Зоя начинает жаловаться, периодически чуть ли не скатываясь в пьяную истерику, а до меня никак не доходит. Ну стал муж больше работать, чаще уезжать в другие города к клиентам. И что такого в этом? Я тоже разъезжала недавно в поисках интересных кадров для выставки. Но не изменяла мужу при этом. И Костя никаких ревностных истерик мне не устраивал. И это радует. Все-таки патологическая ревность чувство нездоровое.

— А тебе не кажется, что ты сгущаешь краски? Смотри, — я буквально загибаю пальцы на руке, — никаких подозрительных звонков, ни пятен от помады на рубашках, ни запаха чужих духов нет. Так с чего тебя так понесло?

— Я чувствую, понимаешь? Интуиция. — Зоя встает и нервно расхаживает по комнате. — Женщина всегда ощущает, когда ей изменяют. Поверь. Подсознательно, но ощущает. Если брат изменит, ты тоже учуешь этот мерзкий, удушливый запашок подлости.

— Типун тебе на язык, — меня бросает в нервную дрожь даже от малейшей мысли, что Костя может затащить в постель левую женщину. Даже не представляю, что бы я тогда делала. Стала бы терпеть? Простила? С горечью сознаю, что вряд ли. — Что делать будешь?

— Прижму его к стенке. Рано или поздно, но прижму. Если понадобится, даже найму частного детектива.

— Не боишься разрушить брак из-за ложных подозрений?

— Нет, потому что уверена в своих подозрениях, а жить с изменщиком значит себя не уважать. Я никому не позволю вытирать о себя ноги.

— Ладно, остынь, — решаю прекратить неприятный разговор. Потом еще раз поговорю с ней, но уже на трезвую голову. Что-то мне подсказывает, что сейчас ее суждениями руководит именно алкоголь. Отбираю почти опустевшую бутылку и заменяю ее чашкой чая. Раскладываю торт по тарелкам.

Зоя сначала недовольно бурчит, но потом все же переключается на сладкое и чай.

— Тай, а что с результатами обследования? Они пришли?

Делаю глоток чая, отправляю в рот кусочек нежного бисквита и зажмуриваюсь. Черт. Надеялась, что хотя бы сегодня Зоя не затронет больную тему. Но нет, не пронесло.

— Через три дня должны быть готовы, — отвожу взгляд в сторону, крепко стискивая чайную ложечку в руках. Я за последнее время так извела себя, что теперь даже стараюсь не думать об анализах, тестах и их результатах. Когда увижу листы с заключением перед собой, тогда и буду расстраиваться. А то так и с ума сойти недолго.

Так сложилось, что единственная проблема в нашем счастливом браке — невозможность зачать ребенка. Первые годы мы активно предохранялись, поскольку не были готовы к детям. Я заканчивала учебу, строила карьеру. Но три года назад наконец решила, что пора бы уже и подумать о беременности.

При виде беременных женщин и мамочек с колясками, многие из которых попадали в мой объектив, меня охватывало невероятное умиление. Да и родители при каждом удобном случае начали спрашивать, когда мы планируем порадовать их внуками.

Я старалась отшучиваться старыми байками про аиста и капусту, но постепенно внутри начало расти ощущение некой неполноценности, того, что в моей жизни не хватает чего-то жизненно важного.

По утрам, встав с постели и подойдя к зеркалу, долго рассматривала себя, представляя, как буду выглядеть с животиком. Сперва маленьким, чуть заметным, а потом больше похожим на арбуз. Мечтала о том, как в одно утро почувствую пиночки под рукой. И даже во сне иногда видела хорошенького темноволосого мальчика. Точную копию отца. С такими же длинными ресницами, черными глазами и загадочным выражением лица.

Так что мы с Костей начали стараться. И в недостатке рвения нас точно упрекнуть было нельзя. Любовью мы занимались много, долго и с упоением. Но шли дни, недели, месяцы, а результата так и не было. И я наконец стала всерьез беспокоиться.

Костя поначалу не разделял моего волнения, говорил, что надо не нервничать, а ждать. Но тем не менее пошел сдавать анализы со мной. Первичные обследования показали, что с фертильностью у нас все нормально, так что мы продолжили пытаться.

И снова — мимо. Согласно совету врачей пробовала меньше работать и больше расслабляться, Костя выкраивал время и то и дело увозил меня куда-нибудь к морю.

Зимой этого года мы обратились в репродуктивный центр и снова стали искать причину. Мазки на инфекции, спермограмма — все было в пределах нормы. Спермограмма у Кости как по учебнику, сперматозоидов много, подвижность высокая. С яйцеклетками тоже все было в порядке. Единственное обнаруженное отклонение — мои проблемы с уровнем эстрогена и прогестерона.

За пару месяцев гормональный профиль удалось выровнять и с новой надеждой мы вновь принялись за дело.

А в итоге снова оказались в кабинете репродуктолога, чтобы услышать неутешительный вердикт: возможная генетическая либо иммунологическая несовместимость.

Клянусь, если бы не Костя, я бы прямо там сползла по стенке на пол, но он меня всячески поддерживал, хоть и сам был шокирован. Врач поспешил нас успокоить, заверив, что сейчас даже это лечится, а в крайнем случае возможно ЭКО. Но для начала все же нужно получить точный диагноз.

В конце июня мы сдали анализы и сразу же отправились на Кипр. Поняв уловку мужа, я постаралась на время выбросить все плохое из головы. Хотя бы до получения заключения врача. И это неплохо получалось до сегодняшнего вечера.

— Прости, дорогая, — Зоя, точно уловив мое настроение, ободряюще приобняла за плечи. — Не хотела тебя расстраивать. И вообще, не хандри, все у вас будет хорошо. Я уверена. И скоро вы подарите мне маленького племянника. Или племянницу.

— Твои слова да Богу в уши, — слабо улыбнулась и снова потянулась к кружке с чаем. Вздохнула, вспомнив, как мама потащила меня в церковь помолиться и поставить свечку. Но небеса, увы, остались глухи к просьбам и молитвам.

— Все, не раскисай, — Зоя моментально вскинулась, будто о чем-то вспомнила. — Давай о чем-нибудь веселом поговорим. Ты вроде на встречу одноклассников собиралась?

— Да, собиралась. Только пыл уже угас. Особо и не хочется идти. Но все же пойду, посижу немного, пообщаюсь. И домой двину. Интересно ребят увидеть.

— Ковалевский приедет, не знаешь? — неожиданно спрашивает, заставив меня поперхнуться.

— Мне-то откуда знать? — развожу руками. — Мы с ним не общались после его отъезда в Москву.

И я не вру. С Сашкой я больше не разговаривала. Только один раз, через несколько дней после свадьбы, получила от него в соцсети сообщение с поздравлением. На что ответила банальным «спасибо». И с тех пор все. Мы старательно избегали друг друга.

Через Каринку, конечно, до меня доходили отдельные новости, но я особо в них не вникала. Мне было достаточно знать, что у него все идет хорошо. А остальное — лишнее. Так проще, так легче жить.

А потом, пять лет назад, Каринка укатила к брату в Москву. И с тех пор мы и с ней как-то потерялись. Наши родители продолжают общаться, поэтому я в курсе, что Каринка пошла учиться на художника, а Сашка с другом ударились в ресторанный бизнес. Но на этом все.

— С чего ты вообще об этом спросила? — изумленно на нее смотрю.

— Да статья любопытная буквально вчера попалась про него. Сейчас найду.

Хочу сказать, что не стоит, но язык не поворачивается. Мне ведь и правда интересно, как бы я ни обманывала себя.

Зоя протягивает мне свой смартфон, в браузере которого открыта статья одного из модных журналов. А я пробегаю глазами по строчкам и жадно рассматриваю фотографии, стараясь при этом не уронить челюсть.

Да уж, в этом молодом мужчине в стильном дорогом костюме сложно узнать старого друга, простого парня, вечно носившего простые однотонные футболки, клетчатые рубашки и драные джинсы. С которым мы как ошалевшие носились на велосипедах наперегонки, регулярно падая и разбивая себе то локти, то коленки. Один раз Сашке даже пришлось накладывать швы на плечо, настолько глубоко он его распорол.

Увы, те времена давно остались в прошлом. И сейчас он ходит при полном параде — все от мысков туфлей до галстука и часов насквозь пропитано шиком и лоском. Теперь он — мужчина с глянцевой обложки. И гоняет уже не на велике, а на какой-нибудь спортивной тачке, судя по всему.