Да, реализовать обещание президента-кандидата сократить присутствие государства в экономике до 14% уже к 2025 году принципиально выполнимо. Из чего, с принципиальной же непреложностью последует увеличение олигополистического доминирования и общей монополизации экономики, уменьшение теневой составляющей и общей эффективности, сокращение рынка труда, углубление «ловушки бедности» и ухудшение благополучия граждан.
Мы можем только предполагать, насколько сам президент верит в осуществимость поставленных им целей оглашенными им же методами. И насколько он понимает необходимость и неизбежность как раз не «окончательного» ухода государства из экономики, а активного и ответственного возвращения в нее. Зато точно знаем одно: независимо от степени личного авторства главы государства, любой программный документ президентского уровня есть отражение взглядов, интересов и возможностей всей президентской «команды». Которая, в нашей системе неразделенной власти, есть совокупность чиновничества верхнего уровня всех «ветвей». Каковое чиновничество само плотно интегрировано в сложившуюся экономическую систему, представляя и защищая ее интересы.
Да, сложившаяся в Казахстане олигополистическая, компрадорская и «вывозная» политико-экономическая система по ходу глобального переформатирования сама, – и уже в ближайшие годы, будет кардинально меняться. Но – пока она вся на месте и консолидировано представляет себя в том числе и в президентских программах. Не оставляя иного способа для самовыражения и самому главе государства.
Что не исключает, – хотя бы из соображений разумной предусмотрительности, подготовку вариантов возвращения государства в экономику.
Для кого государство – плохой управляющий
В том-то и дело, что идеологема «государство – плохой управляющий» была запущена при олигархически-компрадорском встраивании постсоветского квази-суверенного Казахстана во внешний рынок – в качестве экспортера природного сырья и импортера готовых промышленных и потребительских товаров. Важно, что оформление экспорта сырья из Казахстана осуществляется по промежуточным – трансфертным ценам, величина которых определяется отнюдь не мировыми биржевыми котировками, а соображениями возврата в страну той минимально необходимой части валютной выручки, которая достаточна для конвертации в местную валюту и обеспечения внутренних затрат компании-экспортера. Окончательные же сделки оформляются за пределами таможенной, налоговой и банковской юрисдикции Казахстана, с откладыванием разницы за границей. При этом курс на ослабление местной валюты (с момента появления в ноябре 1993 года к ноябрю 2022 года тенге обесценился ровно в сто раз) способствует уменьшению внутренних затрат и увеличению вывозимой из страны части сырьевой валютной выручки.
В эту же «вывозную» схему вставлен и неизменный курс правительства на привлечение иностранных инвестиций. Нацеленных, само собой, на расширение и закрепление того же сырьевого экспорта, а также на создание торговой и финансовой инфраструктуры для закупа и дистрибьюции на внутреннем рынке импортируемых товаров. Чего правительство как бы не замечает и маскирует неизменно провозглашаемой задачей привлечения иностранных инвесторов в несырьевые сектора, неизменно не осуществляемой. Соответственно, к выводу валютной выручки через физический экспорт сырья по трансфертным ценам в такой схеме добавляется и экспорт валютных доходов от внешнего инвестирования кредитования. Также откладываемых за границей и вновь заводимых в Казахстан для следующего цикла «иностранного инвестирования».
Наконец, существенная часть возвращаемой экспортерами валютной выручки, а именно – та часть, что взимается государством в виде поступлений в Национальный фонд, опять-таки, возвращается за границу – через хранение таких «накоплений будущих поколений» в иностранных ценных бумагах.
Осталось добавить, что государство Казахстан, ориентируясь на лучшие европейские образцы, также поощряет экспорт из страны путем освобождения его от выплат НДС. На что из бюджета ежегодно уходят огромные суммы. С той только разницей, что если Германия, например, таким образом продвигает на мировом рынке свое самое высокотехнологическое машиностроение, то Казахстан – сырье, которое и так раскупается влет. Причем цены реализации экспортируемой из Казахстана нефти, черных, цветных, драгоценных металлов и урана определяются биржевым способом и совершенно не зависят от себестоимости их добычи, удешевляемой правительством через возврат НДС.
Суммируем. Несомненно, налицо не набор отдельных действий, а увязанная во всех своих составляющих политика правительства. Точнее – всех подряд правительств последней четверти века – начиная с формирования самой такой «вывозной» модели на переломе 90-х и нулевых лет. Причем если анализировать правительственную политику с точки зрения интересов местного населения и работающего на внутреннем рынке бизнеса, то такая политика самым очевидным образом направлена против их интересов. Поскольку самым очевидным образом направлена на всяческое удешевление вывоза природного сырья, минимизацию остающейся в стране валютной выручки и максимизацию вывода валюты из Казахстана.
Да, такое государство – очень и очень плохой управляющий, если судить с позиций самого Казахстана. Но и оно же – очень и очень ловкий управляющий внешних интересантов, в число которых до недавнего времени входила и правящая компрадорская верхушка. Что и определяло формирование и долговременное существование такой «вывозной» схемы. Ныне персональная компрадорская верхушка от власти отстранена, однако компрадорская начинка самой экономики – кадры, законодательство, взгляды и методы – в неизменном виде.
Поэтому формирование государства – хорошего управляющего, еще только начинается.
Приватизация и либерализация на внутреннем рынке,
как защитная оболочка «вывозной» экономики
Для примера возьмем решение назревшей ныне проблемы обновления и развития электроэнергетики, транспортной и другой инфраструктуры за счет роста тарифов – это национальное самоубийство, однако иного источника инвестирования в Казахстане просто нет. А практические руководители, равно как и топовые эксперты-экономисты нисколько не шокированы формулой «тариф в обмен на инвестиции». Более того, такая самоубийственная формула вставляется в Послание президента, фактически в его избирательную программу.
Если посмотреть в самую глубину, то политика всяческой либерализации внутреннего рынка есть, на самом деле, защитная оболочка иной, – системообразующей экономической модели, – модели компрадорского сотрудничества бывшего руководства Казахстана с иностранными «инвесторами» по удешевленному вывозу нефтяного и металлургического сырья, с откладыванием основной валютной выручки за границей. Вкупе с такой же компрадорской схемой внешнего инвестирования и кредитования, представляющей, в некоей своей существенной части, прокручивание через европейские юрисдикции выводимых отсюда же денег.
Такая основополагающая для бывшего режима «вывозная» схема объективно не нуждается в большей части национальной инфраструктуры, не нуждается в наличии на территории страны пребывания городов и иных поселений, производственных объектов и вообще населения. Наоборот, всякое отвлечение ресурсов экспортно-сырьевой «вывозной» экономики на некое внутреннее развитие есть непроизводительная их трата, с компрадорской точки зрения.
В самом деле, возьмем те же нефтепромыслы – это расположенные в голой степи или на каспийских искусственных островах скважинные поля, со своими закрытыми вахтовыми поселками, собственным системами жизнеобеспечения и охранными структурами. У них свои электростанции на попутном газе и свои магистральные нефтепроводы, проложенные через безлюдные пространства. Добыча урана – такие же разбросанные по муюнкумским полупустыням скважинные поля, с такими же закрытыми вахтовыми поселками. Единственно, пожалуй, электроэнергия не своя, да есть некоторая потребность в авто- и железных дорогах.
