Я не знаю, как долго мальчишки простояли там, в ужасе разглядывая свою страшную находку. Однако один из них в конце концов добежал до коменданта школы. Ему показали находку, и тот сразу же набрал номер полиции. Служба спасения направила к школе патрульную машину, чуть позже два офицера оцепили место происшествия, записали личные данные детей и коменданта и проинформировали криминальную оперативную группу. Те, в свою очередь, уведомили судебных медиков, прокуратуру и криминалистов. И конечно, убойный отдел. Вот так более двадцати пяти лет назад это дело попало ко мне.

В то время я работал в отделе по расследованию убийств всего около трех лет. Это было мое первое крупное дело в должности так называемого главного специалиста. Вообще у меня уже был некоторый опыт работы с убийствами, потому что в то время у нас в Бремене было от пятнадцати до двадцати дел в год. Чаще всего убийства совершались во время ссор в семье, или между партнерами, или после распития алкогольных напитков.

В тот самый день я вообще-то хотел взять выходной, но ничего из этого не вышло: нужно было ехать на место обнаружения тела, чтобы составить представление о произошедшем, рассмотрев все с самого близкого расстояния, и наметить первичное направление расследования. Я подъехал на машине к месту преступления, оцепленному по широкому периметру. Новость об обнаружении трупа уже распространилась как лесной пожар. Многочисленные зеваки и представители прессы стояли за ограждением, надеясь на сенсацию и свежую информацию. Судмедэксперт уже был на месте, ожидая возможности осмотреть труп. Оперативники фотографировали изуродованное тело женщины, место его обнаружения и окрестности. Мои коллеги по убойному отделу уже принялись расспрашивать жителей соседних домов на предмет того, не замечали ли они в последнее время что-то необычное или подозрительное.

Как только я вышел из машины, коллега ввел меня в курс дела. Затем я сам принялся осматривать тело. Возможно, мои наблюдения уже помогут сделать какие-то выводы о преступнике.

Преступник постоянно принимает решения. Сначала он планирует преступление, выбирает жертву, место и время преступления, оружие, способ убийства, а затем думает, как избавиться от трупа. По собственному опыту я знал, что большинство преступников несильно беспокоятся о трупе после убийства: они оставляют его на месте преступления и часто думают только о побеге. Но есть и другие преступники, которых я тоже встречал во время своих расследований, – они поступали с телом по-разному: например, прикрывали его чем-то, подвергали сексуальному насилию, вставляли различные предметы в отверстия туловища, иногда перевозили его с места преступления в другое место или прятали. Даже беглого взгляда на место происшествия мне хватило, чтобы предположить следующее: наш преступник не особо старался спрятать свою жертву и оставил труп на подъездной дорожке к школе менее чем в двадцати метрах от дороги. Очевидно, он даже не пытался спрятать тело. Оно не могло находиться там долго, потому что школа расположена посреди жилого массива, а во дворе валялись петарды, которые взрывали в новогоднюю ночь. Такое поведение преступника свидетельствует о том, что он действовал в сильной спешке. Как и где сбросить тело, для него не имело значения. Важным было только то, что мертвая женщина не должна была оставаться там, где он ее убил.

Туловище женщины было помещено в два больших синих пластиковых мешка, каждый из которых был затянут на уровне плеч и культей ног мертвой женщины. Пластиковые пакеты были самым обычным товаром, продаваемым в любом супермаркете или хозяйственном магазине, поэтому они никак не помогали нам в расследовании.

Сильный ветер сорвал мешки, обнажив изуродованное тело. Они, должно быть, долго лежали под дождем, потому что на них собралось около литра воды. Эта находка была первой попыткой определить время, когда труп появился здесь. Позже из офиса я позвонил в Гидрометеослужбу и узнал, что накануне с 18:10 до 2:20 шел сильный дождь. После этого осадков не было.

Смотреть на трупы было для меня привычным делом, но такого изуродованного и оскверненного женского тела я не видел еще никогда. И хотя, увидев мертвую женщину, я с нетерпением принялся изучать все детали, мне было сложно не думать о страданиях жертвы и заставлять себя смотреть внимательнее. У меня сразу же возникли вопросы: «Кто мог такое сделать?» и «Зачем преступник так изувечил труп женщины?» Сегодня я бы не позволил себе так проникаться чувствами к жертве. После более чем тридцати лет работы следователем, детективом по расследованию убийств и профайлером мне удается отключать эмоции и просто концентрироваться на фактах.

Я склонился над трупом и детальнее осмотрел увечья. Голова мертвой женщины отсутствовала. Груди и лобок были вырезаны. От ее шеи, рук и ног остались лишь культи. На том, что осталось от ее шеи, отчетливо видны царапины и гематомы. Женщина, вероятно, была задушена.

Результат поиска улик оказался неутешительным: криминалисты не смогли обнаружить никаких следов, которые могли бы принадлежать преступнику: ни окурков, ни оброненных предметов, ни следов шин или ботинок на сырой земле. Хотя последние, если они и были, уже уничтожил сильный ночной дождь. Обыск на территории школы также не увенчался успехом. Не было обнаружено ни недостающих частей тела погибшей, ни одежды, ни личных вещей.

Все это ставило нашу команду по расследованию убийства в незавидное исходное положение для раскрытия этого преступления. Итак, что мы имели:

У нас был труп без головы, рук и ног, изувеченный в области груди и лобка.

Так сильно увечат трупы крайне редко – не только в Бремене, но и во всем мире. За три десятилетия у меня самого было всего пять подобных дел.

Когда преступники калечат человека или уродуют труп, они никогда не делают это случайно. Во всех случаях ими движет особая потребность или внутреннее побуждение. Это тоже важно для расследования. Кроме мотива преступления нам нужно выяснить и мотив нанесения увечий.

Описанный в этой главе случай поможет вам увидеть подробную картину того, как именно происходит поиск преступника в такой ситуации. Вы станете свидетелями подробного допроса и даже сможете «поприсутствовать» в зале суда, ведь выводы экспертов и судей также являются частью общей картины преступления. Только комплексный взгляд на событие показывает, насколько сложным является расследование каждого отдельного преступления. Только так появляется понимание того, что люди упрощенно называют злом и подвергают осуждению.

На месте обнаружения трупа отсутствовали видимые следы преступника, у потерпевшей отсутствовала голова, а значит, и лицо, которое мы могли бы сфотографировать и начать поиск. Что это означало для нас? Что для того, чтобы получить хоть какие-то зацепки для установления личности потерпевшей и мотивов преступника, нам нужно дождаться результатов судебно-медицинской экспертизы. Помимо прочего, вскрытие должно показать, какие именно телесные повреждения и увечья преступник нанес своей жертве и когда он это сделал: когда она была еще жива, то есть они были прижизненные, или уже после убийства, то есть посмертные. Я надеялся, что ответы на эти вопросы помогут определить причины того, зачем преступник так изуродовал тело.