Нашла в аптечке аспирин, принимаю для разжижения крови. Необходимо найти и ознакомиться с медицинской литературой, а лучше поездить по больницам, в гематологических отделениях изыщу подходяще-незаменимое средство. Все-таки бордовые ночи оказали на организм негативное воздействие слабого излучения. От мощного я бы, наверное, сразу загнулась. Надлежит понаблюдать, отражается ли загадочное явление на животных.

Не отражается! Им всё равно: что ночь, что день, что бордо, что другие краски вселенной.

На преисподнюю данное место совсем не похоже. В мировой литературе и всенародном кинематографе подземелье грешников преподносят иным образом. В адской бездне должно быть неимоверно зловонно, с удушающими испарениями сероводорода, неумолчно-голосисто, очень-очень не кондиционерно, без климат-контроля и погано-дерьмово. Должно быть безумно ужасно, нестерпимо, избыточно больно, донельзя страшно и безгранично жестоко. Вроде ничего не упустила. Да, ещё разные зверские, невыносимые, бесконечно-чудовищные пытки.

Должно быть?

Кто сказал?

Тот, кто оттуда вернулся?

Дак кто возвратился? Никого не припомню.

Здесь же слишком тихо, непомерно чинно, преувеличенно смиренно и эргономично для чистилища. Но для себя сделала субъективное заключение: допустимо, что это обсервация, карантинно-перевалочная зона, пересыльный спецприёмник. Некий предбанник в жаровню тандыра или обратное, преддверье в благословенные кущи цветущего эдема. И отбрасывать единственное, пока, суждение не стоит. Других сейчас не имеется.

Длительно, придирчиво разглядывала себя в зеркале, и лицо и тело. Может потихоньку, понемногу начинаю мутировать, подобно одной семейке в произведении Говарда Лавкрафта "Цвет из иных миров"? Отклонений не выявила. Лицо, правда, бледное, осунулось, под глазами тёмные круги. Ничего, пойдет, третий сорт не брак.

Не стала долго откладывать посещения медицинских учреждений, куда смогла залезла. В разных отделениях стационаров, набрала соответствующих препаратов, шприцов и других всяческих материалов. Инструкции изучу, если что, уколы ставить умею. Я папе иногда инъекции делала, когда он заболел. И Алиска тоже не избежала лечебной участи, поэтому, до сих пор от меня шугается.

Наткнулась на автоматический портативный дефибриллятор. Теперь он мой. Что с ним делать буду, уже другой вопрос. Лично мне, он не к чему. Запустить самой себе сердце и воскресить себя с его помощью вряд ли сумею. Только смогу запулить мгновенную эвтаназию, однако всё равно взяла. Хозяюшка! Разжилась толстенным справочником лекарственных средств, анатомической энциклопедией и ещё несколькими медицинскими талмудами. Получилась целая библиотека. Посмотрю и полистаю на досуге докторские книженции. Что, где и как расположено, как правильно называется, чем всё это залечивать, припудривать, шпаклевать, оверложивать и загипсовывать. Авось, поверхностные врачевальные знания когда-нибудь и пригодятся.

Вот только стоматология на "авось", наверняка, не поведётся. Ну как пломба раскрошится, пульпит взнузданёт, жвалы забюллетенят? У меня еще не все зубы мудрости прорезались. А если флюс решит нарушить красоту подчелюстной и подглазничной области и тройничный нерв начнет лягаться? Тут гиблое дело, суши весла. Это не заноза, которую можно уцепить и без помех вытащить щипчиками маникюрного набора.

И умереть не умрёшь, но боль калёной моросью будет долго канючить и докучать, тихоходно изливаться из нервных пучков зубных канальцев, ввинчивая дрелью саморезы в мозжечок. Что же тогда может спасти меня от непрестанной долбёжки? Да ничто, кроме компресса и микстуры из цианистого калия. Может стоит его поискать. На всякий случай. Кто его знает.

На плакаты и баннеры осклабленных ртов с белоснежным частоколом из тридцати двух здоровых, бескариесных столбиков, стараюсь не засматриваться. Подмога от дантистов и протезистов не предвидится. Она даже не маячит близ окоёма, и с ней надо уже распрощаться напожизненно.

Рандеву с трансцендентным состоялось, однако мне совершенно не хочется размышлять на бордовую тему и ломать голову.

Новость так новость! Не хочется. А придется. Не сегодня, пусть не завтра. Но придется.

Глава 10: Спасибо за всё

После недолгих раздумий, я приняла важное решение. Мне нужен не просто дом. Требуется непоколебимое убежище с твердокаменным забором. И чем быстрее, тем лучше. Зима наступит, будет поздно. Безотлагательно занялась поиском. Ездила много, однако ничего подходящего не встречалось. Попадались хорошие коттеджи, большие, когда-то баснословно дорогие, но всё не то, не то. Далеко за городом варианты пока не рассматривала. Мой предел езды по слободе: двести километров туда и скоренько двести километров обратно.

Сейчас бегло навещу огородный участок с овощными посадками, потом присобачу Тома и погоним с ним на ярмарку вилл и ранчо с хибарами. Мне не надо петровское барокко, средневековый замок и итальянский ренессанс. Необходим спасительный редут с укрепленной позицией под сенью безветрия.

Вернулась довольно быстро. Подъехав к воротам, почувствовала неладное. Разборка, чего-то не поделили.

Шумим?

Клетка Федора сброшена, смята некой подминалкой. Догадываюсь какой. Несколько железных прутьев с одного края согнуты в скрученную завитушку. Домик грызуна валялся около входной двери, указывая на истинное место долгохвостого хозяина. Крыска внутри зажата, попискивала, но, к счастью, была невредима. Стулья перевернуты, а от тахты сохранился только голый каркас без обивки и пружинного блока. Лежанку дозволено незамедлительно выбросить на свалку.

Повсюду разбросаны опилки, собачий корм. Тарелки, кружки и кастрюля, с ещё теплым супом, сметены со столешницы на линолеум. Половину перечисленного раздолбали, всё втоптали, заляпали своими деятельными и проказливыми лапами. От моего постельного белья остались неровные клочки и полосочки. Красновато-коричневые шторы, с вытянутыми из материи длинными нитями, были сорваны с карнизов вместе с креплением. Отличные были портьеры, трехслойные, из ткани блэкаут. Жалко доброкачественную полезность.

Полный разгром за невероятно короткое время. Когда вы только науспевали, ретивые мои? Алиса с разорванным ухом, вознесясь на холодильник, сидела в дальнем углу на задних лапах и беззвучно открывала рот. Она уже не могла верещать и отбиваться. Разодрались не на шутку. Том, подпрыгивая, словно кенгуру, пытался достать недосягаемую котюню.

Когда прекратится противостояние?

Но-но-но, без глупостей! Только попробуй!

Ну ка умолкли, олени неблагородные!

Всех утихомирила. Чтобы подлечить кошку, пришлось полчаса побегать за ней и поползать, отодвигая мебель. Лиска растекалась и ускользала под моими руками, точно подвижная ртуть, неуловимо просачиваясь между пальцами. Её хвост, морда и лапы норовили впихнуться каждый в свою отдельную зазорину на кресле. Собрать шесть набаламученных и заведенных частей в целое усатое мурчало было крайне затруднительно. Изрядно довели кысу, обширно.

Я изобличила бузотера, дебошира и давилкина личных домиков. Наказывать никого не стала, диктатуру не устраивала и не искала интервентов. Но кулак именно Тому, как зачинщику раздора, под нос все же сунула и оторвать террористу клыкастый котелок пообещала. Мал ещё председателем жилищного кооператива быть.

Здесь я управдом с контрольным пакетом акций!

Он даже морду не отворотил и взгляд не отвел. Пока убиралась и сгребала весь, теперь уже хлам, спокойно лежал посередине кухни на груде осколков с рваньем и не собирался сдвигаться со своего места, показывая зубастый оскал: "Ты еще не знаешь, с кем связалась".

Улыбайся, улыбайся, плантатор-рабовладелец! Доулыбаешься!

Мне достался прелюбопытнейший маргинальный экземплярчик.

Он же собака обыкновенная, но поперечная и трудновоспитуемая. Он же осел упористо-неизменный, привередливый. Он же шерстистый носорог неуправляемый и выносливый. Он же волколак таинственный и малоизученный. Он же король лев античный с железной волей, стальными мускулами и непоколебимой психикой…