- Все, смотри.

- Да я чего-то стремаюсь теперь, - Хазли встал, немного неуверенно повел шеей и пошел к зеркалу, - а вдруг ты мне там хуй нарисовал в цветочках. Ты же мстительный черт.

- А ты , я смотрю, затейник, бля, - Коул усмехнулся, наблюдая, как Хазли внимательно рассматривает его работу, - прямо идеи подкидываешь для будущих татушек.

- Ненене… - Хазли, наконец, удовлетворился просмотром, облегченно выдохнул, - это я так, в порядке бреда. Ты тоже хорош, запираться же надо, бля! И не на рабочем месте трахаться! Ну сколько можно! Или твоя девочка на тебя так действует, что мозг отрубается нахрен?

- А ты уже должен бы понять, козлина, что нельзя ко мне так врываться. - Коул прошел к столику, налил воды, - а где мне трахать мою девочку, я и без тебя разберусь. Напугал ее опять, придурок.

- Да ее хрен напугаешь, - засмеялся Хазли, доставая деньги, - она от тебя теперь не отлипнет до конца жизни. Так что, попал ты, брат.

- Не завидуй, мудило рыжее, давай деньги и вали нахрен отсюда. И звони в следующий раз, а то точно хуй тебе набью. Прямо на лоб.

Проводив посмеивающегося Хазли, Коул  запер дверь и пошел наверх.

Роби лежала перед телевизором в одной его футболке и спала самым мирным и спокойным сном. И не скажешь, что несколько часов назад визжала , как сирена, и кидалась в Хазли и  Коула заодно всем, что под руку попалось.

Коул прислонился к дверному косяку, залюбовавшись на манящие нежные изгибы тонкой фигурки, на рассыпавшиеся по спине волосы, на золотистую кожу.

И все еще не веря в свое везение.

Нереальное везение.

Роби была не только милой, нежной и красивой девочкой, но еще и совершенно ненасытной до секса. И до него, Коула, особенно.

И Коул до сих пор не мог понять одного.

Нахера он столько времени ждал, прежде чем трахнуть ее?

Особенно после того, как она ему рассказала, что захотела его в первый же вечер.

Все же он редкий тормоз, наверно, не достойный такой нереально горячей сладкой девочки, как Роби.

Но это все же не важно.

Потому что она его , и теперь он ее хрен кому отдаст.

Роби пошевелилась, улыбнулась во сне, маняще облизнув губки, и Коул шагнул к ней, мысленно благодаря судьбу, что в тот самый первый вечер ей удалось переупрямить его и уговорить набить ей татуировку.