– Вы сейчас можете сказать, что пропало? – обратилась я к потерянной Веронике, когда мы стояли у двери и смотрели, как работает полиция.

– Кухонная техника вся на месте, ноутбук тоже. У нас и брать-то нечего. Мы простые люди. Гриша был тренером, я работаю в фармакологии.

– Но что-то они искали, раз залезли к вам в квартиру, – предположила я. – Какие-то бумаги, может быть, документы?

– Минуточку, – Вероника заглянула в ящик письменного стола. – Нет папки, которую хранил Гриша. Там у него были старые фотографии, письма от матери. Он оберегал эту папку, постоянно возил ее с собой. Я предлагала ему купить сейф и убрать туда, но он не захотел. Говорил, что, когда эта папка у него с собой, ему так спокойнее. Когда Гриша умер, полиция передала все его вещи бабушке, а она отдала мне.

– Вы точно уверены, что этой папки нет?

– У нас не так много вещей в квартире. Я не вижу эту папку здесь.

– Какую папку? – вмешался Головин.

Вероника подошла к капитану и рассказала ему все, что сообщила мне.

А я вспомнила, как Гриша рассказывал мне про эту папку. И что кто-то рылся в ней. Что же в ней такого? Чем так ценны для кого-то фотографии его матери и письма?

Я дождалась, когда Вероника ответит на все вопросы капитана. Потом подозвала ее к себе.

– Скажите, Гриша общался с матерью? – спросила я ее.

– Насколько я знаю, нет. По крайней мере, мне он об этом не рассказывал.

– Где она сейчас?

– Об этом лучше спросить у Галины Петровны. Гришина мама – ее дочь. Я не знаю ничего о ней.

– Вы в курсе, что было в папке?

– Нет, к сожалению, нет. Гриша не делился, а я никогда не интересовалась его тайнами. В конце концов, у каждого есть какие-то личные секреты, – грустно качнула головой девушка.

– Мы здесь закончили. Похоже, работали профессионалы. Отпечатков нет, все за собой подтерли, – отчитался Головин. – Есть предположения, кто мог это сделать?

– Нет, понятия не имею. Завтра похороны, поэтому мы сейчас активно к ним готовимся. Бабушка только-только пришла в себя и за пироги принялась, хотя я говорила ей – все закажем в кулинарии, я бегаю и договариваюсь с похоронным бюро. Тут еще это, – Вероника оглядела беспорядок вокруг.

– Тогда мы не будем вас больше отвлекать. Если у нас появятся новости, мы сообщим. А сейчас я пойду опрошу соседей.

Полицейские покинули квартиру, и мы остались с Вероникой вдвоем. Я помогла ей немного прибраться. Вскоре зашла бабушка Гриши. Она принесла пирожки, аккуратно сложенные на тарелке.

– Вот, испекла свежие, с яблоком. Попейте чай, – сказала она, поставив тарелку на журнальный столик.

– Надо поставить чайник. – Подняв с пола разбросанные журналы и книги, Вероника ушла на кухню.

– Я, пожалуй, тоже пойду. Меня ждут пироги в духовке, – засобиралась женщина.

– Подождите, пожалуйста, Галина Петровна, – остановила я ее. – Можно задать вам пару вопросов?

– Да, конечно. Что вы хотите узнать?

– Это касается мамы Гриши. Насколько я знаю, она живет в другом месте?

– А зачем она вам?

– Вероника рассказала, что пропала папка, в которой Гриша хранил фотографии и письма от мамы. Я пытаюсь понять, почему содержимое этой папки может быть ценно для воров. Ведь они забрали ее не просто так.

– Я ничего не знаю про эту папку. А что касается его матери, моей дочери, то тут ситуация сложная. Она родила рано, в девятнадцать лет. Впереди у нее была вся жизнь, а незапланированная беременность расстроила все ее планы. Ей хотелось гулять, учиться. Но рождение ребенка, тем более вне брака, в эти планы не входило. Я уговорила ее родить и потом сразу забрала внука к себе. Оформила над ним опекунство. Воспитала его сама. Дочь закончила университет и влюбилась в парня. Он был родом из Турции. Работал тут, но потом собрался возвращаться домой. И позвал ее с собой. Она долго не думала. Собрала вещи и уехала. Дочь родила там еще детей и полностью погрузилась в материнство.

– С Гришей она общалась?

– До его совершеннолетия точно нет. Потом Гриша перестал мне рассказывать. Стал жить отдельно. Познакомился с Вероникой.

– Получается, что они все-таки общались? Судя по письмам, которые он хранил в той папке.

– Я не знаю, Татьяна.

– А когда вы в последний раз виделись с ней?

– Когда она собирала вещи и уезжала в Турцию. Дочь особого желания общаться со мной не изъявляла, может быть, чувствовала свою вину за то, что Гришеньку на меня оставила. А я… у меня внук как сынок был, все время на него уходило. Дочь – что ж, она выбрала жизнь, которая ее устраивает, – грустно сказала Галина Петровна. – Может быть, и надо было наладить с ней отношения… Но пенсии не хватало, не до телефонных переговоров с Турцией. Сама она не шла на контакт. Так и… Вы меня извините, но мне действительно нужно идти. На завтрашние поминки нужно испечь пироги.

– Да, конечно, не буду задерживать вас больше.

В этот момент я услышала, как на кухне засвистел чайник. Вероника зашла в комнату и позвала меня попить чаю. Отказывать было неудобно.

Несмотря на внешнюю хрупкость, Вероника держалась очень стойко. Она поставила передо мной чашку чая, пододвинула тарелку с пирожками. Сама села напротив меня.

– Вы, пожалуйста, угощайтесь. Пирожки на самом деле очень вкусные. Галина Петровна всю жизнь проработала пекарем. Обязательно попробуйте, – сказала Вероника, пригубив чай. – У меня самой совсем нет аппетита.

– Я съем, только если и вы возьмете. Так нельзя совсем без еды. Завтра тяжелый день. Вот, возьмите, – я протянула ей пирожок, такой теплый и румяный, как в далеком детстве.

– Хорошо. – Она взяла его своими тонкими пальцами.

– Гриша не конфликтовал ни с кем в последнее время? – спросила я Веронику. – За день до смерти в номер к Грише приходил какой-то парень и угрожал ему. Об этом рассказала полиции девушка, которая поселилась в комнате напротив.

– Мне он ни о чем подобном не рассказывал. Вообще, старался не расстраивать меня. Особенно в последнее время.

– Что вы имеете в виду?

– Мы никому пока не сообщали, ждали подходящего момента. – Щеки девушки налились румянцем. – Я беременна. Срок пока очень маленький. Мы с Гришей решили рассказать об этом после первого УЗИ. Но…

– Тогда тем более вам надо хорошо питаться. Даже не ради себя. – Я на миг замерла, собираясь с мыслями, и спросила: – Вероника, вы говорите, Гриша вас пытался оберегать и ничего вам не рассказывал. А как же с преследованием? Об этом вы были в курсе?

– Да, Гриша рассказал. Но это было еще до того, как мы узнали о беременности. А потом… я же вижу, если он нервничает… нервничал и переживал. Ну – и с вопросами приставала. Вот он и поделился своими планами найти и нанять вас, чтобы выяснить, что за тайный преследователь у него появился.

Вероника подошла к окну и приоткрыла форточку. Затем она взяла с подоконника баночку с витаминами и открыла ее.

Я увидела крупную букву «К» и еще какую-то надпись мелким шрифтом. «К» – это калий. Калий – тот элемент, который стал наиболее очевидной причиной Гришиной смерти. Хм… И Вероника…

Высыпав на ладонь одну капсулу, она собралась выпить.

– Постойте, не пейте! – Я подошла к Веронике. – Это ваши витамины?

– Нет, они Гришины. Он их купил на работе. Его коллега продает. Он говорил, что эти витамины очень хорошие и дорогие. Решила допить, – испуганно посмотрела на меня девушка. – А что?

– Что это за коллега?

– Я, к сожалению, не в курсе.

– Вы уверены, что это те самые витамины, которые изначально были в баночке?

– Я не знаю. Гриша принимал их ежедневно.

– Понимаете, я пью такие же периодически, но там не капсулы, а круглые таблетки. Гриша их принимал?

– Да, по одной в день. Тут осталось немного, поэтому я решила допить.

– Отдайте мне, пожалуйста, баночку. Не советую их сейчас принимать. Вы пили хоть одну?

– Нет.

– Вот и хорошо. Я заберу их на экспертизу. Хочу проверить кое-какую догадку.