Имеющийся в нашем распоряжении археологический материал происходит не только из дворцов, но и из гробниц, к настоящему времени обнаруженных во многих частях Греции, причем некоторые из них содержат достаточно богатый погребальный инвентарь, позволяющий нам называть похороненных в них людей царями. Шахтные гробницы в Микенах, о которых речь шла выше, относятся к довольно раннему периоду. Позднее стали появляться более монументальные погребения: квадратный коридор, вырезанный в склоне холма, ведет в его толщу, где располагается проход в округлую погребальную камеру с ложным сводом. Первая из таких гробниц, найденная Шлиманом и названная им Сокровищницей Атрея, производит довольно сильное впечатление. Не менее роскошным является погребальный инвентарь, обнаруженный в неразграбленных гробницах. Однако мертвые получали эти дорогостоящие знаки внимания только во время собственных похорон: когда тело разлагалось, кости микенского грека нередко отбрасывали в сторону, чтобы освободить место для нового захоронения.
Искусство Крита оказывало огромное влияние на микенское. На протяжении долгого времени существовавшее на островах, в XVI в. до н. э. оно стало распространяться по материку, и, взглянув на многие произведения того времени, можно узнать минойскую технику. Находясь в приятном возбуждении от открытия Артуром Эвансом Крита, ученые считали само собой разумеющимся, что в те времена, когда существовали эти памятники, минойская цивилизация распространила свою власть на материковую Грецию. Однако эта гипотеза оказалась ошибочной – у нас нет ни одного доказательства историчности критской колонизации. Так как эти артефакты являются произведениями критского искусства, можно предположить, что их изготовили критские мастера (или их ученики), работавшие на иноземцев и учитывавшие их вкусы. Сосуды, прекрасно выполненные инкрустированные кинжалы, скульптурные изображения на надгробиях – во всем этом отразился интерес к военному делу, чуждый искусству минойского Крита, в котором изображению людей уделялось гораздо менее пристальное внимание. Взглянув на золотые маски, найденные в шахтных гробницах (илл. 5а), части из которых, вероятно, придано портретное сходство с умершими, мы увидим усы и необычно подстриженные бороды, отличающие микенских царей от чисто выбритых правителей Крита.
Жители Греции периода существования микенской цивилизации активно передвигались по морю. Им удалось установить прочные торговые отношения с жителями западной части Южной Италии и построить торговые фактории на сирийском побережье. Уже в XIV в. до н. э. греческую керамику стали завозить в Трою, Египет и многие другие местности, в XIII в. до н. э. этот процесс стал идти более активно. При этом нередко данная керамика занимает место критской посуды, доставлявшейся в эти регионы прежде. Несколько микенских поселений выросли на месте минойских. Поэтому совершенно неудивительно, что эти люди могли захватить сам Кносс, богатейший центр этой на удивление мирной цивилизации, города которой не были обнесены стенами, а воины не носили доспехов. Судя по результатам последних археологических раскопок, это произошло в XV в. до н. э., но факты до сих пор остаются спорными. Греки переделали дворец, добавив к нему «тронный зал», отличавшийся, однако, от мегаронов, которые строили на материке. Он стал арсеналом и кладовой; его заполонили лошади, колесницы и другие вещи, включая доспехи, которых прежде на Крите не видели. Судя по письменным источникам, теперь Кносс стал управлять многими другими городами острова.
Затем, около 1400 г. до н. э., когда во дворце еще продолжалась перестройка, все это было внезапно уничтожено во время масштабного пожара, и представители микенской цивилизации, очевидно, покинули Крит. Причина этого не заключалась в падении микенской цивилизации – следующие двести лет стали периодом ее наивысшего развития, и мы не знаем, какая внешняя сила смогла бы нанести такой урон и привести к подобным результатам. Возможно, на Крите произошло восстание, и представители микенской цивилизации решили, что им не следует продолжать завоевание, так как они не смогут удержать все захваченные ими территории. Как бы то ни было, они ушли, и жители Крита, слава которого осталась в прошлом, на протяжении всей оставшейся части бронзового века сохраняли минойскую цивилизацию. Некоторые части дворца в Кноссе расчистили и заселили простые люди, но он перестал быть значимым центром.
Пришло время более пристально взглянуть на то, какой вклад в развитие антиковедения внесли недавно переведенные письменные источники. Тексты, написанные так называемым линейным письмом Б, впервые были найдены в Кноссе в начале XX в. Еще одна находка большого собрания табличек с линейным письмом Б была сделана в Пилосе сразу после Второй мировой войны. Несколько подобных текстов были обнаружены в Микенах, а также в Фивах. Сами знаки этого письма встречаются повсеместно. В основном это нарисованные на сосудах символы, которые были найдены в Фивах и на территории других памятников. Все эти тексты, за исключением последних, сохранились благодаря пожарам в зданиях, где они находились. Выдавленные на влажных глиняных табличках, которые затем сушили, они не предназначались для длительного хранения. Это были всего лишь записки, сохранившиеся до наших дней лишь потому, что волей случая были обожжены. Судя по форме знаков, совсем не похожих на клиновидные символы, давшие название клинописи, линейное письмо Б предназначалось не для ведения записей на глиняных табличках, а скорее для нанесения на какую-то поверхность пером или кистью. Если с его помощью и записывали тексты, которые должны были сохраниться на протяжении долгого времени, то, по иронии судьбы, для этого использовали какой-то недолговечный материал.
Сложно сказать, использовали ли эту форму письма для записи текстов, отличных от немногословных административных документов, черновики которых сохранились до нашего времени на грубых глиняных табличках. Будучи слишком сложным и путаным для передачи слов древнегреческого языка, оно могло казаться подходящим только для таких случаев, когда образованные писцы точно знали, что именно подразумевали их коллеги, когда делали свои записи. Однако столь же сложные формы письменности использовались по всему древнему Ближнему Востоку, причем на них составлялись как царские надписи, так и дипломатические письма. Мы не знаем, хорошо это или плохо, но микенские цари не стремились увековечивать свои подвиги в текстах, вырезанных на камне, но они должны были посылать друг другу и иноземным правителям письма, для которых, очевидно, использовался какой-то недолговечный материал. Судя по тому, что почерк, а также многие термины, использованные в текстах, обожженных во время пожара, произошедшего в Кноссе примерно в 1400 г. до н. э., и в тех, что были выдавлены на глиняных табличках, обожженных во время пожара в Пилосе около 1200 г. до н. э., идентичны, можно предположить, что писать умели лишь немногочисленные профессионалы. Как и в случае со многими клинописными документами, почерк, которым специалисты записывают тексты, предназначенные для ограниченных целей, может быть столь же одинаков и неизменен, в то время как в обществе, где велико количество людей, умеющих писать и читать, где письменность свободно используется для достижения множества различных целей, он за два столетия может значительно измениться. (Консерватизм, о котором здесь идет речь, до сих пор не дает ученым покоя, что привело к попыткам пересмотреть датировки и уменьшить временной разрыв между двумя названными выше событиями, а именно отнести пожар в Кноссе к гораздо более позднему времени. Однако археологические данные противоречат этой гипотезе.) В любом случае ввиду тех обстоятельств, благодаря которым сохранились эти таблички, крайне маловероятно, что археологи когда-либо найдут исторические или литературные тексты, записанные линейным письмом Б.
Писцы работали в рамках системы, которая была им хорошо знакома, но о которой мы совсем ничего не знаем. В каждом отдельном случае они записывали только те детали, которые считали необходимыми, из-за чего мы не знаем ни контекст, ни исходные предпосылки, а также многие специальные термины. Однако нам совершенно ясно, что эти тексты использовались в работе четко построенной и тщательно продуманной дворцовой бюрократической машины, «винтикам» которой нужно было знать все, что кто-либо сделал или не сумел сделать. Мы полагаем, что она могла быть столь же неэффективной, как и централизованные административные аппараты, существовавшие в других местах и в другие исторические периоды. Однако в этих текстах ясно отразилось стремление их авторов и читателей принимать участие во всем, и одного этого вывода достаточно для того, чтобы понимать, насколько микенская цивилизация была не похожа на сформировавшуюся после ее гибели. Если говорить более конкретно, то данные источники свидетельствуют о том, насколько сильно жизнь царей эпохи позднего бронзового века отличалась от той, которую вел Агамемнон и о которой мы знаем благодаря Гомеру.
