— А? — медленно разворачиваюсь к нему, силясь улыбнуться. Но улыбка гаснет, потому что на лице племянника такое задумчивое выражение лица, какого я еще никогда не видел. Он выглядит так, будто весь мир трещит по швам.

— Кайя, — снова повторяет Макс, крепко сжимая руль. Он, до безумия тактильный человек, сейчас не тянет ко мне руки, не целует, не обнимает. Просто смотрит. — Кайя, ты что удумал? Ты… ты меня послать хочешь, что ли?

Я не сразу понимаю суть вопроса. Моргаю пару раз, прогоняя пелену с глаз, мотаю головой.

— Что? — дрогнувшим голосом переспрашиваю я.

— Ты просто… — Макс хмурит брови, отводит взгляд, а потом поясняет: — Мне показалось, что ты сейчас меня бросишь.

И непонятно с какого перепуга, но я выдаю:

— А ты бы ушел? Если бы я тебя отшил?

Племянник мрачнеет. Видно, что не знает, что ответить, а потому неопределенно пожимает плечами. В его обычно искрящихся весельем глазах сейчас такая тоска, что мне и самому волком выть хочется. Я чувствую вину за то, что заставляю его испытывать такие эмоции, а потому сам подаюсь вперед и быстро, коротко целую.

Хочу отстраниться, но он вдруг кладет руку мне на затылок, путаясь пальцами в волосах, и удерживает на месте, не углубляя поцелуй, не внося в него привычную нам страсть.

— Я бы не ушел, — шепчет Макс мне в губы, и я улыбаюсь его ответу. Целую сам, хватаюсь пальцами за его плечи, обвиваю руками шею, хочу быть ближе, но в тесном салоне это практически невозможно.

— Пошли… пошли домой… — почти умоляюще прошу я, едва ли не поскуливая от того, как болезненно член упирается в ширинку тесных джинсов.

— Тебе нужен отдых, поэтому мне нужно уехать. Я не контролирую себя рядом с тобой, — категорично отвечает Макс, прихватывая меня пальцами за подбородок и крепко сжимая. — Останусь, но только если ты будешь сверху.

Резко дергаюсь назад, смотрю на него почти с ужасом, но в глазах племянника нет иронии или насмешки. Только желание.

— Я не готов!

Макс закатывает глаза на мой испуганный тон.

— Боже, Кайя, ты мужчина. Ты должен хоть иногда использовать свой член по назначению!

Сжимаю зубы, отворачиваюсь, хочу отвернуться, но Макс не позволяет, удерживая в объятиях.

Приходится говорить прямо так — лицом к лицу.

— Я давно не был сверху. Вот так сразу не готов.

Жду, что меня начнут переубеждать, но, поразмыслив немного, племянник все же отвечает:

— Ладно. Тогда я поеду домой.

И он действительно будто хочет расцепить руки, но я хватаю его за куртку уже сам:

— Эй! Опять заставишь меня мучиться со стояком?!

Макс ехидно ухмыляется:

— Зачем нам мальчики, когда у нас есть пальчики?.. Нет, любимый мой, тебе хватит на сегодня секса.

— Но есть и другие способы сбросить напряжение! — я категорично не готов его никуда отпускать, а он будто намеренно издевается, щелкает меня по носу, ведет пальцем по губам…

Знаю, что план заведомо провальный. Нам всегда почему-то мало минета или взаимной дрочки, мы обязательно скатываемся в неуемную страсть, и часто это заканчивается для меня кровью.

Но я готов даже к такому повороту, лишь бы он не уезжал, не бросал меня одного.

— Останься, — прошу уже менее жалобно, более настойчиво. Тянусь к его губам, прихватываю нижнюю зубами, кусаю… — Макс, пожалуйста. Останься.

Он улыбается и шепотом интересуется:

— Навсегда?

Ведет рукой ниже, поправляя воротник надетой на меня собственной куртки, а я млею даже от такой ласки и заботы. Киваю, не в силах ни ответить, ни даже вздохнуть.

А Макс как обычно находит, что сказать.

— Тогда я за вещами… Вернусь через полчаса. И лучше тебе быть готовым, потому что я решительно настроен сегодня поменяться ролями…