука… – третий опустился на стул. – Трое мужиков, ну охренеть теперь…
– А что, думал дотрахать предложит? – язвительно спросил Леннон. – Давайте ходу отсюда, пока она Кащеева не притащила.
– А этот? – третий мотнул головой в мою сторону.
– Утром заберем, – помолчав, сказал Леннон. – Вдруг он правда только снаружи нормально выглядит, а внутри – фарш из мяса и говна.
Все трое быстро выскочили из палаты, и я остался один. Расслабился, развалился на кровати поудобнее.
Да уж, грубо, но эффективно. Такое откровенное актерство, что и дурак бы догадался, что его разводят. Наверное, если бы на кону стояла их жизнь или хотя бы здоровье, они вряд ли бы пялились на внезапные голые сиськи. Хотя ладно, кого я обманываю? Конечно, пялились бы…
– Я бы предложил вам прогуляться вместе до какого-нибудь уютного кабака и вместе что-нибудь выпить, – как ни в чем не бывало продолжил разговор появившийся на пороге Ярослав Львович. – Но вы чуть позже поймете, что в ваших интересах, чтобы нас с вами пореже видели вместе.
– Потому что я мародер, а вы – каратель? – спросил я.
– Фу, как же я не люблю этот жаргон, – поморщился Ярослав Львович. – Но по существу – все верно. Моих подопечных называют каратели, а птенцов Сольвейг Павловны – мародерами.
– А почему? – спросил я.
– Это довольно просто, – Ярослав Львович подвинул ближе к кровати один из стульев. – Вне зависимости от одаренности в дисциплинах, люди условно делятся на два типа. Одни склонны воздействовать на неодушевленные предметы и объекты, а другим легче дается контакт с физическими телами.
– Одни калечат, другие лечат? – я усмехнулся.
– Все немного сложнее, но пока сгодится и такой вариант, – Ярослав Львович ответил на улыбку, но глаза его были серьезными. – Лизонька и Феодора учатся на медицинском факультете.
– Но почему мародеры? – я задумчиво почесал затылок.
– Так сложилось, – он снова поморщился. – Видите ли, само существование университета требует от его сотрудников и студентов немалых вложений. Да, кланы промышленников были бы рады нас поддерживать и содержать, но тогда пришлось бы обязательно принимать чью-то сторону. Кому-то при-над-ле-жать. Понимаете?
Я кивнул.
– Где-то в середине пятидесятых прошлого века университет был на грани исчезновения, – сказал Ярослав Львович. – Не было денег, не было ресурсов. И тогда появилась группа инициативных студентов, не отягощенных моралью в финансовых вопросах. Они все родились и выросли уже после баниции, так что имперские законы для них были практически пустым звуком. Они начали реквизировать некоторые лишние богатства окрестных промышленников, золотодобытчиков, ватажников и просто неосторожных людей. И все эти сокровища полились в казну университета.
– Так вот откуда мародеры, – сказал я.
– Разумеется, такой ход событий понравился не всем, – продолжил Ярослав Львович. – Кое-кто начал возмущаться, кое-кто угрожать. Тогда появилась другая группа инициативных студентов. Они тоже не афишировали своих имен, как и первые. И тоже вольно обращались с моралью. Но благодаря их действиям, особенно рьяные противники независимого сибирского университета начали… умирать. От загадочной болезни, от отравления грибами, от глупого несчастного случая.
– Каратели, – усмехнулся я.
– Официально никого из них не существовало, разумеется, – продолжил Ярослав Львович. – Собственно, университет всячески старается эти страницы извлечь из своей истории.
