Раздался еще один приглушенный крик, а потом снова удары. Но Реву это не волновало. Она подвинулась по полу телеги, подтягиваясь на локтях, пока они с Карлией не столкнулись. Их связанные руки отчаянно сплелись.

Сэм здесь? — Рева не осмелилась сказать это даже через кляп. Если улези не нашли его, она не собиралась говорить им, что они упустили одного из драконов.

Она и Карлия не разговаривали, так что улези, похоже, не волновало, цепляются ли они друг за друга. В тележке воцарилась тишина, которая, казалось, длилась несколько часов, и Рева чувствовала, как ее локти начинают тереться о шероховатую деревянную поверхность. Они с Карлией приподнялись и прижались друг к другу, пока, наконец, телега не остановилась.

По приятному прикосновению прохладного ночного воздуха она поняла, что дверь открыта. Вскоре ее вытащили когтистые руки. Капюшон был сорван с ее лица, и улези указал на место на поляне и зашипел, показывая ей и Карлии, чтобы они сделала свои дела.

По крайней мере, так сделала Рева. Часть ее, выросшая в замке, хотела найти какое-нибудь уединенное место, но она так долго сидела в телеге, что ей было все равно. Ей особенно было все равно, если она была груба с улези. Они были монстрами. Они не заслужили, чтобы она вела себя как леди. Она сделала свои дела так аккуратно, как только могла, со связанными руками, а затем поднялась и стала ждать.

Улези развели костер, и сели вокруг него, грея руки. Это была такая нормальная сцена, что было почти смешно. Рева позволила им отвести ее к скале и села напротив Карлии. Их глаза встретились, когда кляпы были убраны из их ртов. Быстрая оценка ситуации подсказала Реве, что улези слишком много, чтобы сражаться. Кроме того, она была без сил и в синяках от похищения. Рева могла сказать, что Карлия думала так же, по тому, как ее плечи поникли в поражении.

Потом Рева подумала о брате Рафаэле, и у нее сдавило желудок. Он наверняка был уже мертв, и она жалела, что он вмешался в ее защиту. Он не мог сражаться с улези. Улези были достаточно сильны и быстры, чтобы сражаться с обученными воинами. Мысль о храбром Брате, погибшем в попытке спасти ее, вызывала у нее рвотные позывы.

Но она этого не сделала. Она взяла себя в руки и съела неаппетитную еду, данную им улези. Ей нужно было сохранять силы, если она собиралась вытащить себя и Карлию из этой ситуации. На краю поляны один из улези поил измученную лошадь. Она смотрела, как животное шарахается от монстра, словно ощущая его злобу.

Наконец, Рева спросила:

— Куда вы нас везете?

Улези зашипел.

Ей было все равно. Куда бы они ни направлялись, она была уверена, что их не ждало ничего хорошего. Она глядела на них.

— Почему мы еще живы?

— Рева, — испуганно прошептала Карлия.

— Нет, я хочу знать, — несмотря на то, что она боялась, ответ был в том, что грядет нечто худшее, чем смерть. Что, если улези хотели превратить Реву и Карлию в улези? Что, если их заставят выследить Сэма?

Один из улези снова зашипел, но он встретился взглядом с Ревой и вызвал в ее сознании образ: мужчина в незнакомой маленькой комнате. Это была палатка, поняла Рева. Он сидел в палатке за столом, на котором лежала карта Зантоса и Эсталы. Он расставлял отметки на карте, планируя какую-то войну. На нем были маска и плащ, но он не носил перчаток, и она могла видеть, что одна из его рук была в ужасных шрамах.

— Вы ведете нас к этому человеку? — спросил Рева у улези.

Он снова зашипел на нее. Это звучало почти угрюмо. Он хотел убить ее — он удостоверился, что она знала об этом. Он хотел вонзить зубы ей в горло и разорвать на куски. Когда она вздрогнула от изображения, существо улыбнулось, обнажив острые зубы. Слюна потекла по его подбородку. Это был зверь, созданный, чтобы охотиться на нее. Он хотел видеть ее мертвой.

Рева знала, что кем бы ни был этот человек, он тоже хотел ее смерти. В противном случае улези никогда бы не согласились привести ее к нему. Однако он явно не был улези, и это не имело для нее никакого смысла. Следовали ли улези за хозяином-человеком?

«Владыка выпьет твою кровь, — мысленно сказал улези. Это поразило ее, потому что она не знала, что он мог говорить словами, не только образами. — Он думает, что заберет твою силу, и тогда мы найдем остальных, и он тоже выпьет их кровь. Когда останется только он, мы убьем его».

Он выпьет ее кровь. Она знала еще кое-кого, кто любил это делать. Кого улези хотели бы убить. Того, кто сражался с огненным магом и мог иметь шрамы на теле. Она сглотнула, почувствовав ледяной страх внизу живота.

— Рева? — прошептала Карлия. — Куда нас везут?

— К Стефану, — прошептала Рева. — У него новое имя, и он больше не носит короны, но это он, Карлия, и он заключил с ними сделку, чтобы они не убили его.

Она встретилась глазами с Карлией и увидела страх другой девушки, но Рева внезапно перестала бояться. Она столкнется со Стефаном, да, но это произойдет раньше, чем она думала. Она всегда знала, что, в конце концов, встретится с ним лицом к лицу.

Теперь у нее был шанс убить его.

28

Бог

— Владыка, — Миккел нырнул в палатку с поклоном. — Весть от улези. Они отправили гонца вперед. Они… — он замолчал, впервые увидев карту. — Вы планируете нападение? Его глаза расширились, когда он увидел, где были сгруппированы маркеры.

— Это единственный выход, — сказал Бог. Он глядел на свою карту, на группу маркеров. — Моих последователей много, и они ярые, но не обученные солдаты. Если у Луки хватит ума выстроить надежную защиту…

Брат Миккел насмешливо фыркнул.

— Мои источники в Крепости Несры говорят, что мальчик парализован. Как бы он ни двигался, какой-нибудь советник говорит ему не делать этого. Он зол и в паранойе, заперся в своей башне с магом.

Лорд ухмыльнулся.

— Маг?

— Не настоящий маг, — в голосе Миккела слышалось низкое удовлетворение. — Ритуалы магии, которые позволяют такие вещи, как ваше перерождение, Лорд, являются тщательно охраняемыми секретами. Этот маг утверждает, что может сделать огненного достаточно сильным, чтобы победить дракона, — уголок его рта приподнялся от удовольствия. — Ясно, что это невозможно.

Бог внимательно посмотрел на Миккела. Было очевидно, что Миккел не понял, что он сделал, когда призвал Бога в это тело. Миккел считал, что проделал большую работу, хотя на самом деле он просто облегчил путь Богу. На самом деле Миккел сделал голоса последователей Бога достаточно сильными, чтобы он мог слышать их и знать, что пришло время вернуться.

Прямо сейчас Миккел был еще полезен. Его источники и контакты не раз оказывались бесценными. Он, несомненно, окажется полезным и во время завоевания. Это будет испытанием, учитывая корыстную природу человека и его веру в собственное превосходство, но Бог вынесет его. Он был богом. Он мог вынести это и многое другое в своем стремлении завоевать мир.

И когда он получит мир, Миккел умрет. Бог не желал тратить вечность — или даже крошечный, ничтожный отрезок одной человеческой жизни — на выслушивание болтовни Миккела о его ограниченных познаниях в религии и магии.

Не было таких правил, в какие верил Миккел. У Бога не было врожденной ненависти к магии, и его нисколько не заботило, бьют ли люди себя кнутом или морят голодом, молятся ли они теми или иными словами. Все, что его заботило, это их обожание… и их слабость. Все люди должны любить его, или они должны быть слишком слабы, чтобы угрожать ему. Желательно все сразу. Вот почему он ненавидел менти. Они всегда были уверены в себе. Они думали, что могут бросить вызов любому.