Пацан-творец кивнул и заявил:

  - Я тоже Бог! И Септипус отказался от великой чести. Тем не менее, я ему это прощаю. Но если хотите жить, то вам придется сражаться против тех, кого мы Боги-демиурги прикажем. Иначе бедствие неисчислимое придет на Рим.

  Богиня грозно сверкнула глазами и заявила:

  - Ребята, хотите вы этого или нет, но вам девчонки придется сражаться против Рима и помочь победить Спартаку.

  Септипус и Фуриоуз, эти девчонки с сердцами настоящих мужчин, воскликнули во все глотки:

  - Никогда! Никогда мы не повернем против Рима!

  Богиня грозно топнула ногой. Блондинка с голубоватыми волосами и огненно-рыжая девушка оказались на дыбе. Появилось несколько обнаженных загорелых девчонок, лица которых были закрыты красными масками.

  Они принялись терзать девушек-центурионов. Сначала босые ноги красавиц были зажаты в колодки и к ним стали подвешивать грузы. Это очень больно, связки растягиваются и выворачиваются.

  Септипус-девушка заскрежетала зубами и проскулила:

  - Все равно я против Рима не пойду!

  Фуриоуз-девушка прошипела:

  - Не бывать Римскому центуриону предателем!

  Девушек-римлян продолжали пытать. Подвешивали грузы, вырывая из плеч суставы. Затем стали палачи-девчонки, обнаженные, но в масках, с волосами рыжей масти, бить плетками по спинам растянутых красавиц. Удары сначала наносились умеренной силы.

  Богиня приказала, сердито топнув своей изящной босой ногой:

  - Бейте сильнее!

  И вот пошли железные кнуты, которые распороли женскую кожу. Септипус и Фуриоуз стиснули зубы, но от ударов, сотрясающих растянутые тела, из горла выходили сдавленные стоны.

  Вот по приказу богини под босыми ногами истязаемых девушек запылали жаровни. Огонь самки-палачи регулировали с помощью подачи газа. Сначала он был малый, но затем усиливался. Чтобы сразу не сжечь кожу, истязательницы мазали голые подошвы девушек растительным маслом.

  И это была такая чудовищная боль, что Септипус и Фуриоуз, эти девчонки, завопили. Но тут же стиснули зубы, так что даже с уголков рта потекла кровь.

  Но каких сверхчеловеческих усилий это стоило. Девушка-палач ткнула раскаленным прутом Септипусу под мышку. Тот охнул и опять вскрикнул. Теперь обоих девчонок-центурионов стали бить стальными, раскаленными в тут же возникшем камине прутами. И боль стала еще более страшной и чудовищной.

  А еще палачи-самки взяли в руки щипцы с раскаленными зубцами и начали рвать грудь. Что чрезвычайно больно. Словно молнии тебя пронзают от пяток до затылка. Септипус подумал:- Может хватит? Чем терпеть подобные страдания, сказать: выбор ясен, на все согласен! Но помогать ярому врагу Рима Спартаку и предать свою Родину - нет! Римлянин должен быть тверже алмаза.

  Когда Фуриоуз-девушка завопила:

  - Ой мамочки! Не надо, все скажу и сделаю!

  Септипус-девушка проорала:

  - Молчи! Не предавай Родину!

  И в этом момент ему оторвали алый сосок груди. И боль заставляла захлебнуться.

  Впрочем, это еще был не предел. Вот появилась, после того как Богиня-демиург топнула босой ногой, динамо-машина с проводами. Истязательницы стали вставлять девушкам на дыбе электроды в лоно Венеры, пятую точку, рот и между пальцами рук и ног. Это действительно крайне жестоко.

  Вот обнаженная девчонка в красной маске закрутила колесо динамо машины. И через тела истязаемых воительниц-центурионов пошли разрушительные разряды тока.

  Боль превысила все возможные пределы. Септипус и Фуриоуз не теряли сознание от болевого шока только потому, что их подкрепляла магия Богини-демиурга. Бедные девушки-центурионы испытывали просто непостижимые страдания, казалась, каждую клетку тела залили раскаленным металлом, а по нервным окончаниям скачут табуны ломовых лошадей со стальными копытами.

  Септипус-девушка и Фуриоуз-девушка содрогались от неимоверной боли. Боль была везде, не осталось ни кровинки, ни жилки, ни клеточки в теле не тронутой болью. И это было сродни погружению в самый дикий круг ада.

  Обе девчонки-центуриона были настолько парализованы, что даже не могли кричать. Они задыхались, словно рыбы, выброшенные на сухой берег.

  Септипус получал разряды за разрядами, как и его напарник. Вот и вторая девушка-палач и третья стали крутить колеса динамо машины.

  А тем временим, другие истязательницы начали ломать пальцы босых ног девушек-центурионов висящих на дыбе.

  Хотя и так боли уже было столько, что не переварить это разумом и не воспринять.

   Мальчишка-демиург приказал, скаля жемчужные, не по годам крупные зубы:

  - За волосы их!

  Сразу по две истязательницы схватили пытаемых девчонок и потянули за волосы, угрожая сорвать скальпы. И боль добавилась.

  Вот широки полосы раскаленного железо коснулись животов девушек. Запах паленного мяса стал куда более чувствительным. Слова жарили целое стадо баранов.

  Богиня-демиург с адской улыбкой спросила:

  - Вы согласны служить мне и воевать с Римом?

  Несмотря на самую чудовищную боль, несмотря на неимоверные страдания, обе девушки-центуриона дружно рыкнули:

  - Нет! Мы не предадим своей родины!