— Нет, пожалуйста! Только не… — прохрипел он, пытаясь ускользнуть.

Глядя в его встревоженные умоляющие глаза, Владлен был готов отступить и отпустить, но… но у робкого неискушенного Алексея уже крепко стояло.

— Тш-ш, я не сделаю больно, — пообещал мужчина, наваливаясь на него еще сильнее, подминая под себя и попутно расстегивая ширинку строгих брюк.

— Пожалуйста! — снова повторил сенешаль и сдавленно охнул, когда крепкие пальцы сжались на его члене. Он завозился, тяжело задышал, а потом опустил руку вниз, пытаясь неловко высвободить свою плоть.

Владлен сосредоточенно смотрел ему в лицо, отмечая малейшие изменения, стараясь не допустить в эмоциях настоящего панического страха. Да, ресницы Алексея были мокрые, дыхание прерывистое, на щеках растекался румянец, и он безостановочно умолял отпустить его, при этом бесстыдно толкаясь в кулак.

Смутное ощущение какого-то непозволительного бесчинства над практически непорочным созданием, к счастью, охлаждало Владлена. У него у самого в штанах уже все истекало смазкой, и единственная причина, почему он еще не трахнул этого распаленного извивающегося под ним мужчину, был страх. Страх навредить, страх испугать, страх оттолкнуть от себя.

Он воспользовался моментом и, когда Алексей вновь опустил руку, чтобы перехватить ладонь Владлена, мужчина вдруг действительно отпустил его член и, схватив за запястье, заставил коснуться себя.

— Сожми его, — промурлыкал он в порозовевшее ушко, целуя напряженную шею. — Давай, сделай себе приятное.

— Н-н… — Алексей вскинул на него блестящие от рефлекторных слез глаза и закусил губу, а потом… потом действительно стиснул в кулаке свой член.

Говорить всякие пошлости в постели Владлен не любил. Он вообще не любил разговаривать во время секса, но его неопытного любовника от этих словечек определенно вело.

— Ты делаешь это сам? — сладким голосом спросил он, не отрывая взгляда от раскрасневшегося лица Алексея. — О чем думаешь, когда трогаешь себя?..

Мужчина вскинул на него обжигающие карие глаза, но ничего не ответил, только дрожал, взволнованный собственной распущенностью.

Ухмыльнувшись, довольный результатом, Владлен накрыл своей ладонью стиснутые на члене сенешаля его же изящные пальцы и помог в пару движений дойти до края, поймав губами приглушенный стон.

Алексей тяжело дышал, потому Владлен не стал его мучить поцелуями. Быстро коснувшись губами его щеки, он чуть отстранился, продолжая сжимать в своей руке его, испачканную семенем, а потом поднес к губам, в каком-то неясном ему самому порыве собирая языком жемчужные капли, стекающие в ладонь.

Как любил делать Кир.

Владлен в такие моменты смотрел на Кирилла с плохо скрываемым отвращением, и сейчас, взглянув на Алексея, он боялся уловить нечто подобное и в его взгляде. Но сенешаль наблюдал без брезгливости, зато с неподдельным интересом, будто желал узнать, не противно ли самому Владлену.

Напоследок мужчина ласково прикусил подушечку указательного пальца Алексея и с какой-то щенячьей радостью заметил на его лице ласковую улыбку.

Эта улыбка была самой желанной похвалой, самой нужной, самой важной. Значит он все сделал правильно.

Он помог совсем разомлевшему мужчине застегнуть ширинку, а потом обхватил поперек живота, обнимая, поддаваясь затопившей его волне нежности.

Замерев на пару мгновений, Алексей и сам доверчиво прижался к нему, уложив голову на грудь.

Он постепенно успокаивался, засыпал под мерное потрескивание в камине, и Владлен был готов просидеть в одной позе хоть всю ночь, лишь бы вместе…

Но ближе к полуночи тихо щелкнул замок, и в коридоре раздались голоса хозяев.

— Эти Нефедовы мне всю душу вымотали! — ворчала Елена, со злостью, видимо, швыряя свою сумку на столик. — Я устала от их лицемерия! Самой невольно приходится улыбаться на ее лживые улыбочки! Это надо же, сказала, что я похудела! Да куда там, если бы!.. Олег, клянусь, если ты не порвешь с ними контакты, я тебя убью! От них ничего хорошего не жди…

— Подожди, Лен, как-то мне не нравится, что машина Владлена не в гараже, — пробурчал Олег. — И свет не горит, и… а где Алексей? Почему он не встречает?.. И, черт, Кир звонил часа четыре назад… Алексей!

Сенешаль вздрогнул, услышав свое имя. Еще не до конца проснувшись, он, вздрагивая, принялся что-то шептать, пряча лицо у Владлена на груди. Кажется, на что-то жаловался.

Скрывать больше не было смысла.

Владлен крикнул:

— Мы здесь!

Алексей попытался высвободиться из объятий, но потом затих, прижимаясь ближе. Щемящее чувство нежности от этого доверительного жеста вселило в мужчину уверенность и, когда удивленный Олег подошел ближе, Владлен достаточно сухо передал без утайки все события прошедшего вечера, не вдаваясь в подробности их с сенешалем времяпровождения.

— У Кирилла была передозировка? — закричала Елена и кинулась вверх по лестнице. А Олег, хмуро посмотрев вслед жене, только головой покачал. Скользнул взглядом по неподвижному сенешалю, который и спящим не притворялся, но и головы не поднимал, вконец смущенный своим положением…

— Хорошо, — наконец-то произнес хозяин дома. — Полагаю, нам всем пора идти спать.

Владлен не стал ничего отвечать. Он понимал, что мужчина прав, и, пусть ему мучительно не хотелось отпускать от себя такого непривычно спокойного Алексея, когда они вновь остались одни, он мягко отстранил того от себя.

Он хотел бы героически довести, а то и донести его до комнаты на руках, да. В его тайных фантазиях ноги у сенешаля дрожали, и оттого он цеплялся за плечи Владлена, не имея возможности стоять самостоятельно.

На деле же Алексей, едва ли поднявшись, расправил плечи и принялся сосредоточенно поправлять на себе одежду, поглядывая на мужчину с каким-то странным, почти осуждающим взглядом.

— Иди спать, я сам уберу, — поднимая с пола стаканы, произнес Владлен.

— Не могу, я должен остаться здесь и поддерживать в камине огонь, потому что непонятно, когда включат электричество. Вы идите… — покачал головой сенешаль, застегивая верхнюю пуговицу рубашки. Он уже хотел начать поправлять диван, но мужчина крепко перехватил его за запястье, сжимая с тщательно дозированной силой.

Нет, Алексей не был хрупкой ромашкой. Какие бы у него не были изящные пальцы, его руки по-прежнему были мужские и сильные, но, Владлен испытывал глубинный неосознанный страх причинить ему боль. Это же глубинное и неосознанное подсказывало, что Алексей — человек необычный, и вести себя обычно с ним тоже нельзя.

Потому он крепко сжал его руку, ласково погладив при этом большим пальцем косточку на запястье, и, глядя во встревоженные глаза, достаточно твердо произнес:

— Ты. Мы договорились, что говорим друг другу «ты».

— Хорошо, — немедленно отозвался сенешаль и попытался вновь завести ту же песню, — ты иди спать, а я…

— Ты иди спать, — повторил за ним Владлен, улыбаясь, — а я посмотрю за камином. Тем более, у меня есть еще работа. Возьму сюда ноутбук и закончу то, что не закончил из-за нашего драгоценного Кирилла Олеговича.

Алексей колебался еще несколько секунд, неуверенно поглядывая в сторону лестницы, а потом, наконец-то решившись, кивнул.

— Хорошо, — снова тепло улыбнулся Владлен, не спеша отпускать его руку. В другой ситуации он бы точно впился в его и без того зацелованные губы и придавил к стенке, а то и вовсе затащил бы в свою спальню и нежил до утра, чтобы тот и думать забыл о всех своих хозяйственных делах и валялся в его кровати до обеда.

Но пока он мог позволить себе только шагнуть ближе и положить ладонь на уже покалывающую щетиной щеку.

Алексей выдохнул, потерся о его руку, прикрывая глаза. Ему определенно были приятны эти нежности, но, когда Владлен коснулся поцелуем его губ, он вдруг снова замер, а потом прошептал едва слышно:

— Не нужно. А если Олег Анатольевич или Елена Викторовна увидят?..

— Ты свободный человек, — так же тихо ответил Владлен, мягкими поцелуями покрывая его лицо. Спустился к шее и удовлетворенно заворчал, когда Алексей не испугался, а откинул голову назад, открывая больше доступа.