========== Часть 1 ==========
Амадо Ромеро отступил, плавно развернулся, сверкнув серебристой вышивкой костюма, и прошел перед мордой взмыленного быка. Зрители взорвались восторженными криками, рванувшими натянутые нервы Итана. Он глубоко вздохнул, сбрасывая оцепенение. Взмывший в воздухе желто-розовый капоте на миг скрыл матадора, заставив вытянуть шею над плечом незнакомца в синей футболке, занявшего удачное место в первых рядах.
Итан с неудовольствием покосился на него, попробовал передвинуться подальше, но толпа, сжавшая его тисками, не давала устроиться удобнее. Это раздражало. Итан приехал на корриду специально, чтобы наконец увидеть Ромеро вживую, не с прыгающей видеозаписи чужого телефона, но был вынужден делить своего любимца с толпой и с упрямым незнакомцем, не желавшим подвинуться ни на дюйм.
А ведь он грезил этой минутой почти год. Глядя на неловкие любительские съемки, Итан раз за разом представлял, как увидит гибкого матадора своими глазами. Как будет наблюдать за его ловкими, завораживающими движениями, сводившими с ума в полумраке кабинета. Как будет купаться в криках обезумевшей толпы, в запахе пыли и пота, в сиянии испанского солнца. Все оказалось прозаичнее: толпа оглушительно орала прямо в уши, обоняние душил запах алкоголя, а солнце нещадно жгло кожу. Только Амадо Ромеро был таким же, как на записи.
Мия смеялась над ним. Говорила, что он совсем повернулся на своей корриде, завершая почти каждый вечер перед ноутбуком, где на экране разворачивалась схватка животного и человека. Она ошибалась. Он повернулся не на корриде, он повернулся на Амадо, легком и изысканном, как испанское вино, горячем и обжигающем, как испанское солнце. Нет, Итан не лгал себе, не рассчитывал когда-нибудь заполучить в свои объятия красивого матадора, окруженного роскошными женщинами. Но ведь мечтать он мог, верно?
Он в очередной раз выглянул из-за плеча мужчины, стоявшего перед ним. Бык заходил на следующий круг, разбрасывая вокруг себя хлопья пены, взрывая копытом песок. Зрители ревели не умолкая. Итан впился взглядом в фигуру на арене, ловя каждое движение. Амадо бросился к быку, взмахнул капоте, дезориентируя его, и снова увернулся. Итана пронзил восторг. Кто еще мог двигаться так умело, будто танцуя? Он едва не застонал от невозможности осуществить свою потаенную мечту. Сестра не знала, как на самом деле оканчивались его вечера, когда перед глазами оставалось только это крепкое загорелое тело, источающее бешеную сексуальность.
От воспоминаний и близости желанного человека кровь хлынула в совершенно неуместную сторону. Итан попытался напомнить себе, что находится в толпе, плотно прижатый к стоявшему впереди человеку, но усилия сдержаться только разжигали желание. Будто назло, толпа вновь всколыхнулась и с силой притиснула его к чужой заднице. Очень крепкой заднице. Итан затаил дыхание, надеясь, что увлеченный боем незнакомец не обратит на него внимания.
Он всегда оставался равнодушен к азартным играм, ставкой которых было состояние или жизнь. Бристольский университет приучил его к сдержанности, к самоконтролю. И если бы год назад кто-то сказал, что он не просто увлечется жестокой корридой, но поедет ради нее в Испанию, он бы первым высмеял этого глупца. О нет, Итан был не таким! Низменные развлечения вызывали в нем только надменное чувство превосходства.
Когда кто-то из однокурсников прислал ему в общей рассылке видео с корриды, он лишь насмешливо скривился. И до сих пор не понимал, что с ним случилось, когда взгляд зацепился за летящую крылом мулету, за грациозную фигуру, обходящую быка стремительным, опасным движением. Итану было плевать на быка, кровь и смерть, он смотрел только на бесподобного Амадо Ромеро.
С той минуты жизнь его изменилась. Серое небо Бристоля становилось немило, когда он смотрел на ослепительно синие небеса Испании, под которыми выступал матадор с бронзовой кожей и дерзким, до безумия бесстрашным взглядом. Каждый раз при виде него Итан ощущал томление в груди. И не только в груди. Себе он мог признаться — его покорило не только искусство Амадо Ромеро, но и его тело, при мысли о котором в паху вспыхивал жар.
Взгляд Итана снова упал на арену. Вторая терция входила в свой пик. Бык рыл копытом песок, мотал большой головой, его бока лоснились от пота. Перед зрителями появились стремительные, проворные бандерильеро. Амадо Ромеро в расшитом костюме смотрелся среди них сияющим божеством, царящим над вакханалией. На миг Итану показалось, что их взгляды скрестились, и по телу устремилась неудержимая волна желания. Толпа вновь в едином порыве качнулась вперед, притискивая его к незнакомцу впереди.
Итан закусил губу. Узкие штаны становились чересчур узки, а плотный контакт не позволял скрыть свое состояние. Он решил сделать вид, что ничего не происходит. Он же не виноват, в самом деле! Будь здесь просторнее, ему бы не пришлось прижиматься к неизвестному человеку. Итан снова попробовал подвинуться, но лишь поерзал, чувствуя напряженные ягодицы.
К его полной неожиданности незнакомец подался ближе, прижался теснее. Итан замер, чувствуя, как к щекам хлынула кровь. Безумство, царившее на арене, резко потеряло свои краски. Он осторожно выдохнул, опасаясь сделать что-нибудь неправильно. В чужой стране всегда были правила и обычаи, о которых сложно было узнать чужестранцу, а попасть в неприятности не хотелось.
Незнакомец сделал осторожное, но ощутимое движение бедрами, распаляя жар в чреслах Итана. По телу прокатилась невыносимо сладкая дрожь, охватившая член мучительной судорогой. Амадо Ромеро на арене призывно изогнулся, принимая бешенные овации. Итан качнул бедрами, чувствуя сквозь тонкий хлопок чужое тело, еще раз. Плотные джинсы не скрывали изгиба крепких ягодиц, ложбинку между ними, в которую так удобно ложился член, случайное сокращение мышц.
Итан прильнул к незнакомцу, усиливая трение, чувствуя, как чувствительная головка задевает грубые швы чужих штанов. Должно быть, на ткани останутся пятна от смазки, но ему было уже все равно. Больше всего на свете сейчас хотелось спустить штаны и испытать прикосновения, получить долгожданную разрядку. Но он мог только до одури вжиматься в чужую задницу, усиливая возбуждение.
Бык взревел, взмахнул рогами, силясь достать алую мулету, маячившую у него перед глазами. Раскатистый звук отозвался в теле Итана ощутимой вибрацией. Амадо Ромеро двигался в паре с огромным животным, уходя, настигая, играя. Бандерильеро рассыпались, освобождая ему место. Движения Итана стали настойчивее, быстрее. Вверх, вниз, снова и снова. Вряд ли заметные окружающим, мелкие толчки, будто стремящиеся проникнуть сквозь ткань. Итан многое бы дал за такую возможность. Член изнывал в плену плотно охватывающей его ткани. По спине тонкими струйками стекал пот. Давление нарастало. Толпа вокруг бушевала, лишая разума, разрушая границы между телами и чувствами.
На песок брызнула первая кровь. Итан судорожно вздохнул, замедляя движения. Если так продолжится дальше, он кончит в штаны, а у него не было с собой даже куртки, чтобы прикрыться. Он не смог сдержать мелкую дрожь, будто каждая клеточка требовала продолжения, завершения. Его тело буквально кричало от близости удовольствия, которое приходилось откладывать. Итан зажмурился до цветных кругов, желая привести себя в чувство.
Незнакомец, будто недовольный промедлением, подался ему навстречу, требовательно прижимаясь к измученному члену, медленно повторяя его недавние движения. Итан тихо застонал, не в силах сдержать настоящий озноб, охвативший тело. Нестерпимо размеренные движения лишали разума, твердые ягодицы ласкали его, приводя в настоящее отчаяние наличием таких ненужных сейчас штанов. Каждый приступ судороги грозил закончиться взрывом. Итан кусал губы, силясь удержаться от оргазма в эпицентре бурлящей толпы. Казалось, он просто оглушит всех криком, если это все же случится.
Незнакомец отстранился и ускользнул. Итан не сразу понял, что произошло, член болезненно заныл, неожиданно оставшись без всякого касания. На глаза навернулись слезы. Он едва мог совладать с собой, чтобы не расстегнуть штаны и не завершить все прямо здесь. Туалет. Ему нужен туалет.
