- Отпустите нас! Ком ждет! Сегодня мы идем на Ком! - орали они, бросаясь к воротам на лестницу и прижимаясь к металлическим прутьям.

  Вдалеке, в центре огромного плаца, мы видели целое море лиц. Колыхаясь вокруг подсвеченных красным ворот, оно напирало на решетку и на высокую стену, что огораживала первые несколько ярдов лестницы. Со всех сторон, со всех девяти радиальных улиц, прибывали все новые и новые люди. Они сжимали в руках мечи и горели желанием, чтобы их повели грабить город, чьи богатства описывали им уже много-много раз.

  Точно прибойная волна человеческой плоти, толпа билась о зарешеченные ворота в страстной надежде на свободу и разбой. Крики делались громче. Казалось, то звучит один мощный глас - правда, на тысяче языков одновременно.

  - Выпустите нас! Подайте нам Ком! Сейчас!

  Стражники на лестнице обеспокоенно кричали, а огромная толпа ломилась в ворота. Те стражники, что патрулировали верхнюю часть лестницы бросились вниз, дабы помочь своим товарищам удерживать ворота. Именно этого мы с Лэнтином и дожидались. Я тут же схватил металлическую "кошку" и за привязанную к ней веревку раскрутил у себя над головой. Затем, примерившись к краю лестницы у себя над головой, я резко швырнул "кошку" в воздух.

  Крюк с громким лязгом ударился о наружную сторону низкой лестничной ограды, сердце у меня ушло в пятки. Я боялся, что, не взирая на шум толпы, лязг привлечет внимание стражников. Крюк, однако же, не зацепился и упал подле меня.

  Прежде чем я собрался повторить попытку, раздался предостерегающий шепот Лэнтина, и спустя мгновение мимо нас промчалась многочисленная - примерно пятьдесят человек - группа, направлявшаяся к бушевавшим у ворот беспорядкам, известие о которых, очевидно, уже достигло самых отдаленных пределов города. Не заметив нас в темноте, люди побежали дальше; за ними проследовали четыре или пять отставших одиночек - они тоже миновали нас не задерживаясь. На одно мгновение на горизонте снова сделалось чисто, и я повторно, с большей силой, чем в прошлый раз, метнул крюк вверх. И ощутил трепет облегчения, когда крюк зацепился за лестничную ограду, проскользил немного вдоль ее края и снова застопорился.

  Торопливо подергав веревку (та держалась надежно), я с панической поспешностью пополз наверх. Хватаясь за навязанные вдоль всей веревки толстые узлы, я быстро достиг ограды и, перевалившись через ее край, упал на лестницу. Мгновение я просто лежал и жадно хватал ртом воздух. Затем я перегнулся через ограду и, лишь смутно различая Лэнтина в темноте, подал ему знак. Упершись ногой в ограду, я стал тянуть веревку на себя. Спустя, кажется, целую вечность над оградой возникла голова моего друга. После того как он перебрался на лестницу, я обмотал веревку вокруг туловища, а крюк выбросил как можно дальше. Затем на пару мгновений я замер в неподвижности.

  Внизу, через пол-площади от нас, виднелись залитые багровым светом ворота; возле них кипела оживленная деятельность. Толпы городских обитателей напирали на решетку, в то время как стражники отгоняли их, ударяя меж прутьев длинными копьями. С каждой из длинных, уходящих в темноту улиц, доносились возбужденные мужские крики и стремительный топот множества ног. Бунт, поднятый нашими друзьями, дабы помочь нам сбежать, безусловно, удался на славу.

  Не дольше минуты наблюдал я за разыгравшейся внизу сценой. Потом отвернулся и начал долгое восхождение по винтовой лестнице; Лэнтин шагал рядом со мной.

  По мере того как мы с трудом взбирались по круто наклоненной спирали, шум у ворот постепенно уменьшался, делаясь тем тише, чем дальше мы удалялись от царившего на дне пропасти бедлама. Однако было очевидно, что бунт внизу все еще не удалось подавить. Потому что не прошло и десяти минут после нашего проникновения на лестницу, как у ворот внизу вспыхнул тонкий луч голубого света. Вспоров шахту у нас над головами узкий лазуревый поток вонзился, как нам показалось, прямо в металлическую крышку шахты.

  Мне вспомнились слова Денхэма о сигнальной системе стражников, и теперь я гадал: не в ней ли заключена причина сего слабого свечения? Через минуту свечение исчезло. Однако, пока мы, накручивая круги, продолжали мчаться вверх по гигантской спирали, издалека, с чудовищной высоты, до нас долетел слабый, едва различимый звук - скрежещущий лязг металла.

  - Пол в храме! - крикнул я Лэнтину. - Они его отодвинули! Лестничная шахта открыта!

  Лэнтин ничего не ответил, запыхавшись от тяжелого подъема. Прошло всего несколько сводов. Внезапно что-то со свистом пронеслось через кольцо винтовой лестницы - сверху вниз. Свист повторился, и тогда я увидел, что он был вызван несколькими толстыми веревками, которые сбросили сверху и которые теперь свободно раскачивались в центре лестничной спирали.

  Схватив Лэнтина, я резко потянул его вниз и вместе с ним распластался на ступеньках. Это оказалось весьма своевременным поступком. Осторожно выглянув из-за края низкой стенки, я увидел, как вдоль раскачивающихся тросов промчались какие-то темные силуэты - длинными вереницами, один за одним. Когда они скрылись внизу, мы с Лэнтином вскочили на ноги и побежали дальше.

  - Верхняя стража, - сказал я своему спутнику. - Будем надеяться, что вниз отправились все, кто был наверху.

  Мы мчались по спирали. Все дальше и дальше. Все выше и выше. К тому времени звуки беспорядков на дне пропасти уже не долетали до наших ушей; мы добрались до потолка пещеры и прорезанной в нем шахты. Мы не останавливались. С левой стороны теперь находилась стена шахты, и мы тесно прижимались к ней, пока мчались наверх по узкому проходу.

  Когда, по моим прикидкам, позади осталось две третьих лестничной длины, Лэнтин вдруг резко остановился. Я повернулся к нему. Он предостерегающе поднял руку, жадно к чему-то прислушиваясь.

  - Слышишь? - спросил он тихим голосом.

  Обратившись в слух, я через мгновение уловил тот звук, что заставил Лэнтина замереть на месте. Ритмичный, размеренный стук. Казалось, он доносится из точки, расположенной чуть выше нас и на другой стороне шахты.

  - Стражники! - прошептал Лэнтин. - Кто-то из них спускается по лестнице!

  При мысли об этом у меня вся кровь отлила от сердца: не имея возможности двигаться вперед или отступить назад, мы угодили в западню на это небесной лестнице. И с каждой минутой, что я стоял там в нерешительности, топот стражников звучал все ближе и ближе ко мне. Я понятия не имел, почему они спускались по лестнице, а не съехали вниз на тросах. Но могло случиться так, что эти стражники отправились в путь еще до того, как снизу поступил сигнал тревоги. Впрочем, какой бы ни была причина, стражники подходили все ближе и ближе, пока наконец не очутились прямо через шахту от нас, направляясь к нам по наклонному изгибу лестницы.