Кофейный автомат запищал, сообщая, что он свою работу выполнил.

Парень дрожащими руками вытащил стаканчик и поднес у губам. Кофе был дерьмовейшим и слишком сладким, но сейчас Паша был согласен на что угодно, лишь бы перебить вкус чужой слюны и спермы во рту…

***

Сильный порыв ветра подхватил валяющийся посреди тротуара пакет и понес его в сторону автобусной остановки. Люди то и дело убегали от несущегося на них целлофана, а те, в кого самонаводящийся снаряд все же умудрился влететь, старались как можно быстрее, с брезгливостью его с себя снять.

— Забавно, — Сеня остановился на пешеходном переходе, с интересом рассматривая мечущийся туда-сюда кусок целлофана. — Димон, ты, кстати, взял пакет с сухарями?

— Бля, Арс, ну какие сухари? — поморщился парень. — Закажем пиццу.

— Ты не понимаешь! Сухари на вписке — это классика!

— Поверь мне, у меня есть кое-что получше, чем сухари. Вот где классика. Чистейшая!

Красный сменился зеленым. Народ повалил с двух сторон. Подхваченные толпой, парни быстро приблизились к середине дороги. Вдруг черная морда роскошного автомобиля уткнулась прямо в «зебру» и покатила дальше, протискиваясь через толпу. Люди возмущенно загалдели, останавливаясь прямо на дороге. Кто-то, сидящий в дорогом салоне, только посигналил пару раз, ведь ему уже давно загорелся зеленый.

— Да блять! — выругался Сеня, пытаясь протиснуться сквозь толпу, но люди стояли слишком плотно друг к другу. Некоторые были возмущены хамским поведением водителя, другие тем, что из-за его машины теперь нельзя на другую сторону улицы перейти.

— Давай обойдем, — предложил Дима.

Молчащий все это время Паша удобнее перехватил лямки рюкзака, с тоской глянул на машину, думая о том, что тоже мог бы взять свою тачку, а не тащиться на метро, потом пешком, потом на автобусе, чтобы добраться до той самой арендованной хаты.

Они попытались протиснуться из толпы обратно, чтобы поскорее убраться с проезжей части. Уже начали сигналить и другие водители, шум поднялся такой, что не понятно, кто прав, а кто виноват. Отстаивать свои права стало делом чести.

И, когда парни уже наконец-то смогли со своими торбами дойти до тротуара, какая-то дерзкая старушка бахнула сумкой прямо по украшенному языками пламени капоту автомобиля, и случилось то, что должно было случиться.

Или машина была слишком слабая, или бабка сильная, но прямо в пафосное табло водителя выстрелила подушка безопасности.

— Бля-я! — завопил Сеня и, подхваченный волной, вместе со всеми ринулся прочь, а впереди всех бежала виновница происшествия. Или вершительница правосудия? Никто разбираться не стал бы, поэтому лучшим вариантом было унести ноги как можно дальше и как можно скорее.

Они втроем почти бежали, задыхаясь от хохота и усталости.

— Черт, это было сильно! — Дима оперся рукой о ствол дерева, с трудом переводя дыхание. — Чувствую себя соучастником преступления!

— Чего мы вообще бежали-то? — хмыкнул Паша, бессмысленно улыбаясь. — Ну как, далеко нам еще идти?

—Теперь далеко. Мы не в ту сторону шли!

Сеня оторвался от переписки и протянул:

— Кристинка написала, что они с Женей и Катюхой уже едут, могут нас подхватить. Нас, конечно, до чертиков, но ничего, девчонок на руки — и доедем.

Через пару минут к ним уже подъезжал битый «Смарт» Женька.

— А ты пить не будешь? — удивленно приподнял бровь Дима.

— Ага, как же! Буду, конечно, просто машину оставлю, а заберу позже…

Пашу посадили вперед, вручив при этом сумки, которые не влезли в крохотный багажник, а парни с девочками устроились на заднем сиденье.

— Купальники все взяли? — спросила Катя, едва ли не подпрыгивая от радости, сидя на коленях у Сени.

— Взяли-взяли, только ты, подруга, не ерзай сильно, — сдавленно попросил парень, придерживая ее за талию. — А то потом сама же будешь извращенцем звать!

— Ах ты ж, собака паршивая! — притворно возмущенно воскликнула девушка, нахмурив брови. — Что это ты там удумал?..

Паша их почти не слышал, весь погруженный в льющуюся из колонок депрессивную музыку. Раньше он любил подобное. Саморазрушение, пороки, самоубийство… одним словом просвещение. Ненавязчивая, незагруженная мелодия помогала расслабиться и заглянуть в себя, в свои мысли, подумать. Но теперь, после всего случившегося, он терпеть не мог это и вообще не понимал, зачем Женек ее включил. Ведь и Женек, и Кристина выглядят как парочка, которая слушает исключительно кальянный реп и попсу…

— Выходим, — весело скомандовал парень, заглушив двигатель.

— Охеренно, — с облегчением выдохнул Дима, выбираясь из тачки. — Классную хату Крылов снял. Я бы тут жил! И место какое крутое, тихое, речка вон рядом.

— Тебе не по карману такие хоромы, — ухмыльнулся Сеня, доставая из багажника сумки. — Вот разве что нашему дорогому мажорчику… — и он подмигнул Паше, а тот только глаза закатил. Ну да отец мог бы купить ему похожий дом, но зачем, если ему и так не с кем делить пространство своей двушки.

Найти девушку, жениться, завести детей? Глупо. Как можно связывать свою жизнь с кем-то, если от прикосновений воротит? Если вид собственного обнаженного тела или обнаженного тела другого человека вызывает только тошноту?

…Комкая простыни, еще сильнее поджимая под себя ноги, он с силой закусывал губу. До боли, до крови. Лишь бы не выть от унижения и обиды.

Повторял постоянно себе, что он сильный, он мужчина, он не станет реветь. Но на самом деле сил не было даже на то, чтобы поднять руку и стереть капли спермы с лица…

— Паш, идем, — Сеня хлопнул его ладонью по плечу, заставляя двигаться.

Вечеринка уже началась. Крылова все поздравляли, бесконечно желали какого-то дерьма, а всего через пару часов забыли, почему вообще собрались.

— Паш, есть че? — к нему прижалась всем телом Танька и заглянула расфокусированным взглядом в глаза.

— Че? — непонимающе нахмурился он, делая глоток пива. Он эту девку вообще-то знал минут пять-десять, да и имя запомнил только потому, что его мать тоже Татьяной зовут.

— Ну, нюхнуть, — девушка вскинула бровь и крепче вцепилась в его руку. — Мне сказали, ты при бабле.

Паша сжал зубы, чтобы не ляпнуть чего-нибудь нехорошего. Да, его старая тусовка была иная. Они тоже снимали дома для вечеринок, но чаще всего арендовали целый клуб. В его крутом ВУЗе, где в основном учились детки депутатов и бизнесменов, все были «при бабле» и каждый имел столько наркотиков, сколько хотел.

И Паша тоже этим баловался. До того самого случая…

…Он не мог контролировать свои движения, не мог адекватно мыслить и уж тем более не мог говорить. И сказать «нет», тоже не мог, пусть даже его и не спрашивали. Все тело было будто ватное. Его как тряпичную куклу кинули на кровать в абсолютно пустой темной комнате, где по углам притаились тени. Тени эти шевелились и шептали ему гадости, а он даже ответить не мог. Наркотик смазывал боль, но не притуплял чувства, а только обострял их, делал ярче, четче и это было в разы ужаснее. Паника вплелась в бэд-трип, подпитанный реальными кошмарами…

— Не употребляю, — мрачно ответил он девушке, высвобождая свою руку. — Иди спроси у Димы.

Когда Танька наконец-то смылась, Паша вздохнул свободно и направился к парням, которые как раз пытались играть в бильярд.

— Да хватит, дайте пофоткаться! — возмущенно кричали Катя с Кристиной.

— Бля, дайте партию доиграть! — раздраженно отозвался Никита.

Паша замер, наблюдая за этим действом. Он знал правила, умел играть и мог поклясться, что парни вообще в этом деле не разбираются. А уж когда игра закончилась, и девки выперлись на стол…

Черт, забираться с ногами на бильярдный стол! Там же сукно дорогое, и он же должен стоять идеально ровно, не шататься и…

Паша отвернулся. Ему было противно, а еще он вдруг понял, что не знает и половины народа. Люди собрались из разных миров. Были и нормальные, с универа, а были такие, которые будто просто зашли на запах водки и травы. У одного парня Паша даже заметил на пальцах зоновскую наколку, а у другого была такая драная и грязная одежда, что создавалось впечатление, будто он из ближайшей помойки вылез.