Это было поистине паршивое утро. Огромные стеклянные высотки, казалось, царапали низкие чёрные тучи острыми шпилями. Ветер опять дул с моря, забираясь в каждую щель и пронизывая до самых костей. Даже длинный плащ с поднятым воротом не спасал от ледяных потоков, которые, словно пытались выдуть из тела всю душу. Сезон дождей в Рейнте никогда не отличался мягкостью погоды.

Детектив Чарли Ревенхайд была готова многое отдать, лишь бы снова оказаться в тёплой Заречи с ее ярким солнцем, просторными улицами, разноцветными домами и чистым небом, по которому не пробегала рябь – явный признак паршиво работающих генераторов. Чарли ненавидела Рейнт. И дождь с ледяным ветром, терзавший город большую часть года, был только одной из причин горячей нелюбви детектива к проклятой многоэтажной махине из стекла и бетона. Да, из-за обилия небоскрёбов и бесконечных дорожных развязок, располагающихся друг над другом, казалось, что Рейнт – это просто одно огромное здание, как эдакий Франкенштейн, сшитый из разных, совершенно несовместимых друг с другом рваных кусков.

Второй отдел управления рейнтской полиции находился в самом центре города, к слову, прямо напротив посольства Заречи. Разумеется, он занимался преступлениям так или иначе связанными с иностранными гражданами. Чарли была рада, что ей приходится сотрудничать в основном только с ребятами из второго. Чтобы не ударить в грязь лицом, Рейнт выделял туда лучшие кадры, а они были не такими ленивыми и жадными на деньги, как все остальные.

Возле входа в отделение, на котором красовалась большая синяя табличка с золотыми буквами (совершенно, по мнению Чарли, нечитабельная), уже стоял Леопольд. Его высокая прямая как струна фигура сильно выделялась на фоне снующих туда-сюда полицейских. Вампир стоял к ветру спиной, одной рукой придерживая накинутое на плечи чёрное пальто. Длинные волнистые волосы, по зареченской моде, были аккуратно собраны в низкий пучок, а голову покрывала небольшая круглая шляпа. Учитывая, что вампир ее не придерживал, удивительно было, как она не улетала от порывов ледяного ветра. Магия, не иначе. Во второй руке Леопольд держал трость. И именно эта деталь выдавала в нем старого аристократа.

Рядом с князем стоял его секретарь. Ольгерд Данута. Невысокий и пухлый, он резко отличался от своего работодателя. Закутавшись в длинный серый плащ, он нахохлился, словно воробей, сунул руки в карманы и натянул длинный красный шарф так, что тот закрыл почти все лицо. Только умные глубоко посаженные глаза внимательно смотрели вокруг, казалось, цепляясь и подмечая каждую деталь.

Только заприметив этих двоих, Чарли почувствовала, как желудок сжался в тугой ком. Конечно, не каждый день являешься для друга вестником поистине паршивых новостей. И, конечно же, старший инспектор Маэрс из второго отделения рейнтской полиции ни за что в жизни не взял бы эту роль на себя. Любой бы на его месте тоже опасался гнева князя. Леопольд, конечно, отличался невозмутимостью и слыл вампиром никогда не позволявшим взять эмоциям верх над рассудком (иначе не занимал бы место посла Заречи в Рейнте). Однако Чарли не решилась бы ставить на безукоризненную сохранность его самообладания, узнай он, что горячо любимая жена, пропавшая чуть больше двух месяцев назад, вероятно, мертва. По крайней мере, так говорили улики. А точнее, найденная вчера вечером первая и пока единственная улика.

Завидев Чарли, Леопольд поклонился ей, а его секретарь коротко кивнул в знак приветствия. Чарли кивнула им в ответ.

– Слушай, Лео, – детектив решила не ходить вокруг да около, а говорить прямо, без лишних прелюдий. – Не хотела говорить тебе по телефону, но полиция кое-что нашла. И это что-то тебе не понравится.

Князь спокойно кивнул, на лице его не отразилось никаких эмоций.

– Я предполагал.

От его серого голоса с нотками усталости стало не по себе.

– Как бы то ни было, – продолжила Чарли, ежась под тяжелым взглядом чёрных глаз. Казалось, даже рейнтский ветер был теплее, чем этот взгляд. – Держись, хорошо?

– Разумеется, – все так же безэмоционально ответил Леопольд.

В управлении, как обычно, царил хаос в чистом виде. Полицейские в строгой чёрной форме сновали между кабинетами, разнося документы, провожая пришедших к ним страждущих. То тут, то там раздавались телефонные трели и быстрые ответы на них. «Сержант такой-то…», «Майор такой-то…», «Срочно туда-то…», «…передайте то-то тому-то…» – слышалось со всех сторон. А всё отделение пропахло запахом дешевых сигарет, а местами еще и не менее дешевым виски.

В коридоре их уже ждал старший инспектор Фрэнк Маэрс. Немолодой крепко сложенный мужчина с коротко стриженными седыми волосами, он держался по-военному прямо, заложив руки за спину. В отличие от остальных полицейских, одет он был в гражданское: чистая, отглаженная, но явно не новая рубашка с накрахмаленным воротником, цвет ее был уже не таким белоснежным; чёрные брюки с идеально-ровными стрелками сидели чуть свободно, но благодаря подтяжкам и накинутому сверху пиджаку, неискушенному взгляду это было бы незаметно.

– Ваша Светлость, – Фрэнк дождался, пока князь передаст пальто одному из помощников и почтительно склонил голову. В отличии от многих других полицейских в Рейнте, Маэрс знал зареченские традиции и не лез к вампиру с рукопожатием. – Вы, вероятно, уже в курсе нашей находки?

Полицейский быстро метнул взгляд в сторону Чарли.

– В общих чертах, – спокойно ответил Леопольд.

Напряженные плечи Маэрса едва заметно опустились, явно от облегчения. Он не первый, кто принёс князю тяжелую новость. В этот раз направленный на Чарли взгляд полицейского был полон благодарности.

– Тогда пройдёмте в мой кабинет.

Логово, где восседал старший инспектор сложно было назвать кабинетом. Вероятно, Чарли была просто слишком избалованной, но ей всегда казалось, что каморка метр на метр с заваленным бумагами письменным столом и двумя сильно уставшими от прожитых годов стульями, один из которых служил непосредственно инспектору, а второй предназначался для гостей – это слишком мало для такого человека, как Фрэнк. Чарли давно хотела переманить инспектора к себе в агентство, но он был слишком принципиален и предан своему призванию. Именно поэтому она настояла на том, чтобы делом пропавшей княгини занимался именно Маэрс.

В этот раз на столе инспектора посреди кипы отчётов лежал пакет для вещдоков. Надев лежащую рядом перчатку, Фрэнк аккуратно достал из него тонкую шерстяную шаль светло-фиолетового цвета, с витиеватым узором из цветов лаванды. Прекрасный рисунок уродовали огромные пятна засохшей бурой крови.

Только увидев шаль, Леопольд вздрогнул и потянулся, чтобы взять её. Чарли готова была поклясться, что пальцы его дрожали, хотя выражение лица оставалось неизменно невозмутимым. Маэрс остановил его и протянул перчатки.

– Простите, Ваша Светлость. Вещдок.

Князь кивнул, не став спорить. В конце концов, именно в его собственных интересах была сохранность всех вещественных доказательств в пригодном для следствия виде.

– Группа крови совпадает с группой крови княгини, – констатировал инспектор, глядя на князя по-отечески, с сочувствием.

Хоть вампир был старше Маэрса века так на четыре, и по положению стоял гораздо выше всех собравшихся в кабинете, Чарли знала, что Леопольд для инспектора – просто растерянный мужчина, потерявший любимую женщину.

– Я рассудил, что ваше обоняние будет гораздо быстрее и эффективнее любой экспертизы, – спокойно проговорил Маэрс и, поймав на себе совершенно пустой взгляд чёрных глаз, добавил уже гораздо мягче: – Простите, что приходится просить вас это сделать, мы, и, думаю, вы тоже, должны знать, принадлежит ли кровь княгине.

Леопольд долго мешкал, водя пальцами в перчатках по узорам. Его никто не торопил.

В конце концов, вампир медленно поднес ткань с бурым пятном к носу. Короткого вдоха хватило, чтобы руки князя ощутимо затряслись, и он стал потихоньку оседать на пол. Ольгерд быстро подхватил его под руки, а Чарли подсунула стул, на который Леопольд тяжело опустился, прижимая к груди окровавленную шаль.