Я провёл ещё один эксперимент: предсказывал не конкретное число от одного до шести, а именно “до трёх” и “больше трёх”. Точность предсказаний выросла до восьмидесяти процентов.

— Это что-то ужасное! Получается, будущее детерминировано? — я как-то громко произнёс эту мысль.

— Ты о чём? — всплыла в моих мыслях Света.

— Да не, не слушай меня, это, скорее всего, глупости. Просто показалось. Продолжу исследовать.

— А что ты исследуешь?

— Предсказания. Если у вас там где-то рядом казино, можешь сходить сделать ставку. Выиграешь с вероятностью восемьдесят процентов.

— Ты из-за предчувствий?

— Да.

— Но есть же ещё эти двадцать процентов?

— Есть. Сейчас буду думать дальше.

Я повторил эксперимент с выкидыванием кубика на компьютере. Те же восемьдесят процентов. Затем проделал ещё несколько экспериментов, и в итоге один из них меня успокоил.

Я попросил Драко запускать генератор случайных чисел не сразу после моего предсказания, а со случайной паузой в пределах заданного интервала.

Драко мне даёт сигнал, а я говорю: “Дальше будет ноль” или “Дальше будет один”.

Так вот, точность предсказаний падает с увеличением интервала, оставшегося до события. В диапазоне пять секунд я предсказываю с вероятностью восемьдесят процентов, а в диапазоне пятнадцать секунд — уже шестьдесят процентов.

На эти эксперименты я убил шесть часов.

И что получается?

Есть вероятностные линии, которые маг или чародей может чувствовать. Чем ближе к времени события, тем точнее чувство.

Мир может быть и детерминирован, но эту мысль лучше отбросить, потому что в этом случае мир не имеет никакого смысла. А вот если мир не детерминирован, то у нас есть инструмент предсказания, по крайней мере оперативного. И надо думать, как его использовать. Похоже, стоит начать больше доверять интуиции.

— А могли нас в Глазове с желтизной встречать, исходя из показаний подобного инструмента?

— Могли.

— А почему не поймали?

— А потому, что не детерминирован мир. Либо чувства магов не точны. В данном случае результат одинаков. Будем считать, что мир не детерминирован. Точка.

Вот ещё одно направление развития, связанное с магией. Скоро меня не будет хватать на систематизацию всех знаний.

…

Мне нужно было на что-то переключиться, и я переделал свои магические вольтметр и амперметр. Раньше они были на конструктах, а теперь у меня есть операционные усилители и я могу их сделать на чистой магии.

Почему нужно на чистой магии? А потому, что конструкты — это живые существа и их мозги работают на частоте около десятка герц. А вот чисто магический вольтметр можно не только к стрелочному прибору подключить, но и к осциллографу.

В итоге у меня получился магический осциллограф. То есть осциллограф вполне обычный, но может измерять магические напряжения.

Я попробовал его на своих “резисторах”, и до меня дошло, чем отличается смесь энергий от энергии из смеси Ман. Если смотреть осциллографом напряжение, создаваемое энергией из смеси Ман, то видим, условно говоря, постоянное напряжение. А если энергии смешивать, то оно пульсирует.

— А почему для пульсирующего случая получаются иными значения сопротивлений? — задал я себе вопрос.

— А потому, что это магическая индуктивность! Ура!

Я, правда, пока не знаю, зачем она мне нужна, но мне казалось, что её не хватает в моей картине мира. Я засел за классификацию магоматериалов уже в разрезе индуктивностей и провозился до утра.

Кстати, накопители над разными материалами накапливают разное количество энергии. Что это? Магическая проницаемость материала?

— Нет, всё, спать! Свет, ты спишь? Можно мне в твой сон? Будем считать, что можно.

Я тихонько скользнул в сознание к Свете и тоже уснул.

— Что здесь случилось?

— Высший маг. Так же, как в Казани.

— Откуда он мог взяться?

— Я высказывал предположения.

— А что с накопителями?

— То же самое. И ещё, один телепорт повреждён.

— А почему сюда не прибыло подкрепление?

— Не рискнули. Здесь своих суперов было аж четверо.

— Получается, и правда высший?.. О, а это что за коробочка? Такая у меня на столе лежит!

— Давайте-ка откроем. И правда такая же!

— Получается, здесь был не высший, а снова роботы похозяйничали?

— Получается, так. Только в этот раз они за собой прибрались. Кроме этой коробочки, никаких других частей нет.

— И следов боя нет. Откуда ещё сюда телепорты ведут?

— Новосибирская башня.

— Немедленно туда следователей! Там же второй телепорт!

…

— Фаербол? Опять? Это третий случай за неделю!

— Мы не знаем, что делать. Каждый уголок здания проверен!

— Этот маг должен же что-то есть, демоны его возьми?! Или это робот?

— В этот раз есть свидетели! Командир третьей охранной пятёрки заметил в коридоре движение. Зашёл посмотреть и увидел медленно поднимающийся к потолку фаербол. Этаж был сразу же перекрыт. Если это робот, то он на третьем этаже!

— Если он не умеет проходить сквозь стены!

…

Мы ехали молча. Расставание со Светиным отцом подействовало на нас обоих. Эта повышенная вероятность угадываний всё равно давила на меня. Как раз тот случай, когда голос разума говорит тебе одно, а чувствуешь другое.

Чтобы отвлечься, я продолжил листать книжки по чёрным плетениям. Это бесценный набор знаний, хоть и без теоретической части. Например, тут есть плетение, при помощи которого можно издавать звуки.

Я листал и думал о Светином отце, о плетениях звука, о ведьмах и… ни о чём.

Моё меланхолическое настроение прервала Света:

— А мы так и будем партизанить? Может, попробуем изменить расклад сил в этой войне?

— Ты же знаешь, что такой план есть. Нам осталось всего-ничего собрать Синевы, и займёмся. Или у тебя есть другой план?

— Кажется, есть!

Я описываю наше общение со Светой в виде диалогов, на самом деле оно несколько другое. Света повернула ход наших мыслей, вбросив идею в наше обобщённое мысленное пространство. А дальше идея стала общей и детали продумывали мы вместе.

Кому-то, возможно, покажется что в таком… эм… образе общения есть потеря личности, идентичности. Возможно, и так. Вернее говоря, частично именно так дело и обстоит. Но только частично. Эта частичная потеря компенсируется таким уровнем взаимопонимания, которого очень трудно достичь с человеком за многие годы.

— Рассказывай!

— А что, если нам сформировать силу, оппонирующую инквизиции?

— Ты имеешь в виду ведьм?

— Да!

— Поехали назад, к Зинаиде! — решительно сказал я.

— Думаешь, к ней?

— Очень хороший кандидат! Ты пока рули, а я сейчас с Драко попробую придумать призыв.

— А давай наоборот, ты будешь рулить, а я придумывать?

— А давай! Так даже будет лучше!

Мы остановились на трассе, поменялись местами, я сел за руль, а Света начала фантазировать.

— Призыв должен быть ритуальным действием. Это раз! — начала загибать пальцы Света.

— И должен быть доступен только людям с чёрной аурой! — добавил я.

— И во всём мире.

— С этим сложнее. Как думаешь, сколько всего ведьм в мире?

— Ты же у нас любитель всё посчитать — вот и прикинь.

— Давай прикинем. В Глазове было четыре ведьмы. Но допустим, что их там десять. Выходит, десять на сто тысяч. Значит, где-то около миллиона ведьм по всему миру. Армия! Но это очень-очень-очень грубо. Может быть, их триста тысяч, а может быть, два миллиона.

— Всё равно хорошо. Сколько духов для этого нужно?

— Если это по сарафанному радио будет расходиться, то, думаю, пятисот хватит. Несколько лет займёт процесс. Но мы можем сделать в пять раз больше. Я однажды создал шестьсот конструктов. А тут мы работать будем вдвоём, да ещё и на благое дело. Поднапряжёмся!

— Давай список обязанностей для ведьм составим?

— Давай!

— Проклясть одного непроклятого инквизитора. Или двух?