– А самые, самые интересные сказки – про Радость – снятся, догадайся, кому?

Мама – не проведёшь. Мамы, девочки и мальчики, они у нас такие – с подходом.

– Самым, самым, самым послушным.

Демонстративно – демонстративно обречённо, демонстративно глубоко – смотри, дескать, Мама – смотри-смотри, как надо! – ох – как надо, когда не весело по настоящему – вздохнул, мгновение, выдохнул Альбертик.

– Самым, самым, самым послушным.

Демонстративно – демонстративно обречённо, демонстративно глубоко – смотри, дескать, Папа и ты! – вздохнула, мгновение, выдохнула и Машенька. Спать – хоть; о, счастье; в будущем и мама – спать, чистить зубы и вообще – ну, не в ночь же перед Рождеством! – будущей тоже; тоже, как и Альбертику; хотелось пока ещё не очень; и аргументы – столь, согласитесь, неподобающее – столь, согласитесь, возмутительнейшее поведение Папы и Мамы нивелирующие – ей, конечно же, предстояло; ей, конечно же, необходимо было найти весьма и весьма существенные. Что ж – необходимо, припёрло; надо, так надо. Нашла – нашла!

– Так – Альбертик. Давай рассуждать логически – готов?

Это, девочки и мальчики, когда они уже лежали каждый в своей кроватке.

– Готов.

Ну; а чего, собственно говоря, Альбертик мог ей ещё ответить? – нет, Мария; рассуждать логически анти-кондиционально не вполне, давай ка мы лучше попытаемся рассуждать рандомно?

– В жизни – как подумала Мама, как проговорился Папа – Радости нет? – нет. А там – во сне – в сказке – а в … Мама, слышал, так прямо и заявила. … в сказке, наверное, Радость есть.

– Ага – в сказке, наверное, Радость есть.

– Вот, тебе и ага! Так – встречаемся во сне, в сказке; возле ёлки, возле ёлки на площади – спи.

Всё – на-рассуждалась. Поправила; подчеркнуто важно, подчеркнуто деловито; Машенька свою мягенькую при мягенькую подушечку; поправила; подчеркнуто важно, подчеркнуто деловито; Машенька свое тёпленькое при тёпленькое одеяльце; широко – всё, как и полагается – широко при широко для порядку зевнула, ещё ииии … и к стенке – на бочок – на правый. Ну, а Альбертик – Альбертик, похоже, был уже там. Во сне – в сказке.

– А ты Дедушка Мороз настоящий или переодетый Папа?

А, и правильно – правильно, мальчик Альбертик; правильно. В лоб – сразу. А то, понимаешь ли, эти папы! – ух – проказники – любят, понимаешь ли, в дедов морозов! – спасибо, что не в снегурочек – в дедов морозов переодеваться! Вот, прямо таки, мёдом – мёдом, понимаешь ли, их не корми; дай, понимаешь ли, по-переодеваться и всё тут!

– Здравствуйте-пожалуйста. Опять – начинается. Вы, девочки и мальчики, мне со своим “настоящий” – ох – всю бороду! – все волосы на бороде повыдёргивали! Ладно – ладно, ладно, ладно. Дёргай – дёргай-дёргай – не бойся.

Выглядел, конечно же, Дед Мороз по дедоморозовски – не по папенски, нет – усы, борода; шуба – золотом по серебру, серебром по красному но. Сказка – да и Рождество вообще – дело не шуточное? – не шуточное. И, внимание, выявлять – и, особое, проверять дедов морозов на подлинность – а вдруг! – самая, самая что нинаесть – и для всех девочек, и для всех мальчиков – самая, самая что нинаесть прямая – да – обязанность. Дёрнул – надо – пора – Альбертик Деда Мороза за бороду наполовину. Ага – не отклеилась – настоящий. Дёрнул, коли не отклеилась, Альбертик Деда Мороза за бороду сильнее. Нет! – не отклеилась! – настоящий!

– А ты Дедушка Мороз настоящий или переодетый Папа?

Маша – Машенька – явилась.

– Настоящий-настоящий! Вот! – смотри!

“Смотри” – слово – ничего необычного, ничего неординарного со сторона Альбертика не предвосхищало. Так – дёрнул, держа попавшегося за бороду ручкой левой, теперь уже и за усы этого самого попавшегося ручкой правой и не более.

– Да, не Папа я! – не Папа! Папа…

Эх. Хотел, было дело, Дед Мороз чихнуть! – не пискнуть, нет – чихнуть! – но; что получилось, то получилось. Поносу! – туда, сюда; ту… Вы, кстати, про нос – отчего это и почему это у Деда Мороза нос красный не знаете? – не знаете. Ну, хорошо – хорошо. Читаем – читаем дальше. Поносу! – туда, сюда; туда, сюда – поносу, не растерялся, он тем не менее поелозить не забыл; не забыл. Да – поелозил, поелозил; и Машенька, и Альбертик заметили; и заметили; и, по выражениям лиц судя, замеченное оценили; всё – довольно – к главному. Подчеркнуто – так, будто бы все две с лишним тысячи лет к этому знаменательнейшему моменту готовился – подчеркнуто мужественно – настолько, насколько это вообще в принципе возможно – мужественно ощупал – взглянул – не побоялся, опыт – на кончик; на свою всё ещё расчудеснейшую, на свою всё ещё великолепнейшую бороду; она, она самая; на месте; можно – про-должил.

– Папа, Папа – заладили. Папа ваш там! – с Мамой! В окно на ёлку! – на звезду стоят смотрят!

– А правда, что если сейчас на эту звезду будем смотреть и мы – ведь, сегодня ночь особенная? – особенная – то мы узнаем о чём думает Папа, о чём думает Мама? Узнаем? – говорите – узнаем?

Это, девочки и мальчики, за Деда Мороза взялась уже Машенька. Ну, а как? – приходится – обязанность. Хотя … хотя, похоже, в его (Деда Мороза) подлинности – а она, между прочим, к кое-чему обязывает не менее – Машенька, в общем то, уже и не сомневалась. Нет – Альбертик – молодец – постарался – не сомневалась.

– Нууу… Узнаете – непременно узнаете. Так, ведь, и они! – и Папа, и Мама! – и они узнают! Вот, Машенька, ты – о чём ты сейчас думаешь?

– Нам бы… Нам бы, Дедушка Мороз, Радость – грустные – в унынии они у нас – Радость для них найти. А о подарке – нееее – о подарке, Дедушка Мороз, я даже и не думаю – ну, вот, ничуточки-ничуточки! Но … но если ты, Дедушка Мороз, хочешь – что ж – можешь … можешь подарить мне домик – кукольный. Только, Дедушка Мороз, не такой! – как у Ирки из семнадцатой. С подсветкой! – с лампочками!

Так – ненавязчиво – с явно, явно говорящим видом; что, дескать, насчёт кое-кого подлинности можно ещё и передумать! – напомнила, молодец и она, Деду Морозу об обязанностях теперь уже и его Машенька.

– А мне! – а мне или железную дорогу – настоящую – почти – или … или мороженое! Но … но, и железную дорогу тоже! – настоящую! – вот.

И опять! – и опять таки! – с явно, явно говорящем видом; что, дескать, перепроверить предъявленную к освидетельствованию бороду на предмет её натуральности лишним не бывает! – напомнил, не поленился, Деду Морозу и молодец Альбертик.

– А Радость, скромные вы мои, где? – по каким таким переулкам, закоулкам искать намерены? Сказка то – вон – не маленькая.

Эге. Посмотрел, вопрос не праздный, Альбертик на Машеньку – ой – молчит. Посмотрела, вопрос не простой, Машенька на Альбертика – и он – моргает. Посмотрели, не до подарков, Альбертик и Машенька по сторонам – ни-ни – не находится. Ответить! – увы – ответить; смотри, не смотри; Деду Морозу нечего. Таааак – таааак. Возмутиться? – ну, да – а что? – возмутиться. Это; в случаи, когда нечего; как правило оно и есть – и, через раз на второй, от этакого позора спасение; и, через второй на третий, опосля этакого позора утешение. Ну; Машенька, понятно, и … Альбертик? – Альбертик, не надейтесь, в прострации. … и возмутилась.

– Найдём-найдём. А, вот, с погодой! – не стыдно? – не по дедо морозовски у вас всё! Что это? – ни снега, ни мороза – что это за сказка у вас такая?! – а ещё рождественская.

– Вот те раз. Сказки то! – и эта, кстати, сказка не исключение – людьми! – не мной придумываются! Эх. Раньше, помнится, в сказках на саночках – на тройках ездили. А сейчас – тьфу! – а сейчас на резине – да еще и на летней.

– А дети, Дедушка Мороз, что?! – не люди, да; не люди?!

А… Альбертик – т… тоже. Воооо… возмутился – нееее … не по детски.

– Ладно. На семь – с минусом – на семь с минусом напридумывали – насочиняли. Ну; а насчёт снега; извините, простите; это вы уже не ко мне. Вон – к Снегурочке. Сне…! Нет – сами – не разговариваю. Явилась, здравствуйте, в самый-самый – перед Рождеством. Загорелая, как … как вобла после коптильни! Мода – представляете? – заявляет – мода, видите ли, у них сейчас такая.