Королева стали тихо, сквозь зубы стонать. Ей было так больно.
Старший истязатель спросил:
- Ты будешь говорить? Пойдешь в наложницы императору?
Молодая женщина выдавила из себя:
- Нет!
Главный палач предложил:
- Теперь мы поджарим тебе пятки.
Королева вякнула:
- Все равно не пойду в его рабыни.
Палачи извлекли из шкафа бутыль с оливковым маслом. Откупорили пробку и линули себе на ладони. После, чего стали энергично смазывать ей подошвы.
Королева отчаянно дергаясь и, постанывая, произнесла:
- Все равно ничего не скажу! И за вурдалака замуж не выйду!
Палачи закончили смазывать подошвы. Потом положили под босые ноги королевы тонкие поленья и солому. Капнули серу и поднесли факел.
Загорелось пламя. Его язык хищно лизнул голую, девичью пытку.
Розовая подошва напряглась. И королева стала тяжело дышать. А затем, когда ступни девушки охватил жар, завопила.
Старший палач ехидно спросил:
- Так пойдешь к императору в наложницы?
Королева снова проорала:
- Нет!
Палач оскалился. По его сигналу помощники добавили дров. И пламя стало еще выше и жарче.
Королева стала вопить во всю глотку. Ей было очень больно. А истязатели ухмылялись.
Главный палач спросил:
- Ну, ты передумала?
Королева проревела:
- Нет!
Старший истязатель уверенно произнес:
- Тогда поджарим ей и грудь!
Палачи снова лили масло себе на руки. И бросились к молодой женщине смазывать полные груди.
Они грубо лапали королеве соски, которые были алого цвета, и щипали бюст.
От прикосновений истязателей грудь у августейшей особы набухла и отвердела.
Королева взяла и проревела:
- Подонки!
Кончив смазывать, один из палачей взял в руки факел и зажег его. Истязатели поднесли огонь к обнаженной груди женщины. И стали без церемоний ее палить.
Королева застонала сильнее. Как это было крайне мучительно и больно.
Палачи же хихикали и скалили зубы. У многих они были железные, а у старшего палача золотые!
Вот это, действительно, кровавая команда. И зубы у них, как душа!
Ей палили одновременно и босые пятки и голую грудь.
Палач, при этом, ухмылялся и подмигивал...
Королева же корчилась на дыбе. И это чрезвычайно ей больно.
Старший истязатель спросил:
- Пойдешь замуж за императора?
Молодая, измученная женщина крикнула:
- Нет!
Главный истязатель проворковал:
- А теперь ей пора смазать и лоно...
Тут у принцессы кончилась работа. И ее отправили немного перекусить. Так как она был очень красивой, то ей дали молока и рыбы к каше. Принцесса поела и ощутила, как ей охота спать.
Но пришлось снова идти и становиться за колесо, крутить уже опостылевший жернов.
А это так тяжело, и мышцы буквально крутит от боли. Чтобы отвлечься Августина стала снова сочинять.
Палачи уже хотели начать смазывать лоно, но вбежал мальчишка и передал приказ императора прекратить пытку.
Палачи загасили костер под босыми ногами молодой женщины, и очень осторожно сняли сначала гири с колодки. Потом и саму колодку, а далее с дыбы и королеву.
Ее протерли спиртом, и унесли в покои наверх, чтобы она отдохнула и оправилась от боли.
А тем временем, император смотрел в зале гладиаторские бои. Это тоже очень жестокое, но признаться, занятное зрелище.
Дрались две девушки. Одна с рыжими волосами, другая с белыми.
Обе очень красивые, мускулистые, тренированные.
Вышли на ринг в одних лишь трусиках, оставив обнаженные торсы.
Великий Визирь заметил, шепнув императору:
- Дивные красавицы и силы равные.
Диктатор кивнул:
- Да, дивные, и это класс!
