Он махнул рукой в сторону оконного стекла, отражающего мою фигуру и выразительные глаза теплого карамельного оттенка, длинные русые волосы и пухлые губы. Да, широкий разворот плеч и отсутствие бедер меня не красили, и мои крупные черты лица не отличались особой «кукольностью», но я всегда оставалась довольна собственной внешностью. До сегодняшнего момента!
«И с какой стати меня вообще волнует, что обо мне думает этот неандерталец?!»
— Соглашайся на экскурсию, Корделия, — мягко обратился по имени ко мне русоволосый парень, — Боян. — Представился он, все же оттесняя Давида подальше от меня. — И извини за столь внезапное вторжение. Мы услышали о твоем появлении от ребят и поспешили в коттедж, чтобы помочь с обустройством. Вениамин ас Сольд относится к нам, как к вредным насекомым, назойливо мешающим ему работать, поэтому сваливает все обязанности на Оливию, а она от природы асоциальна.
— Хотя на первый взгляд и не скажешь, — с сожалением добавил Давид, рассматривая картину, которая висела в коридоре прямо напротив моей двери. Какая-то женщина воинственного вида, целилась острым копьем прямо в сердце мужчины, чье лицо скрывал капюшон. Я не оценила, скользнув по картине взглядом и забыв о ней тот час же.
Боян зачем-то прошелся по периметру моей спальни, заглядывая во все углы и проверяя целостность задвижек на окнах. Подобное поведение меня смутило, но на парней мои потуги выпроводить их за порог не произвели никакого впечатления.
— До вечера тебе нужно немного освоиться, прогуляться по территории синего сектора, познакомиться с магами, которые проходят здесь реабилитацию. Неплохие ребята, но озлобленные на всех колдунов вместе взятых! — сказал Боян, видимо, удовлетворенный осмотром.
— И есть за что, — быстро вставил Давид, присаживаясь на мою кровать. Пружины матраса отчаянно скрипнули.
— Они опасны? — уточнила я у Бояна, следуя за ним по пятам. Парень внушал мне доверие, в отличие от Давида, который продолжал оценивать каждый мой вздох и каждое сказанное слово, пристально наблюдая и не стесняясь рассматривать меня с чуть заметным прищуром.
— Для нас нет, — покачал головой Боян, — а вот для кронпринца и самого Вениамина весьма! Только они вряд ли это понимают. Давая возможность проходить реабилитацию среди людей, Вениамин и его сотрудники еще больше показывают, какими ущербными стали маги, лишенные собственного дара.
— Но ведь они лишились его за злодеяния, — возразила я Бояну, а Давид неожиданно резко мне ответил.
— Мы здесь больше года, Корделия, и за это время поняли, что в Дарленде любая персона, неугодная Карателю, считается вне закона. Лишают магии даже за неудачные высказывания, услышанные или подслушанные «шестерками» Карателя.
— Каратель жесток и беспощаден, — уточнил Боян, — а стражи Трезубца — настоящие наемники.
— И куда смотрит кронпринц? — пожала я плечами, а Давид рассмеялся на мои наивные вопросы.
— Король при смерти, кронпринц не покидает предела своей резиденции, а правит за его спиной жестокий и хладнокровный убийца, который бесчинствует на улицах города и на всей территории Темного королевства. Его владения — башня Трезубец, провоняла смертью и тленом. — Объяснил мне Давид, подкладывая под голову подушку и удобнее устраиваясь на моей, заметьте, кровати. Я так и стояла посреди спальни, которая казалась мне теперь чужой.
— Какой ужас, — выдала я, прижимая ладони к горящим щекам и сглатывая вязкую слюну. — Не понимаю, почему вы еще здесь? Почему не сбежите обратно на Землю? Неужели Вениамин ас Сольд соврал, и я заперта здесь навечно?
Паника буквально захлестывала меня с головой, заставляя дрожать, но Боян вовремя остановил ее, покачав головой.
— Успокойся, Корделия, все, сказанное Вениамином, абсолютная правда. Он предвзято относится к людям, но честен со всеми одинаково, будь ты обыкновенным бездарем или одаренным. Мы с Давидом смогли пробудить в себе магию, поэтому не захотели возвращаться, и Вениамин ас Сольд посодействовал нам, как мог. Если он обещал вернуть тебя обратно, то сделает это, несмотря ни на что.
Я немного успокоилась, облокачиваясь спиной о стену и прикрывая веки. Захватывающие истории о Триедином королевстве теперь казались мне картинками из кошмаров, а происходящее на улицах Дарленда — средневековой несправедливостью, но по реакции Макса и Сафии я бы не сказала, что ребята боялись, скорее, стремились поскорее покинуть коттедж, чтобы отправиться в академию Темнейших.
— Скоро ты сделаешь собственные выводы об этом месте, — пообещал мне Боян вкрадчивым голосом, который затронул какие-то тонкие струны моей души. — Три месяца пролетят незаметно, ты втянешься и полюбишь Дарленд и ВСМП, я тебе это обещаю, — с улыбкой произнес он, распахивая входную дверь и предлагая мне прогуляться по территории синего сектора. — Немногим из нас удалось пробудить свой дар, но в большинстве случаев те, кто овладевает магией, остаются в городе или на территории Темного королевства. Тайны Триединого острова, как магнит, притягивают к себе и заставляют снова и снова окунаться в историю. Мы с Давидом с этого года приняты в Академию полноправными адептами.
— Ого, — удивленно приподняла я брови. — На первый курс?
— Слава Триединой, на второй, — непонятно выразился Давид, с зевком поднимаясь с кровати и шагая следом за нами.
Снаружи слепили яркие лучи двух звезд, и я зажмурилась, впитывая кожей тепло и уют окружающего мира. Своей мощной фигурой Давид заслонял мне обзор на цветущий сад, но я не расстраивалась, поглощенная рассказом Бояна.
— Ты появилась здесь вовремя, Корделия. Учеба в Академии только-только началась, и лекции помогут тебе освоиться в магическом мире и ориентироваться среди жителей Дарленда. Если же дар в тебе все же проснется, то со следующего учебного года ты и сама сможешь стать адепткой и поступить в Академию.
— Нет уж, — покачала я головой. — Это все не для меня. Я вообще не планировала здесь задерживаться, но так уж вышло…
Не рассказывать же парням, что только из-за упрямства и гордости я не сбежала из кабинета Вениамина в первую же секунду. Притом, он оскорбил мои профессиональные качества, лишь прочитав мою анкету и резюме, а это несправедливо!
— Я удивлен, что ты не визжишь от восторга, оказавшись здесь. Как Сафия или Алена. Первая пока только ахает и охает, надоедая Максу бесконечными разговорами о красавчиках-магах, а вторая, к сожалению, совсем недавно перевелась в город из-за открывшегося дара видения. Теперь она работает в ВедоВстве, куда нам путь заказан.
— Что это за дар? — поинтересовалась я, следуя по тропинке вглубь сада. Пахло здесь цитрусами, горячим песком и тиной, смешиваясь в странное амбре, но я не боялась, держа за руку Бояна и не отставая от него ни на шаг.
— Видение — это возможность читать мысли других магов. Но у Аленки дар слабый, хоть и редкий, поэтому она постоянно мучилась головными болями и бессонницей. Ей посоветовали обратиться к целителям, что она и сделала, а через месяц Алену забрали в ВедоВство.
— Ей не причинят там вреда? — спросила я Бояна, а Давид лишь хмыкнул, глядя на меня, как на несмышленыша.
— Нет, Корделия, ей не причинят вреда. Алена теперь помогает магам на предварительных слушаниях по делам задержанных правонарушителей. Что-то вроде работы в нашем суде, но подобной должности, конечно, на Земле не существует.
— Наша Аленка теперь что-то вроде говорящей библии, — усмехнулся Давид. — Прикладываешь к ней руку и говоришь правду и ничего, кроме правды!
Боян лишь пожал в ответ плечами, молчаливо соглашаясь со странным сравнением Давида.
— А какой дар проснулся у вас? — спросила я парней, когда мы остановились на берегу небольшого пруда, заросшего жесткой колючей травой, напоминающей осоку.
— Отныне я зельевар, — отчего-то горько усмехнулся Боян, и его открытое доброе лицо выразило столько сожаления, что я неосознанно сжала его предплечье в знак поддержки.
