— Ты сам себя слышишь?! Я же не росла в Темном Королевстве, если ты не забыл об этом! Я не училась у лучших темных магов и древних колдунов…

— Но твоя магия пробудилась мощной и полностью сформировавшейся, — жестко парировал Дава, раздувая крылья носа. Его скулы заострились, в глазах застыло отчаянное желание доказать мне что-то такое, чего я явно не осознавала. — Ты же не такая, как они! — махнул он в сторону Сафии и Макса, и Боян снова поспешил встать между ребятами и Давидом.

— Он хочет сказать, что твой дар очень бы нам помог, Корделия, — встрял в разговор Боян, мягко переплетая свои пальцы с моими. В последнее время этот жест доставлял мне массу неприятных ощущений, и я отодвинулась от парня, оставляя между нами расстояние в несколько шагов.

— Я почувствовала свой дар, когда этого потребовали обстоятельства, я использовала магию, чтобы излечить не только видимые порезы, но и душевное состояние, но это получилось неосознанно. Я в Акадмии Темнейших чуть больше двух месяцев, так чего вы от меня хотите?!

Настроение испортилось окончательно, когда Сафия и Макс не вступились за меня, промолчали, пряча глаза. Да и что бы они могли сказать Даве и Бояну? Ведь оба мечтали пробудить в себе дар, но только мне одной это удалось, а их отправляли домой, как неудачников, в которых больше не нуждались.

— Я прогуляться! — кинула я ребятам, хватая теплую мантию и накидывая себе на плечи. Боян поднялся следом, но жестом руки я остановила его. — Одна!

Синий сектор невероятно красиво огораживали высокие вечнозеленые деревья, утопающие сейчас в легком пушистом снегу. Мороз, едва сковавший лужи под ногами, превратил дорогу в каток, испещренный серебристыми трещинами и усыпанный лепестками цветов, занесенных сюда из сада сильным ветром. Одна ветка, сломавшись от тяжести, скребла по окнам первого этажа, а ее листья звенели, окутанные влагой и подмороженные, как стеклянные украшения. От этой невероятной близости лета и зимы, я терялась в ощущениях. Такого никогда не увидишь в моем родном мире, где за летом следует осень, а за осенью зима.

— Вечерний моцион? — с раздражением произнес знакомый голос, обладателя которого я хотела видеть меньше всего. Истинный сын Карателя — вот кем родился Вениамин ас Сольд. Дава рассказал, что его появление в Темном Королевстве вызвало настоящий переполох, потому что древний колдун связался с неодаренной человечкой. Скандал такого масштаба мог бы породить бунт против Карателя, но колдун заткнул рты всем злопыхателям, воспитав сына самостоятельно, в темном и пропитанном кровью замке-зубце. Неудивительно, что Вениамин вырос тем, кого я перед собой видела каждый день — сильным, принципиальным, смелым и жестоким колдуном, которому пришлось доказывать проявлением силы и демонстрацией собственных знаний и умений, что его существование возможно. Одна ошибка стоила Вениамину многого, и он пытался ее исправить всеми возможными способами, наплевав на сопутствующие случаю жертвы, которыми и стали стажеры ВСМП.

— Я хотела прогуляться в одиночестве, — ответила я Вениамину, все еще злясь на него за молчание, за полуправду.

— Составлю тебе компанию, — в своей излюбленной доминирующей манере сказал наставник, поравнявшись со мной. Мы прошлись по тропинке до границ синего сектора и свернули к беседке. За ней виднелись берега пруда, а под ногами поскрипывала пожухлая трава. Здесь, на вершине холма, дул пронизывающий ветер, и с деревьев летели крупные ледяные капли дождя, а повсюду, куда ни глянь, раскинулись сады с растениями, некоторые из которых до сих пор цвели.

— Не могу поверить тому, что услышала, — прошептала я, крепко сжимая челюсти, чтобы не сказать что-то такое, о чем в дальнейшем пожалею. Только не Вениамину ас Сольду!

— Я и сам до последнего не верил, — усмехнулся Вениамин, глядя на мою нахмуренную физиономию. — Пока не догадался применить связывающий артефакт. Он показал мне не только ауру древнего рода колдунов, но и твою собственную, которую никогда не встретишь у обыкновенных людей. Строго говоря, это запрещено, но у меня не оставалось другого выбора. Я боялся потерять ценный экземпляр.

— Или вам натерпелось проверить свою теорию любым, даже запрещенным способом.

Я не спрашивала, а, скорее, утверждала, а наставник неприятно улыбался, сверля меня испытующим взглядом. Что он пытался прочесть в моем взгляде, не знаю, но ничего, кроме неприязни к нему, там не отображалось. Я всем существом желала оказаться как можно дальше от Вениамина ас Сольда.

Наконец, он слегка виновато улыбнулся, словно говоря, что каков отец, таков и сын, но я поспешила отвернуться и сощурила глаза, глядя на заходящие светила и их остаточное розовое сияние на темнеющей полоске небосвода, видной из-за кроны деревьев, нависающих над дорожкой, почти непроницаемым куполом. Боялась позорно расплакаться перед наставником, проявить слабость.

— То, что ты увидела в водах Озера Правды, может свершиться. Оно не показывает нам прошлого, настоящего или будущего, но озеро отражает истину самого этого мира, понимаешь, Корделия?

— Нет, — не стала я врать.

— Правда, показанная Озером, состоит в том, что твоя сестра еще может быть жива, а Гораций освобожден от проклятия, который наслал на себя сам.

— Я не знаю, как ему помочь, — покачала я отрицательно головой.

— Ты уже помогаешь ему, — печально ответил Вениамин, распахивая полы мантии и доставая из кармана брюк ненавистной мною артефакт. — Я лишь прошу тебя не останавливаться на полпути. Ты имеешь полное право на возвращение домой в компании своих друзей, я отведу тебя к башне и проведу через портал, но подумай, прежде чем отказаться от этого мира, своего родного мира.

Он протянул мне связующий артефакт.

— Спасибо, — ядовито прошипела я, сжимая грани камня.

— В мире, где существует магия, нужно аккуратно относиться к сделкам, особенно тем, которые подтверждены кровью.

— Я бы не смогла отказаться, — топнула я ногой, раздувая ноздри.

— Разве? — нагло ответил мне этот невозможный темный маг, раздражая одним лишь своим присутствием. — Утопи его в пруду, и чары рассеются, — посоветовал он будничным тоном, разворачиваясь и быстро удаляясь в противоположную по тропинке сторону. — Только на лбу останется шрам, напоминающий о нашем обоюдном соглашении. — Прокричал он, не поворачивая головы, а я чудом сдержала порыв запустить булыжником в затылок Вениамину ас Сольду.

Глава двадцать вторая

Разговор накануне нового года

Корделия

Ожидание праздника подчас лучше самого праздника, как ни крути. Так и с приходом нового года в Темном королевстве. Я ждала волшебного действа, надеялась на чудо, хрустящий снег под ногами и фейерверки в небе, реки шампанского и полеты на метле, но получила совершенно иное. Нет, чудеса присутствовали: лепестки цветов в палисадниках, укрытые магическим куполом, выглядели нежными, хрупкими и ранимыми под стеклянной оболочкой, как будто волшебник махнул рукой и заставил время замедлиться, практически остановится. Прекрасные цветущие бутоны с каплями росы распустились и застыли, поражая мой взгляд первозданной красотой, но замершая сказка вызывала в сердце тоску, а не радость и ощущение праздника. И цыеточные гирлянды сияли!

Новый год в Темном королевстве праздновали не так, как на Земле, да и могло ли быть иначе? Первый снег служил колдунам и магам неким знаком, началом отсчета. Двадцать один день жители Дарленда украшали город, фасады зданий, лавочек и торговых площадей. Над улицами парили разноцветные бумажные змеи, выпускавшие в воздух снопы искр, фонтаны извергали шипящие струи серебристого газа, образующего фигуры волшебных существ, населяющих Темное Королевство, от здания Ведовства вела дорога, устланная золотыми ковровыми дорожками, по которым важно расхаживали дракарии, запряженные в парадные колесницы с откидным верхом.

В Академии так же шла подготовка к празднику полным ходом, и адепты носились по коридорам в парадных мантиях, которые положено носить двадцать один день до начала Полуночного бала. Оживление затронуло и самих преподавателей, сокративших лекции и практикумы для того, чтобы оставалось время на репетиции танцев, песнопений и ритуальных постановок, устраиваемых каждый год.