— Так, — спохватывается Геральт, — Ничего не надо. Мы закончили.
В повисшей тишине слышно только, как безмятежно звенит ложкой Лютик, размешивая сахар. Как ни хочется потянуть время, но, похоже, всё уже решилось само собой: деваться-то ему некуда, с учётом того, что срок оплаты аренды подступает всё ближе. В остальном они наверняка разберутся, пусть и абсурдна сама мысль делить ведьмаку жильё с… в общем-то, возможной целью его охоты. И всё же…
— Ну, и чего сидите? Ручек я не брал, — выразительно поднимает брови Лютик, — Геральт, у тебя, случаем, не найдётся печенья?
— Поищи сам, — отмахивается Геральт, не глядя, как друг тут же начинает копошиться в его шкафах. — Значит, так, Эмиель Регис.
— Можно просто Регис, — пожимает плечами вампир. — Я вообще, признаться, предпочитаю неформальные формы общения в таких делах. Всё же в расчете на то, что мы будем делить одну крышу над головой…
— Нашёл! И даже без плесени, благослови Мелитэле твою душу!
Пачка бисквитных пирожных шлёпается на стол аккурат на договор — и чудо, что не нокаутирует ни одну из кружек.
— Угомонись, — зыркает на друга Геральт, — И не шурши, будь добр. По пунктам всё ясно?
— О, более чем. Достаточно, чтобы я не изменил своего решения, — сверкает на него взглядом тёмных глаз Регис. — Но, боюсь, остальное зависит уже не от меня. Так каков твой вердикт, Геральт?
Поразительно, как легко принимает рассудок этот переход на имена — или это всё ещё магия обстановки? Не то, чтобы Геральт привык доверять незнакомцам направо и налево, но пока всё складывается раз в сто лучше, чем на остальных собеседованиях. И, чего греха таить, где-то глубоко внутри, под слоями сомнений, прячется тянущее чувство: голосок, убеждающий верить этому вампиру. Хотя бы в том, о чём он уже заикнулся.
Забавно же будет, если из всех живших здесь людей вампир-то и окажется самым разумным созданием.
— Въезжай хоть сейчас, — наконец говорит Геральт и, повернувшись к подоконнику, достаёт ручку. — Там помечено, где ставить подпись. Лютик, ты отметил? Лютик?
— Ф-фто я долф-фен… Ф-фолера!
Поднимается шуршание упаковок пирожных, звон кружек и неразборчивое ворчание; наконец все пункты помечаются аккуратными галочками. С минуту пробегая их взглядом, Эмиель Регис — нет, просто Регис — подписывается длинной, витиеватой подписью. На бледном лице мелькает неясная, смутная эмоция: выражение короткого довольства и облегчения, что ли. Как знать, что там у него была за ситуация с жильём… Впрочем, это уже не его, Геральта, дело. В конце концов, он искал соседа не для задушевной болтовни.
— Раз всё сложилось, я побежал, — дожевав пирожное, бросает Лютик, — Рад удачной сделке и всё прочее. Геральт, дашь пару штук с собой?
— Не лопнешь от сахара-то? Диабет не шутка, Лютик.
— Жлобство — тоже! Ну, я забираю, — мелькает в коридоре друг, шурша пластиковой упаковкой, — Пока, Регис! Если надумаешь жаловаться, пиши в Whatsapp, а то я…
— Иди уже! — успевает крикнуть ему вслед Геральт, и железная дверь захлопывается с оглушительным грохотом, наконец-то оставляя их одних.
В покалывающей напряжением тишине они смотрят друг на друга, кожей чувствуя каждую из недосказанностей, что висят между ними. Что вообще забыл вампир в людском обществе? За каким чёртом полез в науку и тем более — человеческую медицину? И… почему из всех вариантов, пусть, похоже, и немногих, выбрал ведьмака? Слишком много вопросов выдаётся для его обычного равнодушия, так что Геральт встаёт, решая отвлечься хотя бы на что-то привычное.
— Идём, покажу квартиру, — бросает он, не оборачиваясь, и Эмиель Регис тут же безмолвной тенью скользит за ним.
Следующей после кухни по коридору идёт большая комната, просторная и тёмная от тени ушедшего на запад солнца, — место, где обыкновенно он лежит на широком кожаном диване, потягивая пиво после долгого рабочего дня.
— Гостиная, — кивает он. — Роутер здесь же, если сдохнет сеть. Телевизор работает, кабельное в комплекте. Вопросы есть?
— Пожалуй, пока ни одного, — бросив оценивающий взгляд, отзывается Регис. — Дальше, надо полагать…
— Ванная. С порошком и прочими тратами разберёмся завтра, — бурчит Геральт, — Стиралка не люкс, но пока не подводила. Потечёт — сообщаешь мне, но сам не трогаешь. То же касается и остальных приборов. Ясно?
— Кристально, Геральт. Боюсь предположить, неудачный опыт?
Охренеть, насколько, думает про себя Геральт, вспоминая то, как после одного из опытов прорвало унитаз — и заливало соседей снизу вовсе, вовсе не водой.
— Неважно. Пошли, покажу комнату.
Спальня в правом из двух концов коридора сама собой оказалась предназначенной для второго жильца: его, Геральта, собственная удачно расположилась окнами на запад — и не бесила светом ранних лучей утра, как во многих других из квартир. Наверное, оттого в комнате, в которую они заходят сейчас, он бывал… хорошо, если насчитается десяток раз. Каждый перед заездом нового соседа — и после того, как приходится его вышвырнуть. Воспоминания вырисовываются не самые приятные, и лицо невольно кривится в слабой гримасе.
В отличие от Региса, чьи чёрные глаза вспыхивают внезапным удивлением.
— Признаться, я представлял её куда меньше, — вдруг признаётся он, — Лютик уверял меня, что места едва хватает для комфортного сна.
— Лютик привык раскатывать губу, — фыркает Геральт, — С его-то апартаментами. Тут уж… что есть, то есть. Как по мне, и трое бы поместились.
Внезапно он слышит в ответ тихий, мягкий смешок. Едва заметно тонкие губы вздрагивают в улыбке, явно предназначенной каким-то из личных мыслей. Хмыкнув, Регис проходит вглубь и наконец осматривается, обводя пристальным взглядом каждую из деталей интерьера.
Двуспальная кровать здесь почти такая же, как у него, Геральта, в комнате напротив. Правда, повернута она параллельно окну, почти вплотную к небольшому деревянному столику. Здесь вообще, помимо кровати, немного мебели: стол, стул, зачем-то этажерка с хозяйскими цветами, которые то и дело приходится поливать, и шкаф в углу с множеством отделов. Словом, просто и уютно — и, честно говоря, стоит своих денег, особенно для центра Новиграда. Если бы ещё эти деньги у него, Геральта, водились.
Впрочем, Регис до сих пор не планирует жаловаться.
— Прекрасно, — наконец заключает он. — Думаю, я мог бы приступить к переезду уже сегодня. Большей частью мои вещи у прежнего арендодателя, так что… Надеюсь, ты не возражаешь, Геральт?
Возражать он и не думает — и, наконец, Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой поселяется в его квартире окончательно. С вещами он управляется за час или два, легко перетаскивая чемоданы и стопки каких-то книг — похоже, медицинских справочников, судя по надписям на латыни. Странно думать, что теперь он будет делить жильё с профессором, имеющим страницу в Википедии. Впрочем, довольно быстро тот избавляется от прежнего собранного вида; что выясняется, когда он выбирается после распаковки вещей на кухню.
Там на него и натыкается Геральт. Желудок требует заварить лапши быстрого приготовления, и он открывает дверцы нижнего шкафчика, вытаскивая коробку с говяжьим вкусом. Шурша упаковкой, он не сразу замечает у холодильника свежеиспечённого соседа — и не может не удивиться его перемене.
Переодевшийся, Регис оказывается и вовсе не похожим на вампира. Тонкокостный, со свободно распущенными волосами, он одет в светло-серое подобие майки с длинным рукавом — лонгслив, вроде? — и широкие, тёмно-синие пижамные штаны в клетку, из под которых торчат полосатые коричневые носки. Настолько домашние, что на миг думается, будто тут он и жил с последние пару недель.
Пока Геральт не замечает, что вампир читает правила дома. Уперев руки в боки, тот и в самом деле изучает мятый листок, прицепленный на магнит в виде корабля — подарок Трисс после очередной поездки в Ковир. Взгляд чёрных глаз скользит по перечню пунктов с удивительной внимательностью, будто впитывая каждое слово.
