- Куда мы едем? - поинтересовался Чиун.

- Я еще об этом не думал, - ответил Римо.

- Так подумай, - посоветовал Чиун.

И Римо подумал.

- Едем в Ньюаркский аэропорт, - решил он. - Отсюда недалеко. Если эта цыпочка удрала на такси, то, скорее всего, она поехала именно туда. - Он кивнул, как бы соглашаясь сам с собой.

Римо включил первую скорость, и машина тронулась с места.

Плюх. Плюх. Плюх.

- Что, черт возьми, происходит? - воскликнул Римо.

- Четыре колеса перестали быть круглыми, - прокомментировал Чиун.

- Неужели все четыре? - не поверил Римо.

Чиун кивнул.

- Она проткнула нам шины, чтобы мы не могли ее догнать! - дошло, наконец, до Римо.

- Не расстраивайся, - успокоил его Чиун, - тебе это не идет.

Римо остановил автомобиль и заглушил мотор. Выскочив из машины, они с Чиуном побежали вперед. На углу Первой улицы они заметили такси и прыгнули на заднее сиденье.

Такси явно было гордостью хобокенского автопарка - ему удалось пронести по жизни и сохранить все изначально приданные ему крылья и колеса. А это было совсем непросто, особенно если учесть, что, хотя городская полиция не покладая рук боролась против трехрядной парковки автомобилей на Вашингтон-стрит, центральной магистрали города, эта улица шириной в сто футов была настолько забита машинами, что езда по ней на чем-либо, кроме велосипеда, служила серьезным испытанием крепости человека и стали.

Шофер вопросительно взглянул на них.

- Вообще-то я собрался домой, - произнес он.

- Сначала в Ньюаркский аэропорт, а уж потом домой, - сказал Римо.

- Не-е-е, - протянул шофер, - домой я еду прямо сейчас.

Тогда Римо взялся за виниловое покрытие переднего сиденья и рванул на себя. Из сиденья вылетел большой клок поролона, обнажив стальные пружины. Шофер посмотрел на Римо, на изуродованное сиденье, потом снова на Римо, кивнул и тронулся с места.

- Собственно, Ньюаркский аэропорт тут недалеко.

Глава девятая

Предполагалось, что после того, как строительство Линкольновского и Голландского туннелей под Гудзоном окупится, портовые власти Нью-Йорка и Нью-Джерси отменят плату за проезд по ним. Однако портовые власти всегда умудряются избегать подобных проявлений великодушия. Туннели были пущены в эксплуатацию, но плата за проезд сохранилась. А когда построили новые, то плата для автомобилистов даже поднялась, хотя стоимость туннелей уже десять раз окупилась за счет налогов.

Помимо прочих проектов, портовая администрация осуществила реконструкцию Ньюаркского аэропорта. Аэропорт получился в четыре раза больше, чем планировалось. Огромная площадь и разветвленная сеть лишь наполовину загруженных дорог делали его самым надежным и удобным аэропортом на всей континентальной части США.

Поездка Римо с Чиуном стоила четырнадцать долларов пятьдесят центов. Римо дал шоферу двадцать долларов и сказал, что тот может оставить сдачу себе. Чиун назвал это расточительством.

- Он должен получить двадцать долларов только в том случае, если так написано на маленькой коробочке. Зачем же ты дал ему двадцатидолларовую бумажку, если на коробочке написано всего четырнадцать?

- Это чаевые, - объяснил Римо. - В Америке так принято.

- Что принято?

- Добавлять немного денег за хорошую работу.

- Можно подумать, ты заплатишь меньше, если работа сделана плохо? заметил Чиун.

- Нет.

- В таком случае ты идиот. Сейчас же получи сдачу.

Весь этот разговор происходил на заднем сиденье такси. Шофер, который еще не успел обзавестись новейшими нью-йоркскими достижениями в области безопасности, а именно пуленепробиваемой электрифицированной стеклянной перегородкой, отделяющей его от пассажиров, проблесковыми маячками, которые видны за четыре мили, и сиреной, которая способна мертвого разбудить, перегнулся через сиденье и прислушался. Он явно был на стороне Римо и одобрительно кивнул, когда тот сказал:

- Мне сдача не нужна.

- А мне нужна, - заявил Чиун и обратился к шоферу: - Сдачу, пожалуйста.

Шофер покачал головой.

- Это американский обычай, приятель. Послушай своего дружка, он все правильно говорит. Такие крутые ребята, как я, всегда получают на чай. Чуть больше, чем причитается.

- Так тебе хочется чуть больше? - спросил Чиун.

Шофер кивнул. Тогда Чиун взялся за переднее сиденье - по краям дыры, оставленной Римо, - и сделал едва заметное движение рукой. Теперь в сиденье недоставало еще двух больших клоков. Старый кореец открыл дверь и вышел из такси.

Воспользовавшись его отсутствием, Римо протянул таксисту еще две двадцатидолларовые банкноты.

- Починишь сиденье, - бросил он.

На улице он сказал Чиуну:

- Ты, я вижу, в прекрасном настроении.

- Сам виноват. Кто познакомил меня с этим животным, превращающим детей в преступников? Весь вечер мне испортил.

- Для него это знакомство тоже было не из приятных, - парировал Римо.

Они уже подходили к автоматическим дверям аэровокзала, как возле их такси затормозил какой-то черный автомобиль. Из него вышли двое в строгих темно-синих костюмах. Войдя в двери, Чиун произнес:

- Видел их?

- Ага, - не оборачиваясь, ответил Римо. - Двое.

Возможно, это наш шанс.

Чиун кивнул. Они с Римо двинулись в южный конец здания, стараясь идти как можно медленнее и не забывая убедиться в том, что мужчины из черного автомобиля не потеряли их из виду.

- Я знаю, почему ты так злишься, - начал Римо. Чиун хранил гордое молчание. - Ты расстроился из-за того, что я не стану просить Смитти послать тебя на Олимпиаду.

- Ничего страшного, - ответил Чиун. - Я сейчас прорабатываю альтернативный вариант.

Они поднялись на второй этаж. Сходя с эскалатора, Римо почувствовал, как лента напряглась - это мужчины встали на ступени сзади них. Римо с Чиуном повернули налево. Впереди Римо заметил дверь с табличкой "Вход воспрещен". Они быстро скользнули в нее. Это было багажное отделение. Комната была пуста.

Римо держал дверь приоткрытой достаточно долго, чтобы их преследователи, сойдя с эскалатора, поняли, куда идти. Затем прошел вдоль дальней стены и шепнул Чиуну:

- А теперь веди себя прилично.

- Я и пальцем не шевельну, - ответил тот, отвернулся к окну и сложил руки на груди.