Никакого вдоха он ей сделать не позволил. Прижался к губам и стал настойчиво целовать. И еще как!

Как полагается, чувственно проникая языком в рот, оглаживая спину, крепко прижимая к себе.

Присутствующие стали аплодировать, а с лавочек гостей со стороны невесты и вовсе засвистели и заулюлюкали. В них полетел рис и золотые монеты.

Элиот прикрыл ее голову рукой и продолжил самозабвенно целовать, так что у нее аж колени подгибались.

— Помнишь, что по проходу обратно пробежать нужно как можно быстрее? — зашептал он ей в губы. — Иначе обнаружишь рис в самых неожиданных местах. Держите ваше очаровательное платье покрепче, моя дорогая прекрасная жена.

Голос Элиота сочился весельем, и Тувэ легко перенимала его радость. Волнение окончательно схлынуло, и она широко улыбнулась королю.

— Рад, что вы призрели память предков и все-таки оделись как подобает. Вам идет.

— Ничего я не призрела, — Тувэ хитро прищурилась.

Элиот уже потащил ее в проход, так что договаривала она на ходу, прикрывая голову свободной рукой. Как оказалось, северяне не прочь были поучаствовать во всем этом и швырялись монетами прицельно, как будто желали, чтобы молодожены не вышли из этой молельни целыми, если вообще вышли бы.

— Я просто не надела панталоны.

Элиот даже споткнулся от неожиданности. Посмотрел на нее большущими глазами и неверяще тихо переспросил, продолжая тянуть ее по проходу за собой:

— Вы что, в церковь без нижнего белья пришли?

— А чулки считаются нижним бельем?

— Да вы та еще грешница!

Элиот задорно рассмеялся, когда они наконец выскочили в коридор. Он снова притянул ее к себе и поцеловал. Кусал губы, ласкал языком. Страстно, горячо. Будто прям там на алтаре и желал разложить ее и… полностью узаконить брак под взором Демиурга, изображениями которого пестрела молельня. О, было что-то такое в том, чтобы сделать это прям там. Что-то порочное…

— Гхм, — кашлянул кто-то рядышком. — Мне бы не хотелось вас прерывать, но люди сейчас начнут покидать молельню.

Камеристка, даже не зарумянившись, смотрела на них.

— Вам нужно поспешить в тронный зал. Почетные гости прибудут туда, чтобы поздравить короля и его супругу. Вас также будут спрашивать о коронации королевы…

— Помню-помню, через неделю. Поняла? — Элиот перевел взгляд на Тувэ, его руки с поясницы соскользнули чуть ниже. Она прикусила губу. Ей было радостно, спокойно, и уже не терпелось остаться наедине.

— Да, — Тувэ кивнула.

— Видишь? — он снова посмотрел на Камеристку. — Все схвачено. Будь так любезна — убирайся.

— Как прикажете, Ваше Величество, — Кая сделал книксен и отошла в сторону. Тувэ могла поклясться — Камеристка усмехнулась!

День несся, как обезумевший всадник.

В тронном зале одна за другой сменялись делегации послов, сыпали поздравлениями и приносили дары.

Кто-то сделал едкое замечание о том, что король слишком часто меняет жен и, должно быть, от его души уже не осталось частей. Конечно, все было скрашено смехом, и Элиот не подал виду, но Тувэ показалось, что ему не слишком-то понравились эти слова.

А потом колкости посыпались и на нее. Тувэ сжимала подлокотник страшно неудобного трона и улыбалась, позволяя отпускать в сторону севера всякие двусмысленности.

— С нетерпением ждем, когда север объединится с королевствами в борьбе с порождениями темных чертогов, — посол Сайгаса склонил голову. — В знак дружбы король Сайгаса Адей II отправил королеве Лейхгара дары.

В тронный зал заплыл новый косяк прислуги. Они несли шкатулки, свертки, мешки… Тувэ примерно догадывалась об их содержимом. Ничего интересного. Куда больше ее волновала предстоящая ночь.

— Север непременно посодействует королевствам в борьбе со… злом, — Тувэ расплылась в улыбке. Посодействует. Еще как. У Ира вон уже чесались руки от нестерпимого желания содействовать.

— Молодец. Хорошо справляешься, — Элиот склонился к ее уху. Дыхание обожгло кожу. — Признаться, не могу никак сконцентрироваться на послах и их дарах. Все думаю о том, что моя жена сидит рядом, при всем честном народе, без белья.

— Вас это, — она повернулась к нему лицом, едва не столкнулась с его носом своим. Они приблизились, потянулись друг к другу, хотя и не касались. Только смотрели. Пожирали глазами. Нужно было быть слепой идиоткой, чтобы не догадаться, что Элиот хотел ее, — беспокоит?

— Очень волнует, — он скользнул взглядом по лицу и опустил глаза. Сначала на грудь, а потом и ниже. — В замке так много мест, которые нам с вами нужно… осквернить. Стоит начать как можно скорее. Дел невпроворот.

Тувэ хихикнула. Она бы с удовольствием еще поболтала с Элиотом о всяких осквернениях, но очередная делегация сменилась.

После послов поздравления и пожелания начали высказывать придворные, министры, советники… Официальная часть закончилась только к ночи. И когда все гости направились в банкетный зал танцевать и чревоугодничать, король повел Тувэ совсем в другую сторону.

— Святым рыцарям и Наставнику Тимею не терпится уехать, так что освидетельствование брака пройдет чуть раньше. Вы же не расстроитесь, что нам не удастся потанцевать сегодня?

— Вот уж нет. Лейхгарские танцы скучные до ужаса.

— Вот и отлично, Камеристка проводит вас.

Кая ждала в коридоре. Не одна. Рядом были Изель, Йорун, Ньял и Мэрик. Все оживленно что-то обсуждали, смеялись. Кроме Камеристки. Она, конечно же, просто стояла в сторонке.

— Что за сбор?

— Нер-Рорг, — Ньял склонил голову.

— Да брось, здоровяк, — Йорун толкнула его в плечо. — Теперь ее надо звать Ваше Величество!

Северянки покатились со смеху.

— Да-да, тут есть, над чем хохотать, — Тувэ закатила глаза. Ей было приятно, что в такой день радостно было и ее людям. Всем, кроме вечно серьезного Ньяла.

— Тебе нужна охрана на сегодня?

— Вы можете дежурить в коридоре вместе с королевской стражей, — она пожала плечами. — Правда, я сомневаюсь, что в этом есть смысл.

— Ты не должна так сильно доверять чужакам, — укорил Ньял. В последнее время он в основном отмалчивался, так что замечание его было весьма неожиданным.

— Я не… — она хотела отрицать. Все отрицать. Потому что звучало так, будто, доверяя Элиоту, она предает свой народ.

— Будь осторожна, — он положил руку на ее плечо и доверительно, даже с заботой, посмотрел ей в глаза. — Я и Мэрик будем до утра дежурить в коридоре. Потом нас сменять Ир и Ульф.

— Хорошо, спасибо.

— Еще, — Ньял замялся, а потом как-то слишком уж тепло улыбнулся. — Еще ты сегодня очень красива. Надеюсь, ты будешь счастлива. Твои братья точно желали тебе счастья. Знаешь, защитники из них были лучше, чем я. Они бы не допустили… Всего этого…

От его слов в горле образовался ком. Ей было совсем не обидно, скорее уж она распереживалась за Ньяла.

Тувэ сделала несколько шагов и просто обняла его. Обхватила за талию и тесно прижалась. Ньял был высок и широк, так что руки соединить за его спиной не удавалось. Но она все равно прижималась к нему так сильно, как могла. Он был для нее одним из братьев, и наблюдать, как его терзает вина, было выше ее сил. Тем более, все сложилось хорошо. И король не был таким уж гадом, как показалось вначале.

— Все хорошо. Ты отлично справился. А все это… Я же счастлива, и роргмерат мы вернем. Все хорошо, Ньял. Тебе не за что виниться перед моими братьями.

Он ничего не ответил. Только хлопнул ее пару раз по плечу и отстранил от себя.

— Пора, — раздался холодный спокойный голос за спиной. — Вам нужно подготовиться, принять ванну и сменить одежду. Служанки уже ждут.

Тувэ отстранилась от Ньяла.

— Никаких служанок. Пусть все уйдут.

— Мы помо…

— Нет, — прервала она Изель. — Никого, кроме Камеристки.

Северянки вообще прислугой не были, так что без особой надобности Тувэ не хотела их беспокоить, тем более, когда речь шла о таком пустяке как принятие ванны.

Камеристка проводила ее в покои. Не в те, что принадлежали Тувэ, а в комнату Элиота. По крайней мере, так она думала, пока Кая не сказала, что это совместная спальня, подготовленная для короля и королевы.