Литмир - Электронная Библиотека

От куда ни возьмись, жгучие слёзы загорели на глазах, и я с силой зажмурилась. Ну вот, не было печали — снова раскисла от чувств к байкеру.

Некоторое время мы молчали. Рома дал мне собраться с мыслями, поэтому просто поглаживал по спине и ничего не говорил. И я была благодарна ему за это.

— Мне стыдно за моё недоверие к тебе. Я знаю, что ты не заслуживаешь его, но всё равно ничего не могу с собой поделать! И я уже не знаю, защищает ли оно меня или наоборот, губит и мучает. Я сама себя загнала в это состояние и теперь не могу совладать со своими чувствами. Из-за меня всё стало так запутанно и сложно. Прости… Во всём виновата только я. Не подойди я тогда, у собора, всё было бы совсем по-другому.

На этом я замолкла и ощутила, что сразу стало и одновременно легче, и тяжелее! Теперь вообще не хотелось выходить из объятий Ромы. Они казались для меня спасительными, единственным островком, где не обидят, всегда согреют и пожалеют. Собственно, сейчас оно так и было. Вокруг нас — стена дождя, но он обнимает меня и мне тепло.

Господи, я противоречу самой себе! Говорю, что не доверяю ему и при этом считаю его единственным, кто защитит.

— Маленькая моя, ты не должна просить прощения! — голос Ромы был спокойным, но по ноткам было слышно, что он сам ощущал сейчас какие-то терзания на сердце. — Это абсолютно нормально, что ты не доверяешь такому козлу, как я. Это даже хорошо, нет, прекрасно! Ты заботишься о себе и думаешь о последствиях. Но если разум и чувства кричат о разном, то они никогда не смогут договориться и прийти к компромиссу. И из-за этого будешь страдать ты, пока не решишь кого слушать, а кого заткнуть. Когда пройдёт время, тот, второй, всё равно выплюнет кляп, что ты засунула в него и начнёт действовать по обстановке: если он был прав и у тебя на душе и так хреново — начнёт пилить, пуская яд и делая только хуже, а если про него совсем забудут, то он приложит все усилия, чтобы дать о себе знать и посеять в тебе острые семена сомнения. Так что плохо будет в любом случае, если ты, именно ты, сделаешь так, чтобы разум и чувства были согласны. Не может быть отдельно разум и отдельно чувства. Их очень важно совмещать и пока ты не сделаешь это, внутри тебя будет война и перейдёт она во временное затишье или объявит мир — зависит только от тебя.

Когда Рома сказал последнее слово, свободной рукой он легонько сжали мои плечи, заставляя меня отстраниться от него и поднять голову к глазам, в которых плескалась уверенность и твёрдость слов, за которые он был готов отвечать. Он сжал левое плечо.

— Я не хочу ранить тебя и причинять боль. Я хочу, чтобы у нас с тобой всё было исключительно прекрасно, жарко, чувственно и по согласию. Ну, иногда можно по обижаться, но только для того, чтобы взбудоражить застоявшиеся чувства и мириться в обнимашках. Я скажу тебе то, что сказал тогда, в кино: я хочу быть честен с тобой. И я всё это время был честен, и буду таковым дальше. Масянь, я заставлял когда-нибудь тебя делать то, чего ты не хочешь или тебе не нравится?

Не смогла не улыбнуться и не прикоснуться к его щеке.

Нет, милый, ты никогда не заставлял. Ты вынуждаешь каждый раз, стоит тебе только начать меня соблазнять, так я не могу противиться распускающимся чувствам и следую за тобой, таю под дерзким взглядом и податливо иду навстречу нежным прикосновениям.

Не могу, не хочу, не желаю — отказывать себе в тебе, потому что ты слишком настойчиво втиснулся в мою жизнь и теперь переплетаешь наши пути и нити судьбы.

Но вслух скажу:

— Конечно нет. Скорее, это я заставляю себя отказываться от тебя… — из-за сильного ветра, что наглал на нас мокрую пыль дождя, я поёжилась.

— Может теперь всё-таки зайдём ко мне или хотя бы в здание? — улыбнулась я, представляя как мы выглядим со стороны.

Все раскрывают зонтики, надевают капюшоны и спешат скрыться, а мы стоим под нашим маленьким укрытием и… и у нас обоих влюбленные глаза. Может быть, этим и можно объяснить наше поведение и поступки?

— Нет, давай уже договорим, — он мотнул головой.

Звон падающих капель о целлофан зонта, шум проезжающих машин, спешные шаги прохожих — это всё было вокруг нас, но не между нами. Между нами было что-то особенное, незримое и неизвестное даже нам.

— Ну и что ты хочешь ещё от меня услышать? — вздохнув и посмотрев на лепестки розы, спрашиваю я. — Ты мне нравишься, но начинать отношения с тобой я боюсь, хоть и очень хочу.

— Тогда я должен спросить: ты не будешь скрываться от меня? — он взял меня за руку свободной рукой и сжал.

Я глянула на наши руки и решила, что буду отвечать честно, без лукавства и недоговорок.

— Не смогу, даже если захочу.

— Ты веришь мне?

— Абсолютно.

— Доверяешь?

— Не совсем.

— Мы будем когда-нибудь вместе?

Я не смогла сделать вдох. Сердце заколотилось сильно-сильно, и я тихо сказала:

— Надеюсь. Ром, а ты? Ты не боишься начинать эти отношения?

— Боюсь, так как могу потерять тебя. Даже сейчас, хоть и не моя, ты всё равно рядом, а если мы выйдем на другую тропу, то я могу потерять тебя раз и навсегда. Я уверен, что хочу быть с тобой, но не уверен в постоянстве этого чувства. Я перестану ощущать себя человеком, если в один момент пойму, что ты мне надоела и мне нужно новое увлечение. А я так не хочу, чтобы это случилось, как множество раз до этого… Мне всегда казалось, что я знаю себя, что мне надо и со мной всегда была уверенность действий. Сейчас же это всё вдруг пропало и я будто бы остался без защиты. Всё, больше нет ничего — только моя бесформенная душа, что тянется только к тому, что нравится здесь и сейчас. Раньше была твёрдая уверенность, что каждая новая девушка — будет только очередной и не более. Тогда я думал, что так будет и с тобой…

Байкер тяжело вздохнул и закрывая глаза, прислонился своим лбом к моему. Я тоже прикрыла глаза и положила руки ему на плечи. Это была общая минута слабости, которую нам повезло переживать вместе. Мы опирались друг о друга, были вместе и одновременно совершенно одиноки. И это одиночество заключилось в том, что мы сами запрещали себе выходить из него. Ведь Рома давно мог бы перестать париться со мной и найти другую девушку, утешаться в её страстных объятьях, просто забыться и жить тем своим неизменным круговоротом жизни.

А я? Могла бы не мучать ни себя, ни его. Может быть, если бы я смогла запретить себе все те поцелуи и объятья, я бы не стала от них зависима. Но даже если так, то его жёлтые глаза всегда преследовали бы меня. Я бы искала их в других лицах, пытаясь найти хоть что-то отдалённо похожее, но никогда бы не нашла. Точно. Ни-ко-гда. Только этому байкеру были даны глаза истинного зверя с отражением самой яркой луны и взгляд самого искушенного дьявола, который когда-то был самым прекрасным ангелом, но из-за своего горячего нрава, он сам спустился в поднебесную и его крылья загорелись огнём. Они не обуглились, нет, они стали только больше, мощнее и крепче. Чёрная кожа сменила белоснежные перья, но тот огонь, которым они горели, навсегда остался на краях огрубевших крыльев.

Я стала очередной душой, что случайно влетела в его мощную грудь и наивно задержалась, согреваемая его теплом и неугасаемым вулканом чувств. Я пропиталась им и теперь чувствую, что сама начинаю обретать крылья. Но этого мало, чтобы лететь вместе.

Забывшись в пламенном и бесконечном танце чувств, мы с ним забрались слишком высоко. Он держит меня, никогда не отпустит, но если я попрошу, то расслабит руки. Я буду долго падать вниз, отчаянно мечтая наконец разбиться об землю. Раз и навсегда разбиться и рассыпаться на миллиард невидимых частичек, что не сможет подхватить даже ветер.

Если я смогу, то я сама отпущу его, чтобы расправить свои крылья и лететь с ним рядом. Парить среди воздушных облаков, пролетать между острых скал и резвиться над бездной. Повторять движения неутомимых волн, по глупой привычке замирать над огнём каждый раз, а потом нежиться в языках его пламени.

Но только вместе с ним. Благодаря ему я могу обрести крылья и разбиться от их неимения.

59
{"b":"800704","o":1}