— А первый ты? — спросила смущённая таким предложением Кэролайн, улыбаясь.

— Да, — ответил Фосети, и его губы разошлись в скромной улыбке. — Ты будешь первой моей ученицей.

Игра шла легко для молодого Вермора. Он подкидывал соперникам разнообразных злодеев и мастерски рассчитывал, какие заклинания ему понадобятся. Парень ставил большие суммы на свой выигрыш и когда вышел из игры первым, забрал половину от общей кучи. Он шептал девочке о разных нюансах фуллоуза и иногда что-нибудь упоминал об атенеуме. Кэролайн с интересом слушала его и старалась делать вид, что понимает всё, о чём он говорит, хотя о многих фамилиях и явлениях не слышала ни разу.

Время от времени девочка видела, как откровенно скучающая Сьюзан пожирает её глазами и сжимает мягкое сидение так сильно, что костяшки пальцев у неё начинают белеть. Вермор не обращал на свою белокурую приятельницу никакого внимания — он был полностью погружён в игру и позволял себе вставлять едкие замечания в споры игроков, словно являлся для них авторитетом.

Спустя долгое время девочка внезапно услышала знакомый бойкий голос и повернулась в сторону заглянувшего в комнату Брендона.

— Кэролайн? Что ты здесь делаешь?! — От него веяло беспокойством и непонятной злостью. — Да и ещё среди этих змей! Я, считай, всё тут обегал, чтобы тебя найти, а ты именно с теми, с кем не должна находиться!

— Я тебе ничего не должна, Картер. Да и где тогда тебя носило?! — на удивление быстро для самой себя разозлилась Кэролайн, глядя на то, как лицо Брендона исказила гримаса отвращения к её компании. Необъяснимое острое желание стать своей в кругу взрослых не похожих ни на кого в её жизни подростков полностью захватило разум девочки. Ещё никогда она не общалась с кем-то старше себя, и уж тем более не была интересна людям, похожим на принцев. Из-за этого Дан впервые решила открыто дерзить ни в чём не повинному Брендону, решив, что так наверняка бы поступили и ребята из её новой компании. Кроме того, он вёл себя, как мамочка, отчитывающая ребёнка, а Кэролайн не хотела создавать впечатление, будто бегает на поводу у Картера. Ей же уже двенадцать, а значит, в состоянии выбрать себе компанию самостоятельно. — Фосети, в отличие от тебя, помог мне с сумками, а не скрылся в неизвестном направлении!

Сам Фосети, совершенно не удивлённый, откровенно забавлялся ситуацией, как и его друзья, ведь многие из них были лично знакомы с этим неугомонным мальчишкой ещё до поступления и не жаловали его.

— Вот скажи мне, где ты был, а, Картер?

— Я предупреждал тебя о нём, — грозно сказал Брендон, пропустив последний вопрос. Он решил не говорить, что побежал обнять дядю, которого заметил вальяжно опёршимся об плиточную стену, ведь они ещё долго не увидятся с ним. Но мальчик же сказал ей о том, что не стоит подходить к Верморам. Он прекрасно об этом помнил. — Ты даже не знаешь, с кем связываешься!

Дети начали ругаться между собой, переходя на личности, и на крики пришли реоли{?}[Эквивалент нашей полиции. В основном эти волшебники отвечают за безопасность во время перемещений в пространстве.] и выпроводили Картера. Кэролайн же с триумфальным видом осталась гордо сидеть в компании Фосети. Она решила больше не разговаривать с Брендоном до тех пор, пока тот не извинится, хотя бы потому, что он безосновательно обвинял Вермора, который был так мил и обходителен с ней, неизвестной для него девочкой, в злобе и жестокости.

Фосети и сам, по правде говоря, не понимал, почему позвал её с собой, ведь он признал в ней хабитала по одежде и протянутой для рукопожатия руке — а в приличном обществе для приветствия девушке просто говорят «здравствуйте», сопровождая это лёгким поклоном. Он собирался подумать об этом ночью: почему позвал её, почему точно уверен, что она чистокровная, и когда успел предупредить её о нём этот заносчивый мальчишка из семьи Картеров.

Пока, рассерженная, Кэролайн пыталась найти причины таких грубых слов в сторону её новых приятелей, у неё совершенно вылетело из головы то, что сказал Киллиан про простушек. Она и представить не могла, какую важную роль играют для её нового друга кровь и родословная. Девочка считала себя достаточно взрослой для выбора места и компании, и не менее важным являлось то, что она была обижена на Брендона, так как тот бросил её одну.

Дан задрала подбородок и, пытаясь найти одобрения в своём поступке, посмотрела на окружающих. В глазах присутствующих, кроме одного Киллиана, который, казалось, не заметил ссоры или просто оставался бесстрастен к происходящему, плескалось злорадство по отношению к Брендону, но Кэролайн решила принять это за взгляды восхищения. Виктор смотрел на девочку тем же масляным взглядом, что и прежде, но она больше не чувствовала такого сильного к нему отвращения. Ретт, откинувшись на спинку лавки, оценивающе глядел на неё, улыбаясь и приподняв бровь, как будто видел в первый раз. Фосети же презрительно ухмылялся, смотря на то место, где недавно бушевал Брендон. Одна Сьюзан продолжала сверлить девочку всё тем же злобным взглядом, но заметив, что Кэролайн взглянула на неё, тут же опустила глаза.

— Ты молодец, Кэр, — первым нарушил тишину Мелроуз. — Люди должны уважать и бояться тебя, только в этом случае они сделают для тебя всё.

Кэролайн не особо поняла, что имеет в виду Ретт, но улыбнулась его словам, понимая, что теперь её заметили.

— Ставь на своё место таких, как он, — добавил Фосети. — Я научу тебя тому, как обходиться с таким отребьем.

Туманное чувство триумфа начало пропадать. Девочке показались эти слова странными и зловещими, но она постаралась не придавать им особого значения, от чего прокрадывающееся чувство вины за своё резкое поведение по отношению к Брендону испарилось, и Кэролайн с чистой совестью предложила сыграть ещё один кон.

В это самое время Брендон Картер, нахмурившись, сидел в соседней комнате. Его спутники были шумны и веселы, здесь над головами летали сладости и слышались шутливые споры. Это была как раз та компания, которая могла бы понравиться Кэролайн. Мальчик то и дело разворачивал и заворачивал рукава рубашки и разговаривал со своими старыми знакомыми о выходке Дан.

— Ты понимаешь, Кит, я предупреждал её о Верморах, но она не послушалась. Ты же знаешь, какие они мерзкие!

— Может, она такая же, как и они? — предположил его собеседник. — Ты же знаешь, такие быстро становятся друзьями.

— Нет, она не такая. А вдруг они наложили на неё заклятие?

— Может быть. Я помогу тебе разобраться с ними, если это правда.

— Не будьте глупцами, — вставила девочка, похожая на Кита. Они были как две капли воды. — Может, они себя хорошо сейчас ведут, и Кэролайн не понимает, с кем связалась.

— Не говори чепуху, Мелли, — ответил ей брат. — Здесь явно что-то нечисто. Нам нужно решить, как действовать, чтобы вернуть ей разум.

— Раз это для тебя чепуха, то сначала хотя бы нормально поговорите с ней, — настаивала она.

— Но я уже говорил с ней, она первая начала кричать. Я не знаю хороших людей, которые стали бы общаться с Верморами по своей воле.

— Может, он ей просто понравился. Знаешь, Брендон, люди способны на глупости в такие минуты.

— Как он может ей понравиться? — возмутился Кит. — Ты видела его? В нём же нет ничего хорошего.

— Это тебе так кажется, потому что ты ещё маленький и не знаешь таких тонкостей.

— Я родился первее на две минуты!

— Зато девочки взрослеют и созревают для подобных тем раньше!

— Это явно не про тебя, раз ты считаешь, что он ей понравился!

— А ты считаешь, что он наложил на неё заклинание! И, между прочим, ты слышишь, что соседних ребят уже забрали?

И действительно — в скором времени все ученики выходили из комнат в совершенно незнакомое место, оглядываясь по сторонам, и шептались друг с другом. Взрослые ребята всегда замирали и с трепещущим видом смотрели на величественный замок, виднеющийся за деревьями, хоть не признались бы в этом даже под страхом смерти.

Гринчвилд был огромен: его башни упирались в небо, а стены раскинулись на огромную территорию. С одной стороны его огораживал лес, с другой — широкая река, а с третьей — обрыв в море. Это был не единственный замок на всём северном побережье, — был ещё один, превращённый в исторический памятник, и находился он в магической деревушке — но именно этот являлся самым величественным и огромным во всей Великобритании. Ещё Гринчвилд был единственным атенеумом, в котором была конюшня. Все его выходцы были отличными наездниками на лошадях и пегасах.