– Да, конечно. Я сейчас…

Вот только как ей мыться, когда он стоит тут за ширмой? Но он сказал:

– Поешь и оденься.  Тебя никто не побеспокоит. Я зайду позже.

Он вышел и закрыл за собой дверь.

Алена сама не знала, что чувствовала.

Однако надо было торопиться, отсрочка, которую ей дали, скоро закончится. Она наскоро помылась и перехватила еды с подноса, а потом стала одеваться. Здесь не было зеркала, что само по себе показалось Алене странным. Но с платьем она справилась, правда, со шнуровкой пришлось повозиться. Теперь волосы. Густая копна длинных рыжих волос – Алена так и не решила, что с ними делать, в конце концов просто расчесала и оставила распущенными.

Она как раз закончила с этим, когда  отворилась дверь и вошел Гаэль Дарт. Замер на пороге, оглядел ее и сказал:

– Ты прекрасна.

Что-то такое было в его горевших странным огнем глазах, отчего Алена вдруг ощутила, что жар заливает ее всю, от корней волос до кончиков ногтей. А он молча протянул ей руку. И снова она шла за ним и не знала, что ее ждет.

Чувствовала его сильную горячую ладонь, а собственные пальцы леденели, и колени тряслись от волнения. Потому что в этот раз не было тьмы, укрывавшей их от всего внешнего. Гаэль вел ее по своему замку, и каждый мог их видеть.

Ее видеть. Оценивать. Как же, новая хозяйка, жена господина. Сама она себя хозяйкой не чувствовала, а от оценивающих взглядов челяди хотелось укрыться.

Но был один момент. Ночью. После того ритуала, когда их спаяло вместе огнем и тьмой, он назвал ее: «Жена моя». И целовал ей руку.

Вот ради этого Алена сейчас шла с ним рядом с высоко поднятой головой. Хотя у нее и дрожали колени, а в желудке перекатывалось холодное желе. И только его присутствие ощущалось чем-то надежным, за что она могла  зацепиться.

Он словно услышал ее мысли, чуть сильнее сжал пальцы. Как будто хотел сказать – не бойся, я рядом. Стало легче. А путь по этому огромному богатому замку внезапно закончился. Теперь перед ними были тяжелые деревянные двери, покрытые искусной резьбой.

Гаэль склонился к ней и негромко сказал:

– Мы пришли.

Вот сейчас волнение усилилось еще больше. Алену стало заливать колючим холодом.

– Альба, – мужчина позвал тихо.

Она вздрогнула, подняла на него взгляд. А он медленно поднес к губам ее руку и поцеловал запястье. Вдруг стало жарко, вернулись те ощущения, огонь в его глазах, тьма. Всего лишь на одно мгновение.

Потом двери открылись, и они ступили в большой зал с высоким сводчатым потолком. Взгляд разом выхватил старинную кладку стен, стрельчатые окна, мозаичный пол… Больше ничего из обстановки Алена не успела толком заметить, потому что увидела наконец тех самых гостей, о которых говорил Гаэль.

Стоило им войти, в ту же минуту со своего места поднялся и направился к ним человек в лиловой сутане. По виду и повадке Алена сразу признала в нем церковника. Острый взгляд мужчины скользнул по ней, оставив неприятное ощущение холодного укола, а потом прилип к Гаэлю Дарту и уже не отрывался. Наконец церковник проговорил:

– Мы рады видеть, что леди Альба жива.

Все это казалось Алене странным, но Гаэль только кивнул, не изменившись в лице, как будто это не его подозревали черт-те в чем, и спросил:

– Надеюсь, его величество Норт будет удовлетворен?

Что-то такое происходило между этими двумя, какой-то поединок, Алене было сложно определить. Но в голосе Гаэля слышалась скрытая усмешка, а вот гость…

– Прежде я хотел бы побеседовать с леди Альбой, – проговорил церковник, глядя на Гаэля в упор. – Наедине. С вашего позволения.

– Разумеется, мэтр Лорвель, – хмыкнул Гаэль и выпустил ее руку.

Чееерт… Она сразу почувствовала себя одиноко.

Но ненадолго. Церковник тут же вцепился в ее локоть и потянул в сторону. Когда они достаточно отошли, спросил:

– Дитя мое, ты осознаешь, к кому попала?

Алена потрясенно на него уставилась, а он продолжал, пронизывая ее взглядом:

– Его величество обеспокоен, не причинен ли тебе вред.

Вот тут она не выдержала.

– Не странно ли беспокоиться об этом, после того как меня отправили на костер? Мэтр Лорвель, вы не забыли, что меня объявили ведьмой и должны были сжечь на площади?

– Но казнь не состоялась, – бойко ответил тот. – Значит, Господь признал тебя невиновной. И отныне церковь снова печется о твоей душе.

– Вот как, – хмыкнула Алена. – Но спас меня не кто иной, как лорд Гаэль.

– Дитя мое, ты не понимаешь! Этот человек опасен! – глаза церковника сверкнули застарелой ненавистью, он подался вперед и горячо зашептал: – И он не человек. Ты не представляешь, на что он способен. Его тьма, эти ритуалы… Он может причинить вред твоей душе!

То есть то, что ее собирались сжечь на костре, – это нормально, церковь не вмешивалась. А тут, значит, вред душе?

– Моей душе ничего не угрожает, мэтр  Лорвель, – отрезала Алена.

У него губа верхняя поджалась, а глаза превратились в узкие кусочки льда.

– Ты слишком самоуверенна, дитя. Но не забывай, что ты носишь королевское имя Волхан.

Он кивнул ей, а после направился к Гаэлю Дарту и натянуто проговорил:

– Я доложу моему королю о том, что здесь увидел.

Хозяин замка сухо поклонился. Однако церковник еще не закончил.

– Леди Альба – воспитанница его величества, ваш брак должен быть освящен церковью и состоится по нашим законам. В противном случае он будет признан недействительным.

– Это все? – осведомился Гаэль Дарт.

– Нет. Церковь настаивает на том, чтобы здесь постоянно присутствовали наблюдатели, – мэтр Лорвель аж оскалился, столько яда было в голосе.

Гаэль невозмутимо выслушал его, а после произнес:

– Если это все, то не смею вас задерживать, мэтр Лорвель. А своему королю передайте, что я принимаю его условие.

Казалось, церковник сейчас начнет светиться от злости.

– Непременно, – бросил он сквозь зубы и стремительно направился к выходу, а его свита  в серых сутанах –  за ним.

***

Из этого огромного помещения было два выхода, один против другого. Выходили церковники из других дверей, не оттуда, откуда вошли они с Гаэлем. И это было символично. Но вот двери за ними закрылись.

В зале остались только она и Гаэль. Алена все еще смотрела непрошеным гостям вслед, потом передернула плечом. Неприятный осадок.

Она обернулась и взглянула на мужчину. Гаэль казался невозмутимым, никаких чувств, как будто ничего не произошло. А она не смогла удержаться, спросила, повинуясь внезапному порыву:

– Почему они не любят тебя?

Сама не заметила, как перешла на ты, а он резко повернулся к ней, в глазах вспыхнуло самое настоящее пламя. Твердые губы дрогнули.

– Ты? – проговорил он, склоняя набок голову.

Низкий голос, рокочущий. От этого ощущение, будто он прошелся бархатом по позвоночнику. Она невольно сглотнула, чувствуя, как волна дрожи бежит по затылку, спускаясь к плечам. Но повторила:

– Почему? Ответь.

Несколько долгих секунд Гаэль смотрел на нее, потом сказал:

– Потому что боятся.

Прозвучало жестко.

А у нее мгновенно вспыхнуло в голове яркой искрой:

…Он не человек. Ты не представляешь, на что он способен.

Не человек. А кто? Да, его магия пугает, и ритуал, который они провели, тьма и огонь, не человеческий уж точно. Но даже если так. В то, что это может как-то «причинить вред ее душе», Алена не верила. Ее душа при ней, в этом она тоже была уверена точно.

Но после этой встречи с церковниками внезапно всплыло слишком многое. Их неприкрытая враждебность ощущалась кожей. А король Норт… Который предложил ей спать с ним, хотя она его воспитанница, приемная дочь. Его требование. Угроза, что их брак с Гаэлем Дартом будет признан недействительным.

Алена нервно поежилась и покосилась на дверь, за которой скрылся мэтр Лорвель.