Мы гуляли до самой ночи. В полночь Аника сказала, что ее ждут дома. Мартин вызвался проводить ее до дверей. Я в шутку предложил им обоим сначала проводить меня, но получил возмущенный отказ: вот так остаешься на старости лет в одиночестве. Однако нам было по пути, и потому до бульвара Сальвадора Дали мы доехали вместе на автобусе. Там я сошел, а Мартин с Аникой поехали дальше: им было еще две остановки.

Я шел по пустой улочке, с наслаждением вдыхая легкий ночной воздух и вслушиваясь в шелест пальм. Ночь – чудесное время суток. Тускло-желтый свет фонаря выхватывал из темноты грациозные силуэты пальм. Мой нос улавливал аромат хвои – у кого-то в саду росли сосны, из другого сада до меня донесся дымок и запах шашлыка с жареным луком. Мимо меня неспешно пропорхала тяжелая ночная бабочка, я проводил ее взглядом. Идти мне было недалеко, но и не сказать, что близко: метров триста. Из этих трехсот метров я преодолел лишь пятьдесят, когда начались неприятности.

Я услышал позади себя легкое шуршание автомобильных шин. Шорох возник стремительно и словно неоткуда. Повинуясь инстинкту, я, не оборачиваясь, прыгнул вправо, на узенький тротуар – мимо меня в считанных сантиметрах пронесся черный джин «инфинити». Я шумно выдохнул: только что я избежал верной смерти. Меня спасла привычка носить кофр с гитарой в руке: если бы она была у меня за спиной, я бы просто не успел увернуться. Ну и кретины же гоняют по нашим дорогам! Должно быть, водитель пьян, наверно, перепил вина на фестивале.

Вильнув вправо так, что взвизгнули шины, джип остановился на обочине. «Похоже, у меня неприятности» – подумал я с дурным предчувствием и перебросил гитару в левую руку. Передние двери джипа распахнулись и на дорогу выскочили двое мужчин в черных костюмах. Решительным шагом они направились ко мне. Было непохоже, что они собирались передо мной извиняться.

Я молча, как ни в чем не бывало шел им на встречу, слегка наклонив голову вперед. Я старался выглядеть не нагло, просто пройти мимо. Мне не хотелось выглядеть подготовленным к драке: пусть лучше эти двое думают, что я хочу избежать конфликта. Я бросил внимательный взгляд на их ноги. Было понятно, что передо мной не профессиональные бойцы: один плотный, среднего роста, при ходьбе слишком сильно разводил носки, другой, высокий, шел слегка подпрыгивая и уводил центр тяжести слишком далеко вперед. Но что было точно, они не были пьяными: это меня насторожило еще более. Они надвигались на меня, и я сделал вид, что нервничаю: чуть съежился, слегка приподнял плечи, и попытался обойти их слева. Как я и ожидал, они тоже сместились влево. Тот, который был выше ростом, одернул пиджак, словно приободряя себя.

Между мной и первым нападавшим было полтора метра, а я все шел, не поднимая головы. Я заметил, как его шаг удлинился, он явно заносил руку для удара. Его правая рука, сжатая в кулак, поднялась и начала медленно двигаться к моему виску. Я, не прекращая движения, распластался по земле в одном большом шаге и со всей силы врезал ему локтем по ребрам. Он охнул и согнулся пополам. Не глядя я ударил ногой назад и ощутил твердую плоть. Надеюсь, я сломал ему копчик.

Я бросил быстрый взгляд на высокого: тот явно не собирался дать мне уйти и бросился наперерез. Тем хуже для него. В руке моего противника я заметил нож. Дело принимало серьезный оборот, и в данный момент от моих действий зависела моя жизнь. Я старался не запаниковать и действовал на рефлексах. Я быстро вынес вперед левое колено и ногой ударил мужчину по запястью. Он, по-видимому, не ожидал такой атаки и выронил оружие. Правой ногой я отшвырнул лезвие в кусты. Он попытался ударить меня левой рукой, но я пресек это начинание: ребром ладони саданул ему по локтю, а потом этой же рукой заехал по челюсти. Он отшатнулся назад, сплевывая разбитый зуб. Не давая ему вновь обрести равновесие, ударом ноги в живот я отбросил его еще на два метра. Он скрючился и повалился на землю.

Я повернулся к первому нападавшему. Тот уже пришел в себя.

– Ну, так как насчет извинений? – спросил я, покачивая гитарой в левой руке. Вместо ответа он молча поднял руку с пистолетом. Внутри меня бурлил страх, но я пока что контролировал эмоции. До нападавшего было четыре метра. Три шага. За сколько я преодолею это расстояние? За секунду? Слишком долго.

– Хмм… а если извинения будут с моей стороны? – улыбнулся я, заранее зная, каков будет ответ.

– Сдохни, – прошипел мой противник, и по выражению его глаз и легкому колебанию руки я осознал, что выстрел прозвучит примерно через полсекунды.

Умирать я не собирался, и потому рывком поднял гитару, защищая прежде всего живот и грудь. Выстрел прозвучал тихо – пистолет был с глушителем. Страшный удар заставил меня отшатнуться, гитара больно врезалась мне в бедро. Однако пуля не прошла навылет. Покупая дорогую гитару, я не сэкономил на кофре: твердый и тяжелый, с толстой внутренней прокладкой, сегодня он спас мне жизнь, хотя, кажется, не спас саму гитару. Но сейчас было не время предаваться печали по этому поводу. У меня был всего один шанс, и я не собирался его терять.

Я бросился вперед, выдвинув гитару перед собой, как щит. Еще один мощный толчок, на этот раз выше, на уровне груди. Кофр громко затрещал, и на этот раз пуля прошла насквозь. Я ощутил резкую боль в правом боку. Похоже я еще был жив, а если ранен, то не критично: пуля была на излете. Еще один шаг и я повалю этого гада на землю. Надо будет сразу выкрутить ему руку и отобрать пистолет. Иначе он меня пришьет, как собаку, в упор, и никакой чехол мне больше не поможет.

Еще один выстрел. Удара я не почувствовал. Должно быть, у моего противника сдали нервы, раз он умудрился промахнуться с полутора метров. Я толкнулся левой ногой и ощутил то, чего так хотел: столкновение. Это оказалось на удивление легко: он повалился на спину, и я мгновенно оседлал противника, отшвырнув ставшую ненужной гитару в сторону. Его правая рука, сжимавшая пистолет, отлетела в сторону, оружие выпало из ладони. Я быстро согнул его ослабевшую кисть в запястье, перехватил левой рукой. Поднявшись на одно колено, я с силой надавил правой рукой на его локоть: этот прием должен был заставить его перевернуться на живот. Мельком я заметил лицо моего противника – удивленное и какое-то безвольное. Он перевернулся тяжело, как мешок с песком, и только сейчас я увидел торчащую из-под самого затылка длинную иглу. Именно поэтому он уже не боролся. Возможно, кто-то решил мне помочь. Я медленно встал и обернулся в поисках нежданного благодетеля.

Это был молодой парень, на вид я ему мог дать лет двадцать пять – тридцать. Первое, что мне бросилось в глаза в его внешности – огромная пушистая копна кудрявых волос, прямо как у Джима Моррисона на старых фотографиях. В руке у парня был пистолет. Ствол смотрел в землю, однако сейчас вид оружия был мне неприятен как никогда. Не хотелось снова уворачиваться от пуль.

– Иглы со снотворным, – пояснил кудрявый, перехватив мой настороженный взгляд и с этими словами направился ко второму бандиту.

Тот в этот момент как раз тщетно пытался подняться с земли. Крепко, должно быть, я ему врезал – мужчина до сих пор не мог даже толком разогнуться. Увидев приближение кудрявого, он потянулся к бедру и выхватил пушку. Я мысленно выругался.

– Ты сгоришь в аду!

Но мой нежданный союзник оказался быстрее: раздался тихий свист, и в шею бандита вонзилась игла. Тот пронзительно взвизгнул, а потом обмяк и оставил попытки подняться.

– Хорошо ты их отделал, – улыбнулся кудрявый, поворачиваясь ко мне и протягивая мне руку, – меня зовут Фернандо Мигуэль. Лучше сразу просто Фер.

– Гильермо Ромеро, – ответил я, – Можно Гил.

А за несколько часов до всего этого…

***

У меня вспотели руки. Я ожидал этого – пот начинает течь минут за пятнадцать до выступления. Я достал из кармана салфетку и стал мять ее в ладонях, чувствуя всю бесполезность сего действа. Салфетка не промокала, а руки, казалось, становились все более горячими и влажными. «Спокойствие, Гил» – приказал я себе. Естественно, мне это ничуть не помогло.