– Примите отчет. Обершарфюрер Август Шольц заключен под стражу по обвинению в убийствах, в его кабинете обнаружен яд, видимо, он не успел избавиться от улики.

Гиммлер наконец оторвался от читаемых бумаг. Он хмурился, протягивая руку за протоколом. Вальтер вложил документы в широкую сухую ладонь. Гиммлер открыл папку, а Закс решил ковать железо пока горячо.

– Я думаю, что … так как его секретарь теперь ему не нужен, я возьму ее к себе? На ту же должность?

– А вам-то она зачем? Я думал вам безразлична ее дальнейшая судьба.

– Она неоценимый сотрудник, – Вальтер солгал, однако ему было важно, чтобы Шарлотта не пропала из виду.

– Пусть будет так, – к сожалению Гиммлер не вспомнил, как Шарлотта жаловалась на руководство Вальтера. – Идите, разберемся с переводом позже.

Вальтер вышел. Гиммлер – в сущности довольно внимательный к своим подчиненным человек, несмотря на тотальную занятость и присущую всем хорошим начальникам рационалистичность – не мог понять, что в этой истории не так. Даже, если отбросить личную приязнь к Шольцу, оставался вопрос: что могло побудить паренька на столь жестокие действия? Ни на первый, ни на второй взгляд у Августа не было причин совершать преступление. В его сумасшествие Гиммлер не верил. Если учесть все факторы, картинка складывается нелицеприятная, особенно подозрительным выглядит заинтересованность Вальтера в обвинении именно Шольца, а также странная просьба о переводе его секретаря.

Разбираться с этим лично у него нет ни времени, ни желания. Гиммлер снял трубку, набрал номер. Спустя пару минут гудки сменились грубым холодным мужским голосом:

– Да?

– Рейнхард Гейдрих. У меня есть одна для вас интересное дело, возьметесь?

– Выкладывайте, господин рейхсфюрер, – с большим расположением ответил голос.

***

Шарлотта стояла в его отвратительно пахнущем затхлостью сером кабинете и отчаянно желала, чтобы это оказалось сном. Кошмаром. Сальный взгляд Вальтера бегал по ней, как огромный мохнатый паук, вызывая отвращение и страх.

– Итак, госпожа Браун, вот мы и встретились. Снова, – Закс неприятно ухмыльнулся.

– Неужели? Ты так ничего и не понял, если думаешь, что заполучил меня обратно. Ты моральный урод, Вальтер, – Шарлотта смотрела ему прямо в глаза и все больше и больше ненавидела это все.

– Ты ведь знаешь, что теперь ты мой личный секретарь? – Закс не скрывал своего довольства.

– Знаю. А ты знай, что на твоих руках теперь будет еще один труп, – с этими словами Шарлотта вышла.

Вальтер минут пять смотрел на то место, где она стояла. Она не сделает этого. Нет. Шарлотта слабачка, успокаивал себя он, чувствуя, что все же поверил ее дешевой игре.

Раздался телефонный звонок. Это был Фридрих.

– Ну что, можно нас поздравить, Август обезврежен!

Вальтер выкинул все переживания из головы.

– О да, это просто праздник какой-то. Приходи ко мне в кабинет, выпьем коньяка.

На том конце провода Фридрих радостно захохотал. Это их день! Вальтер подумал, что он идиот, и это идеальный момент для уничтожения такого опасного свидетеля, как Леманн.

Глава 18

Октябрь 1935 год

Август сидит под стражей уже больше года, его прекрасная некогда форма совсем растрепалась и теперь походит на лохмотья. С Шарлоттой они виделись, но через тюремное окошко, и Августу так не хватает ее тепла. Он думал, как она, каково ей снова работать у Вальтера, к которому ее теперь перевели. Он понимал, что сейчас ничего сделать не может, поэтому все, что ему остаётся – это смотреть и каждый раз целовать ее руку через небольшое окошко. Их души были куда ближе, чем тела.

Август работал как все. Казалось, что от его аристократичности не осталось и следа. Что бы на это сказал его отец? Он бережнее стал относиться к тем воспоминаниям, которые у него остались от семьи. Надежда на создание новых воспоминаний, уже из жизни его собственной семьи, таяла с каждым днем. Шарлотта просто его не дождется, а Вальтер не упустит возможности подточить ее решимость, сломить ее волю.

Август все время был начеку. Отдыхать было нельзя, поэтому он завел множество знакомств с заключенными, которые, как и он, оказались здесь по политическим причинам. Среди них были фанатики, но были и разумные люди, которые посоветовали Августу перестать считать дни до выхода на свободу. Тот последовал совету, дни слились в однообразную череду, и незаметно прошел год.

В один из таких привычных рабочих будней Августа предупредили о посетителе и повели по довольно холодным полутемным коридором без окон. Иногда создавалось впечатление, что они находятся под землей, хотя Август прекрасно понимал, что это не так. Атмосфера давила. Поэтому, когда вместо привычных переговорных его повели куда-то во внешние допросные, он воспринял это как выход на поверхность. Гость теперь вызывал любопытство, он должен быть непростым человеком, чтобы заключенного вывели во внешние коридоры. Они нашли что-то еще? Теперь ему прибавят срок?

В комнате, за столом, расслаблено положив на него ладони, сидел парень, по виду – ровесник, лет двадцати пяти. Шатен, глаза зеленые. Августу позволили сесть напротив и посетитель улыбнулся. Миловидный, из-за формы не разберешь: кабинетный хилый мальчик или просто худощав.

– Здравствуйте. Меня зовут Генрих Венгер, я из гестапо, – он протянул ладонь для рукопожатия.

– Август Шольц, – принял его руку Август. – Однако вы наверняка знаете, как меня зовут, – он взглядом указал на папку с делом, которая лежала на столе.

– Да, я знаю, – Генрих открыл ее и стал что-то искать. – Я здесь по личному распоряжению Рейнхарда Гейдриха.

Август содрогнулся. Управляющий гестапо, слишком большой начальник, чтобы интересоваться Августом.

– Извините, что тороплю события, но… Нашли что-то еще?

Генрих приятно рассмеялся.

– Напротив. Моя задача заново опросить вас, теперь беспристрастно, – он достал все бумаги, а положил так, как ему было удобно. Взял ручки и приготовил листок для записи.

– Итак, Август Шольц, расскажите все сначала.

– Хорошо. Я проснулся утром и как обычно стал собираться на работу. Сходил в душ, сделал себе кофе. Другие обычные мелочи. Дальше я взял машину и поехал к главному офису. Ничего примечательного по дороге не было. Я встретил свою секретаршу, Шарлотту, и мы вместе отправились в лагерь, ничего необычного. Единственное, меня беспокоило ощущение, будто за нами кто-то следит, но я списал все на эффект таблеток, которые прописала мне психиатр.

– Хорошо, расскажите, что было, когда вы приехали на место, – Генрих все записывал за ним, не упускал не единого слова.

– Первое впечатление – слишком пусто и тихо. Обычно, даже когда стройка идет далеко, ее слышно, однако на виду не было ни единого человека, меня это насторожило. Я прошел дальше, к администрации. Машину мы оставили на въезде, и, пока мы шли, а это около пятисот метров бараков, мы не встретили даже мыши. В административном здании у самого входа мы обнаружили одного из охранников. Мне показалось, что он пьян, может, так и было, потому что совсем рядом стояла бутылка. Не нужно было принюхиваться, чтобы услышать запах яблок. Я не сразу вспомнил, откуда знаю подобный аромат, но как только мы вышли из здания, я вспомнил и сразу сказал Шарлотте.