Ещё через две остановки начался транспортный день сурка.

Я уже третий раз, на полном серьёзе, показываю ей свой талон в правомочную теплушку общего пользования. Укоризненно и осуждающе поглядывая мне в лицо, скрупулёзно сверяется номер, дотошно разглядывается на свет и почти пробуется на золотой зуб. До старческого маразма и деменции тётеньке, вроде, ещё далековато и комплексную диспансеризацию она, вероятно, регулярно проходит.

На пятую ходку досмотра, так и не получив вожделенный трофей, около меня организовалась пробоина с хорошей пропускной способностью. Кое-кто, под гогот и смешки, начал снимать на смартфон дурацкий приколизм с понудительным пополнением кассы. Сомнительный розыгрыш набирал обороты. Молодому человеку не дали доснять ролик. Его оттеснили от меня и затолкав вперёд, поближе к водителю, загородили обзор, оставив слишком маленькую амбразуру, в которую он не смог пропихнуть свой любопытный перископ.

До служебной конторы оставалось четыре остановки, выходить я не собиралась, понимая, что санитарная карета и экстренная госпитализация с носилками нужна не мне и продолжала отмечать на зрительный регистратор автоинспекционный алогизм и синусо-косинусный общий сдвиг.

Вот идиотство!

На выходе, показав последний, седьмой раз билет и спрыгивая под улюлюканье с подножки, я окончательно решила, что мне, край как, пора заиметь свою, единоличную повозку, малолитражную колесницу лошадок в сто-сто тридцать.

Вышеупомянутую билетёршу, в чёрно-бордовой униформе и с той же маковкой на голове, увидела ещё раз, только уже на другом муниципальном маршруте. Вернее не увидела, а унюхала по знакомым амбровым и мускусным ноткам парфюма. Арабские эссенции афродизиаков кадрили и полонили лишь меня одну. Передвигаясь за ней по всему автобусу и попадаясь оной на глаза, старалась залучить хоть какое-то внимание.

Н-у-у-у-ссс, распахни обнимашки для своей недавней клоунессы, которую ты донимала и мурыжила своим охмурительным аудитом, скрашивая и услаждая времяпрепровождение заспанному пассажиропотоку!

Я маячила и тёрлась перед её квадратной, дебелой фигурой, задевала, почти наступая на задники стоптанной обуви. Соприкасалась с её фасадом, мягко льнула к ней, донимала нежным взглядом отчуждённое лицо и прямой, монументальный хребет, пока помощница возничего нервически, со злостью не произнесла:

— Да притулитесь Вы побыстрее, не мельтешите и не мешайте. Не загораживайте проход. Вот ведь два места пустуют. Занимайте, покуда свободные.

Никаких тебе здрасьте, никаких обескураженно-изогнутых, накрашенных бровок и жеманных морщинок под звуки фанфар. Она меня так и не вспомнила. Совсем не вспомнила сорок пять минут нелепой буффонады и анекдотического комизма.

Вот дичь!

Муж поддержал мои волеизъявление и приобщение к фракции водил:

— Наконец-то. Давно пора пополнить ряды близкобойщиков.

Он намекает, что я буду бить чьи-то бочины и вминать свои. Не отрицаю, скорее всего буду, конечно буду и не раз.

Около трёх месяцев проходила в автошколу. Хорошо, что учебное заведение находилось недалеко от работы, и СкорпиЛена нехотя, но отпускала два раза в неделю на час пораньше абитуриента, грызущего науку вращения руля с педалями. Теорию сдала сразу, вождение только на третий раз и то с трудом.

Инструктор, мужчина в возрасте, смотрел на меня с неподдельным изумлением, часто швыркал носом, протирал ладонью чистый лоб, тарабанил пальцами подлокотник и долго не мог понять: в чём, собственно, дело. В чем, в чем! А дело в том, что я привыкла разъезжать по своим дорогам и по своим правилам, вернее совсем без правил. Раскатывала как хотела и куда хотела, без соблюдения различных нормативов. И стаж вольготной и недисциплинированной езды был больше года.

Я только молча хмыкала. Вот оказывается, как надо было делать.

Упс! Так эта крокозябра нужна для не для скорости?

Бли-и-и-н! На деле, это не переключатель и не джойстик.

Ба-а-а! Шпынять надо было именно этот кругляш-крутилочку.

Внимание! Одностороннее движение. Вижу! Будет сделано, сэнсэй! Уже перестраиваюсь и поворачиваю.

Поняла, вот этот штырёк, вообще, не следует бузовать без надобности.

Сколько новшеств для меня!

Переучивать заново, то что накрепко приклеилось эпоксидкой, въелось и затвердело-не обучать с нуля.

Он не психовал и не гневался, кропотливо отколупывал по маленьким крупинкам утрамбованный полимер, скоблил и счищал мою любительскую сноровку. Тройной ему респект: за последованность, отзывчивость и обходительность.

Выдержанный и упорный Василич настойчиво советовал мне уроки экстремального вождения у своего давнего знакомого. Сказал, что это стоящий малый.

Я согласилась.

Муж был против, однако я всё же настояла. Данное удовольствие было совсем не из демократичных двухрублевых расходов. Но мне нужно обязательно пройти хотя бы базовый курс, научиться контролировать, понимать и чувствовать свой автомобиль. И еще, самое главное, чтобы меня учил чужой человек. Семейные отношения следует поберечь, на столько, на сколько возможно.

Стоящего малого зовут Максим. В его послужном списке имеется большой раздел под названием "ралли&гонщик". Он и правда оказался профи, зубром в нашем телячьем стаде. Сам маленького роста, лысоватый, ехидный и язвительный крепыш, зато купюры отрабатывал добросовестно, интенсивно и продуктивно.

В группе всего пять человек, кроме меня ещё четыре мужчины разного возраста. Мужественным ребятам с повышенным тестостероном точно не хватает адреналиновой пурги. Они заскучали и пришли на полигон просто пощекотать себе нервы, играя в суперменов. Выкрутасное каскадёрство с мёртвыми петлями мне без надобности, я не из их гильдии. Мне бы умело, по-быстрому ставиться на стоянку и искусно лавировать между таких же неуклюже-корявых чайников, как я.

Занимались все в разные дни, но раз в неделю был общий сбор. Как говорится, разбор полётов. Не знаю, что про меня наговорил инструктор, только к неумелой персоне было особое, пристрастное отношение. Несговорчивый "мастодонт" гонял меня нещадно, каждое упражнение отрабатывалось и оттачивалось до автоматизма.

Он что-то всерьёз разошёлся.

Какой пирог он хочет из меня постряпать?

На кой мне полицейский разворот и волчок?

Хватит с меня управляемого заноса, скоростной змейки, парковочного плена и движения задним ходом.

Хорошо, согласна, и лосиного теста тоже. У нас же кругом водятся одни только лоси.

Я не хазила, не выступала и не ерепенилась, понимая, что Макс мне нужнее, чем я ему. Пусть поварничает и кухарит, как считает нужным. Обращался ко мне на "ты", без церемоний, поблажек и прочих половых привилегий.

Любимые его слова-"запомни" и "должна".

Запоминала на девяносто процентов и прилежно выкладывалась на все сто десять. После каждого занятия вся моя одежда была мокрая от пота. Руки, ноги, спина и бедные суставы, сетуя на темпераментную жизнь, болезненно кряхтели.

Жесть!

Такого физического и психологического напряжения давно не испытывала. Ни разу не пожалела о потраченных деньгах и времени. Кому как, а мне, в дальнейшем, все контраварийные навыки пригодились, и я премного благодарна многоопытному просветителю за насыщенно-злые и усиленные методы тренировок.

Йо-хо-хо! Радостно совершаю над головой кругообразные движения руками в безудержном, бурном танце.

Да, да, дадада! Шайбу, шайбу, шайбу!

Захреначить пенальти!

Если точнее, буллит!

Тссс! Соседского ребятёнка разбужу.

Под нос, в себя. Да, да, дадада!

Во весь голос, хоть разочек. ГО-О-ОЛ!!!

Наконец-то свершилось!

Теперь я полноправный водитель. У меня есть водительские права, недорогой, подержанный паркетник с полным приводом, купленный у приятеля мужа. И я соблюдаю два основных условия безопасной езды: не лихачить и ездить строго по правилам.

Исполнимо? Естественно!

Всё остальное по обстоятельствам.