Большинство пацанов, уже смолоду, знали вкус табака и даже алкоголя. Между прочим, не всегда это были сигареты «Прима» или бражка. В зачуханых магазинах коопторга, вполне можно было купить кубинские сигары, ром и дорогущий армянский коньяк. И все это было настоящее. В то время цена одной контрабандной сигары в США поднималась до ста долларов. На черном рынке это было около трехсот рублей – трехмесячной зарплаты отца. У нас в ларьке кубинская сигара стоила менее рубля.
Что бы купить лакомства или запретные продукты, не надо было воровать деньги у родителей. Мы уже знали основы всеобщей формулы капитала: товар – деньги – товар. А наше предложение состояло из стеклопосуды, макулатуры и куриных яиц. Их принимали в магазине и выдавали взамен вполне реальные рубли и копейки. Сигары и ром мы покупали из-за высокой потребности в получении знаний, то есть простого любопытства.
Но были и другие интересы. Я любил посещать ларек, построенный на новой автомобильной дороге, ведущей в город Павлодар. Здесь продавали, только что пожаренные, огромные чебуреки и охлажденный лимонад. Кажется, что ничего вкусней я больше в жизни не ел. Эти ощущения были вызваны молодым зверским аппетитом и однообразием домашней кухни.
Много знаний было получено на улице о мировом спорте. В начале шестидесятых годов можно было только случайно услышать по радиотрансляцию с футбольного матча, а всю информацию мы получали от своих сверстников и старших. От них мы узнавали о Пеле, Гарринче, Мухамеде Али и других знаменитых мастерах спорта.
Я жил в поселке, расположенном в десяти километрах, от областного центра. Городская команда Иртыш выступала во второй лиге чемпионата СССР. Два раза мы пробивались в первую лигу, и в Павлодар приезжали такие команды, как московский Локомотив, львовские Карпаты и другие известные коллективы. На футбол мы тоже ездили толпой, на пригородном поезде. По дороге играли в карты и обменивались новостями.
Все правила, существующие в футболе и хоккее, я знал с малых лет. Конечно, они меняются. Но основы остались, и из моей головы ничем не выбьешь такие слова-термины, как офсайд, одиннадцатиметровый удар, желтая и красная карточки и многое другое.
В поселке, кроме казахов, украинцев и русских жили, как сейчас говорят, репрессированные. Это были чеченцы, ингуши и немцы. Так, что историю национальных взаимоотношений я знал, можно сказать, не понаслышке. Немцев, уже спустя двадцать лет после войны, легко могли обозвать фашистами. А кавказцы держались вместе и себя в обиду не давали.
Между детьми не было больших различий, а дружили без учета национальности. Но случались и стычки, когда мальцы принимали сторону своих соплеменников, не глядя на то, кто прав или виноват. Я с малых лет видел и понимал, что нельзя ни в коем случае оскорблять человека из-за его принадлежности к определенной нации: к ней относятся самые близкие для него люди – родители, братья и сестры.
Позднее, отношения с немцами стали налаживаться. Я часто бывал в семье друга Саши, где порой, невзначай возникали дискуссии об истории минувшей войны. Здесь я узнал, как их выселяли с нажитых мест, а мужчины были вынуждены работать в трудовых лагерях, по условиям мало отличающихся от учреждений Гулага. В ответ приходилось напоминать, что на фронте, в это время, было, не просто тяжело, но там и убивали. В школе, газетах и книгах об этих тонкостях межнациональных отношений не упоминалось. Существовала единственно правильная версия партии и правительства о нерушимой дружбе народов.
К чему я все это вспоминаю? Хочется просто подчеркнуть, что источником знаний может быть необъективная информация, получаемая в различных учебных заведениях, опубликованная в научных трудах, учебниках и прочих книгах. Многие факты могут просто умалчиваться или искажаться. Необходимо, чтобы сведения, широко используемые для обучения школьников и студентов, получали соответствующее подтверждение в жизненных ситуациях, и только после этого закреплялись в наших головах. Или опровергались, что также часто бывает.
К примеру, возьмем учебники истории многих стран, изданных в разное время. Общеизвестно, что одному и тому же факту может даваться не одна и та же оценка. Так же необъективно могут излагаться сведения о зарождении жизни на земле, об открытиях в физике и химии и других явлениях, существующих на нашей планете и во Вселенной. В учебниках по истории Японии указано, что атомную бомбардировку Хиросимы и Нагасаки произвели войска союзников. Вроде так и было, только СССР, не имел к этому никакого отношения, в чем не уверены многие японцы.
Лично мне приходилось учиться по учебникам, в которых чернилами замараны, закрашены фамилии государственных чиновников, деятельности которых была уже дана новая оценка. Это были такие личности как Сталин, Берия, Маленков и другие руководители Советского Союза. И, несомненно, это делалось по указанию Министерства просвещения, с участием которого, данные учебники издавались.
В настоящее время, в интернете творится такой разнобой в потоке информации, что только образованный человек может определить, или просто угадать, чему можно верить сразу, а что надо проверить по другим источникам.
А в старое, доброе время мы верили всему, что написано в учебниках, или говорили педагоги и родители. Мои мама и папа были не очень образованными людьми, и еще они были коммунистами, свято верившими в дело построения коммунистического общества. Как, впрочем, и большинство поколений, переживших коллективизацию, индустриализацию, войну и последующее восстановление народного хозяйства. Со слов своих родителей, наших дедов и бабушек, они знали и передавали нам свою правду о прошедших революциях, гражданской войне, новой экономической политике – НЭПе.
Люди жили в те времена бедно, и с продуктами питания было не очень. Но большинство народа, уверовав в правоту социальной справедливости, считали, что живут в самой счастливой стране. У тех людей была уверенность в завтрашнем дне, что не скажешь о нынешних.
Я допускаю, что родители рассказывали не обо всем, старались умалчивать о тех перегибах, что творились в канувшие в лета времена. Но очень многое было передано без утайки. О гражданской войне все знания умещались в известную фразу: белые придут – грабят, красные придут – тоже грабят. Самая безнадега была в колхозах, где на трудодни давали смешное, для нас, количество зерна. Отец умудрился выучиться на тракториста, и трудился в МТС1. Мать всю жизнь проработала на маслозаводах, где платили зарплату. И в некоторой степени, им легче было перенести сложные, даже страшные времена.
В тридцатые годы по стране, в разных местах – на Украине, Поволжье и Казахстане случались неурожайные годы, которые отец называл голодовками. Он пережил два периода мрачных и жестоких периодов лихолетья. В учебниках об этом не писали, но мы знали, что в Казахстане больше всего досталось казахам, у которых забрали скот. Русские и украинцы выживали благодаря, спрятанным в схронах, продуктам. У казахов не было таких запасов, и они умирали от голода.
Отец сбежал в Омск и поэтому выжил, но об этих временах старался не вспоминать, хотя кое – что рассказывал. Сумятицу в официальную историю вносил и дружок Витька, родителей которого раскулачили, и его отец не смог простить советской власти этот произвол. Вся его ненависть перешла к сыну, которого иногда прорывало, и он передавал нам свою, а вернее отцовскую правду.
Нельзя сказать, что улица, жизненный опыт родителей и чтение книг сделали меня образованным человеком, слишком невелик и однобок был объем полученных знаний. Но эти крупицы падали на благодатную почву и выработали во мне свое отношение к дальнейшей учебе, стали основой, фундаментом, помогающим правильно оценивать получаемые знания.
Много хорошего сохранилось в памяти об учебе в школе. Запомнилось, как на первый урок пришел без портфеля, справедливо посчитав этот день праздничным. Отец Леонид, или по-старому – Левко, в это время был на работе, а мать Анастасия, уехала на новое место жительства, забрав с собой двух младших – Валеру и Нину. Все обошлось, но запомнилось, как все ученики писали что-то в тетрадях, а у меня не было даже ручки.
