"Ну вот опять они", - промычал я про себя, когда в ухе появился зуд и заложенность. Ощущения сопровождались диким раздражением, смешанным с тревожностью и гневом, которое выливалось в сломанные пополам карандаши и случайно разбитые тарелки. Доходило до чрезмерного расчёсывания собственной кожи. Я понимал, что одними и теми же подходами я не смогу убрать дискомфорт или облегчить свои ощущения. Хотя я и знал это с рациональной позиции и был научен безрезультативным опытом, я не мог сдерживать себя от промывки ушей водой из-под крана или от попыток своим толстым пальцем добраться до причины зуда настолько глубоко, насколько мог. Узость отверстий мне этого не позволяла, а шанс повредить ушную раковину или саму перепонку останавливал меня от дальнейших действий. Иногда я всё же думал, что оглохнуть это не самый страшный вариант, но всё же так никогда и не решался использовать ушную палочку как оружие против самого себя. Но и ответить, что лучше, я тоже себе не мог и часто думал об этом. Без слуха было бы тише и спокойнее, а жить с чрезмерной грязью и липкой серой совершенно не хотелось. Попытки самостоятельно избавиться от ощущений не приносили результатов, а даже наоборот. Я мог получить повреждения и получал их. Синяки о раковину в ванне, например. Эти ощущения особенно часто приходили в выходные. Я старался держаться на воздухе и отвлекать себя. Свежий воздух и ходьба, говорят, лечат. Развлечения и чувство радости могли маскировать звон в ушах и помогали подавить гнев, уменьшить напряжение оголённых нервов, которые давали о себе знать при попытках убрать из ушей серу.
После выходных, в силу моей возросшей тревожности, я записался к оториноларингологу, чтобы выяснить, может ли у меня быть пробка из скопившейся серы. Придётся ли её промывать и убирать с помощью врачей и специальных людей? Могут ли они вообще помочь мне? Стоит ли вообще обращаться к каким-нибудь людям, или однажды я и сам смог бы найти выход? Не буду лукавить, мысли и об опухоли на стадиях от первой до последней посещали меня. А метастазы так разрослись, что доктор будет вынужден лишь поставить диагноз, от которого я уйду, вспотев и трясясь. Особенно после чтения интернета. Может, это всё вообще из-за него? Однако доктор влюбил меня в себя с первых минут и показался одним из самым добрых и отзывчивых людей, которых я когда- либо встречал. Он понимал меня буквально с полуслова. К сожалению или к счастью, он сказал, что с моими ушами всё в порядке. Он сказал, что со мной всё в порядке и такое случается. Переживать лишний раз не нужно. Когда я спросил у него про головную боль и другие симптомы, он ответил, что главное правильно мыслить и настраиваться аффирмациями по утру. Заверил, что заложенность пройдет сама собой, пробок и чрезмерного скопления серы тоже не было видно. Воспаления в самих ушах не было, а гной из отверстий наружу не вытекал. Я всё же не переставал думать, что, возможно, оно как- то связано с первыми стадиями заболевания, которые могут протекать бессимптомно, но лишние вопросы я задавать не решился.
На следующие выходные, по вечерам и в праздники неприятные ощущения возвращались. Зуд, шум, заложенность, звон, насморк и даже галлюцинации время от времени посещали меня. Другими гостями, намекавшими мне на собственную ненормальность, были и сниженный аппетит, и сильная усталость. Хоть я просыпался не рано, но ближе к вечеру уже чувствовал себя выжатым и хотел обратно в постель.
Затем я понял, что точно определил причину, и она находится в моей привычке сидеть слишком сгорбленно. От подобного положения спины сдавливаются артерии мозга и нарушается кровообращение, отчего появляется звон и другие проблемы. Это я сам во всём виноват. Но спустя дни физических упражнений и контроля за положением тела, мои неприятные ощущения в голове и по всему телу никуда не уходили. Они повторялись подобно расписанию автобусов или ритмичному звуку каблуков о каменный пол подъезда. Так, день за днём, без ослушаний, я делал всё, что просил врач. Совмещал его рекомендации с моими догадками на счёт спины. Я сравнивал свою походку и осанку с другими братьями. У них нет проблем, они молодцы, а ведь даже на несколько лет младше меня! С другой стороны физическая активность нуждается в постоянстве и наивно надеяться на мгновенный результат.
Другим фронтом борьбы были игры, мастурбация и бессмысленный скролл ленты вперемешку с алкоголем, которые я хотел исключить из своей жизни, но каждый раз они оказывались сильнее меня. Весь этот дофамин был просто ширмой и музыкой, которая заглушала раздражитель, но как только я приходил домой, а музыка замолкала - всё возвращалось с удивительной цикличностью. "Какой я слабак" - мысль, нескончаемо звучавшая в моей голове и озвученная мужским голосом каждый раз после наступления опьянения. Поэтому мне хотелось новой бутылки, чтобы избавиться от неё. Круг сплошной глупости. Друзья и знакомые составляли отличную компанию чтобы все неприятные ощущения снимались как рукой, хотя бы на некоторое время. Хотя для меня оставалось тайной, по какой причине каждые несколько недель у меня почему-то новые знакомые и новые друзья. Постоянно происходило так, что новые знакомства перетекали в воспоминания об этих людях за считанные недели. Кто-то исчезал, переставал отвечать на сообщения, становился холоден. Сложно вспомнить хотя бы одного человека, с которым я общался больше года. Возможно, у них и без меня есть десятки важных дел, о которых стоит переживать, и я не любимец в их жизни. Возможно, они хотят более интересного собеседника? Я почти уверен, что их стандарты слишком завышены и все хотят лишь красоты и денег. Может быть, это к лучшему, что мне не приходиться тратить на подобных людей время?
Рыща по интернету, я наткнулся на интересную информацию, которую не воспринимал раньше должным образом. Там говорилось о колоссальной важности сна. Это звучит как очевидная истина, что нужно следить за сном, ложиться в одно и то же время, соблюдать режим. Анализировать и обращать внимание даже на позы, в которых человек спит. Истина, которую сложно воплощать в жизнь. Тогда я твёрдо решил начать записывать сны в блокнот, рассказывать себе об ощущениях в теле после пробуждения. Или записать себя, видящим сон. В случае чего направиться к врачу с новыми жалобами. Никаких камер в квартире не было, а камеру для компьютера я продал годом ранее, после одного инцидента, который я точно не вспомню, но до сих пор ярко ощущаю эмоциональные краски от женского, строгого и поучительного голоса, который был одновременно пропитан разъедающей жалостью ко мне.
Несколько дней я собирался с силами, и после очередных неспокойных выходных я был полон решительности воплотить свою идею. Но, как и ожидалось, с понедельника по среду я боролся с сомнениями. " Куда мне, я же не учёный, а обработка данных, их анализ и интерпретация - слишком сложны ". Однако идея установить телефон перед кроватью и записать свой сон была практически осуществлена в среду. Но тогда меня принялось атаковать новое сомнение: "А если телефон с грохотом упадёт ночью, то я и вовсе могу потревожить чей-то сон". Я панически этого боялся. К четвергу я уже не смог больше обманывать себя и понял, что если не успею до выходных - придётся ждать утра понедельника чтобы разобрать то, что я мог бы увидеть на записи. Я боялся собственных слишком ярких эмоций, которые не смог бы сдерживать, видя своё тело со стороны. Все выходные, с утра до вечера, я был не один и совершенно не желал привлечь к себе внимание. А каждый раз, когда я делился своими мыслями и находками - я приходил к неизменным мыслям: " Лучше бы я молчал ". Ночью с четверга на пятницу я всё же решился.
