— Маршал не против или просто не знает?

— Не против, — с нажимом произнесла Хизер, — Мы всё обсудили. Каждый волен спать, с кем хочет.

— Более умной мысли от тебя не слышал… — Эдриан допил коктейль до конца, — Тебя ждать?

— Нет, — весело произнесла девушка, и снова наткнулась на тяжелый взгляд Эдриана, — Я позвоню. Или отпишу. Не смотри так, мне неловко.

— Да, как бы потом опять не пришлось спасать тебя от полиции, — Эдриан, попрощавшись с подругой объятиями и выстояв поцелуй в щёку, отправился в кабинет матери, чтобы отнести бумаги с печатями о принятой поставке.

========== Глава 2. Селена ==========

Тогда

На запястье три звёзды появились в четырнадцать — тогда Селена пыталась стереть их перекисью, царапала ногтями, пока пришедший в детский дом профессор по литературе рассказывала о романе Джейн Остин. В итоге, оказалось бесполезно. Метка не стиралась. Со стороны казалось, словно подростка клеймили.

Подло клеймили. Да кто верит в эту любовь? Нет, не так. Кто верит в существование родственной души? В то, что где-то, даже в далёком уголочке земного шара, найдётся тот, кого всю жизнь ждала? От чьего присутствия спина покроется мурашками и грудь затопит тепло от встречи?

Селена тряхнула головой, заставляя себя сосредоточиться на уроке. Профессор, тучная женщина с мышиными волосами, меряет шагами класс, продолжая вещать о надменности мистера Дарси и их романе с Элизабет.

— Селена! — противный пищащий голос женщины донёсся до ушей девочки, — Селена!

Селена оторвалась от тетради, куда записывала конспект урока. Подняла взгляд — женщина стояла практически рядом с её партой. Женщина поправила очки на переносице, которые делали и без того злой взгляд только страшнее.

— В чём идея «Гордости и предубеждения»?

Селена покрутила карандаш в руках, чувствуя, как в неё впивается не только взгляд преподавательницы, но и одноклассников. Восемнадцать пар глаз любопытно поглядывали на неё, ожидая, опозорится ли она неправильным ответом или блеснёт умом?

— Людские предрассудки не имеют значения, когда дело касается любви.

Сейчас

Кабинет. Четыре родные стены, увешанные разными благодарностями. Всё это она собирала тринадцать лет, с тех самых пор, как пришла в компанию ещё совсем зелёная и чувствовала себя выброшенной на берег рыбкой. После университета, в лёгком волнении держа вымученный диплом, она приступила к работе, которая вызывала у неё трепет. Она с ещё большим энтузиазмом занималась тем, что когда-то и заставило её выбрать своё предназначение.

Проектирование мостов. Проектированием она болела с детства — помнится, на подготовительных курсах в университете она всегда рисовала больше остальных — вся её миллиметровка была усеяна в начале мелкими эскизами, а затем и чертежами. Линия с линии. Точка к точке. Множество мелких цифр в углу чертежей — расчёты. Селена скрупулёзно высчитывала длину каждой балки, чтобы не было никаких ошибок.

Никаких ошибок. Селена по инерции приподняла рукав блузки, смотря на чёрные звёздочки. Две из трёх. Её проклятие, её поиски того самого человека, от кого сердце будет трепетать. Её последний шанс, который с каждым разом казался всё призрачнее.

Селена думала о том, что она почувствует, когда встретит его? Может, спутает знак со случайным стечением обстоятельств? Может, ей покажется, что покалывание в кончиках пальцев — лишь признак волнения, а волны тепла в области несчастных звёздочек — лишь что-то фантомное?

Селена, когда обжигалась дважды, думала также. Первой случайной попыткой и глупейшей ошибкой стал Берт — парень с колючими шутками в сочетании с какой-то небывалой вежливостью, словно со страниц романа Дюма сошёл мушкетёр, но с претензией на современные реалии. Их знакомство началось, как будто очередная проказа судьбы — с кофе.

Грёбанного кофе. Американо без сахара, который с тех пор Селена ненавидит, ибо он явно предшествует неудаче.

Чёртового нелепого случая, когда официантка, то ли встав не с той ноги, то ли просто будучи от природы невнимательной, пролила напиток на рубашку Берта. Немного попало и на Селену, что вызвало у последней негодование, ведь искать наряд и переодеваться ещё раз не было времени.

У каждого были свои дела: у Селены — защита первого проекта, у Берта — встреча с сестрой, которую он откладывал несколько месяцев из-за работы.

— Вот же!.. — едва не выругалась крепким матом Селена. Берт же, смерив девушку взглядом, произнёс:

— Ей и без нас достанется.

— А Вы подозрительно спокойны, — Селена открыла телефон, прикидывая, сколько денег потратит на такси, сколько времени уйдёт на то, чтобы найти в шкафу подходящее платье, и опоздает ли она на защиту.

— Давайте оплачу такси, — окликнул её такой же заложник обстоятельств. Селена вновь оторвала голову от телефона.

— Послушайте…

— Берт.

— Берт, — исправилась Селена, тяжело вздыхая, — Я не люблю быть в долгу перед кем-то.

— Бросьте. Мы в одной лодке, считайте, это плата за кофе.

— Како-о-ой рыцарский поступок, — недвусмысленно пробормотала Селена себе под нос, надеясь, что новый знакомый этого не расслышал.

После этого недоразумения Берт и Селена обменялись номерами телефонов. Переписывались в свободное время. Он рассказывал о разных случаях из врачебной практики — о том, как родители разрушали мечты детей, о том, как на его глазах воссоединялись целые семьи… О том, как он чувствовал себя после каждой операции: опустошённо, но с чувством выполненного долга.

Селена много шутила. Много язвила, забавно комментировала людскую глупость и даже призналась, что запах больницы терпеть не может с детства, ведь он всегда ассоциировался с плохими новостями и кучей брезгливых старушек.

«Мне кажется, что вся злоба человечества сосредоточена в коридоре реанимации».

«Почему?»

«Жизнь висит на волоске. Кто-то начинает верить в Бога, молится ежесекундно, кто-то ссорится, мирится и разводит драму покруче всяких мыльных опер».

«Каждый человек переносит стресс по-разному, Селена. За столько лет работы я даже этому не удивлён. Был случай, когда женщина ни в какую не хотела перешагивать собственную гордость, когда её ребёнку нужна была помощь. Много лет назад они рассорились, а приехала она в больницу, потому что единственная, кому смогли дозвониться».

«И что в итоге?»

«Не поверишь — каким-то образом её удалось убедить».

Общение с Бертом давалось легко. Селена, с одной стороны, чувствовала себя невероятно глупо — двусмысленные шуточки хитрого лиса (так он был записан в телефонной книге) заставляли испытывать такую неловкость… А с другой — встреча за встречей, и Селене уже кажется, что Берт и есть тот самый.

Судьба. Родственная душа. Её человек.

Последнее свидание было на ярмарке. Молодые люди наворачивали круги вокруг ларьков с разными сладостями, стреляли в тире…

— Ведьма! — сокрушался Берт, когда очередным выстрелом Селена сбила движущуюся мишень. — Как ты это сделала?

— Новичкам везёт, — парировала Селена, однако, не понимала, способствовала ли выигрышу удача или Берт, что обнимал её.

Столько эмоций за одно свидание, чем и оказалась прогулка на ярмарке, Селена никогда не испытывала. Столько мимолётных мыслей о том, чтобы обаятельный Берт прижался ближе или не отпускал её руки, она не позволяла даже и допускать. В один миг мысли, предостережения и всё-всё предшествующее улетучились из головы, когда он поцеловал её.

Поцелуй был сорван с губ Селены стихийно — она едва успела запомнить, где и в какой точке пространства они находятся. Ведь это было так… Горячо, нагло, безрассудно… Селене в этот момент просто захотелось побыть хоть капельку счастливой. Ненавязчивый привкус клубничной сладкой ваты переплёлся с ароматным мятным чаем. Прикосновений хотелось так сильно, поэтому Селена подалась вперёд.

Целовал ли её так кто-нибудь? Наверное, нет. И, наверное, лучше и не будет.

Как только девушка отстранилась, момент волшебства прекратился. Селена перевела дыхание, стараясь не паниковать. Как так? Неужели, совершила ошибку? Неужели, собственное сердце обмануло и… Девушка отдернула рукав куртки. Мысленно чертыхнулась.