Это был славный магазин. Натёртые до блеска деревянные полы, низкие стеллажи с книжками, которые смотрелись как настоящие книжные шкафы, красочные плакаты в старинных рамах. Казалось, словно Элиот воплотил фантазию маленькой Ноэлы. Ребёнка, в чьей семье для удовольствия книжки читают крайне редко.

– Ну, пыталась найти ему достойную замену.

– Да, но все думали, что она шалава!

Снайк рассмеялась.

– Тогда в чём заключается смысл секса вообще?

Норман, помощник Элиота, оторвался от пересчёта кассы.

– Я должен это переварить. Нэлла Блюз – гетеросексуалка, влюблённая в своего заклятого врага, упёртого детектива Рихарда Красса, и на этом всё завершится?

– А как, по-твоему, должно всё завершиться? – Ноэла выудила из кармана пальто чёрный шёлковый шарф и повязала вокруг шеи.

С каждым годом декабрь становился суровее. А может быть, это внутри неё какое-то глобальное похолодание.

– Я думаю, Красс тоже должен получить сполна.

– О. Любовный роман. – Ноэла встретилась взглядом с Элиотом.

– А разве Красс уже не получил сполна? – сказал он.

Элиот был близким другом Ноэлы. Её первая автограф-сессия состоялась в “Одиссее книг”, и с тех пор хозяин магазина оказывал писательнице самую горячую поддержку. Бывая в Нью-Йорке, Ноэла ночевала в его доме на Манхэттене, в свою очередь, Элиот с женой каждое лето отдыхали на её ферме на севере штата. Снайк любила Элиота, уважала его, доверяла этому мужчине и искренне сожалела, что, однажды напившись, рассказала о прототипе Рихарда Красса – спецагенте ЦРУ Руперте Коффе.

– Ну, как бы то ни было, ваши продажи зашкаливают, – отметил Норман. – Не успеваем выставлять “Подполье” на полки.

– Супер. Приятно слышать.

– Книжка станет бестселлером, – заверил Элиот. – Хотя некоторые консервативные обозреватели мечтают тебя расстрелять.

– Это плохо? – Ноэла никогда не читала рецензии. – Представить не могу, что мои книжки интересны девушкам в полицейской форме.

– А вот тут ты ошибаешься. Среди поклонников историй о Нэлле Блюз много тёмных женщин среднего возраста. Остроумные и непристойные похождения лихой бриллиантовой воровки и педантичного служителя Немезиды? Да Марина и её приятельницы без ума от твоих книжек.

– И что думает Марина о Нэлле?

– Ну, Марина хорошо знает тебя, поэтому она и не сомневалась, что Нэлла будет такой. Она была снисходительна.

Ноэла расхохоталась. Марина столь же консервативна, насколько Элиот либерален, но каким-то образом их двадцатилетний брак не дал осечек.

Снайк им завидовала. У неё так и не получилось сохранить хоть какие-то отношения надолго. Они поговорили ещё пару минут, пока Элиот закрывал магазин, потом Ноэла пожелала Норману спокойной ночи и вышла с другом через служебный вход на улицу. Элиот зябко кутался в пальто, пока Снайк снимала свой “Порше” с сигнализации, посматривая по сторонам. Старые привычки.

– Ты выглядишь утомлённой. – Друг внимательно разглядывал её в бескровном свете. – До Карфагена далеко. Может быть, всё же останешься у нас на ночь?

Ноэла колебалась. Она и правда устала. Больше, чем должно после такого удачного вечера. И до округа Джефферсон действительно далеко ехать.

Где-то шесть часов. А учитывая прогнозируемый снегопад, поездка обещала быть ещё более утомительной. Предложение Элиота казалось заманчивым.

– Думаю, мне лучше ехать, – всё же сказала Ноэла. – Я планировала Рождество со снегом.

– Ты ведь знаешь, что можешь провести эти дни со мной и Мариной.

Ещё соблазн. Перспектива праздновать одной не радовала. Но настроение не располагало к компаниям.

– Благодарю за предложение, но кто-то должен присмотреть за лошадками.

– Ты не можешь нанять помощника? Ты ведь платишь кому-то.

– Да, но, скорее всего, не стоит.

Ноэла поцеловала Элиота в щеку. Друг кивнул, похлопывая себя по плечам.

– Да ты заледенел. Иди в магазин.

Он ещё раз кивнул, но дождался, пока Снайк сядет в автомобиль. Она нажала кнопку, и боковое стекло с тихим шорохом опустилось.

– Это был успех, – сказал Элиот на прощание. – Ты должна быть очень довольна.

– Знаю. Да, я довольна. Благодарю за всё, что ты для меня делаешь.

– Я тут ни при чём. Моё дело – разливать шампанское и раскладывать белугу по тарелкам. Люди обожают твои книжки, Ноэла. Ты по-настоящему талантлива. Не думаю, что стоит с этим заканчивать.

Снайк уклончиво кивнула.

– Ты всё ещё оставляешь Коффу пьяные звонки на Новый год? – Элиот внезапно сменил тему.

– Лучше бы я тебе не говорила.

– У меня хорошая память, – друг её поддразнивал, только с нежностью. – К несчастью для тебя.

Ноэла кивнула, разглядывая приборную панель и проверяя готовность автомобиля к старту. Она ничего не оставляла на волю случая. У неприятностей есть особенность – они находят тебя, даже если ты во всеоружии.

– Кофф хоть раз взял трубку? – вопрос вернул Ноэлу к диалогу.

– Нет.

– А ты тот номер набираешь?

Ноэла сардонически улыбнулась.

– Конечно.

За десять лет Кофф ни разу не ответил. Они не болтали с той единственной ночи, которую провели вместе. Ноэла больше не ждала, что Руперт возьмёт трубку, но никак не могла избавиться от привычки. Снайк стала звонить, когда вышел её первый роман “Забег на коньках”. Тот звонок был в значительной степени извинением. Пока книжка не оказалась на прилавках и люди не стали воспринимать сюжет под другим углом, Ноэла и не осознавала, что изобразила Рихарда Красса шутом. Картонным полицаем. Не думала она и о том, что кто-нибудь в Управлении прочитает её роман и сопоставит реального и воображаемого детективов. Для неё это была всего лишь игра. В некотором роде фантасмагоричный способ продолжить заигрывание. Конечно, Снайк не ожидала, что книжка станет хитом, а тем более превратится в серию. Писательство было для неё терапией, не больше.

Но до Ноэлы дошли слухи, что Коффу сильно досталось после выхода “Забега на коньках”. В итоге его сослали в Висконсин, в эту Сибирь для любого агента ЦРУ. Поэтому Снайк испытывала мучительное чувство вины. Она сожалела, что причинила Руппи (так она называла про себя Коффа) вред. Решительно не этого добивалась Ноэла. На самом деле, если бы всё сложилось по-другому…

Но что было, то прошло. Снайк хотела загладить вину перед Коффом – разумеется, не дав себя арестовать – но, кажется, другого способа у неё не было. Здравый смысл и простая логика подсказывали, что лучше забыть про спецагента ЦРУ. В конце концов Руперт мог неверно истолковать телефонные звонки. Ноэла пообещала себе, что в этом году не позвонит. Книжка, финальная в серии, её настоящее извинение. Ей она ставит точку в их истории. В “Подполье” за Рихардом Крассом последнее слово, а Нэлла Блюз остаётся не удел – она определённо проиграла эту битву. Именно Элиот вскользь упомянул о катастрофической вероятности, что Руперт Кофф не был влюблён в Нэллу. В таком случае, вместо того чтобы уравнять счёт, как хотела Ноэла, они скатятся в трагедию. Что в целом соответствовало тому, каких отношений обычно придерживалась Снайк. Элиот всё ещё ждал на улице, наблюдал, испытывая беспокойство. Она одарила его бодрой улыбкой.

– С Рождеством, Элиот.

– Береги себя, Ноэла.

– Непременно, – беспечно ответила она.

ГЛАВА 2

Снайк проехала Олбани и обратила внимание на отражение фар в зеркале заднего обзора. Они оказались в поле зрения Ноэлы ещё на магистрали Нью-Джерси, но только на шоссе I-87 она поняла, что её преследуют. Это повергло Ноэлу в шок. С годами она начала терять сноровку. В прежние времена она заметила бы слежку за считанные минуты. Но и причина для такого внимания ей была непонятна. Она чиста – с юридической точки зрения – уже девять лет, срок давности по её криминальным делам истёк.

Конечно, это не означало, что исчезли с горизонта сомнительные – и по правде говоря, довольно опасные – приятели и знакомые, которые, возможно, не всегда испытывали к Ноэле тёплые чувства. Не все восприняли её отход от дел с благосклонностью, хотя зачем кому-то ждать девять лет, чтобы выразить своё отношение? Может быть, вот уж не повезло, какой-то кретин принял её за лёгкую добычу? Ноэла совершила несколько быстрых манёвров в попытках оторваться. Она слишком устала, чтобы проявлять деликатность. Шестичасовая дорога лишила её сил и терпения, ей было не до игр. Она свернула в Олбани и потратила добрых пятнадцать минут на черепашью поездку по деловому району, потом на раздражающий экспресс-тур по международному аэропорту и вернулась на трассу.