– Давай теперь тебя, – сказал учитель Лёне.

– Я сам! – Дарвин схватил бутылку с перекисью и вылил на грудь.

– Куда ты столько тратишь! – возмутился Юрий Эдуардович. – Она нам может еще пригодиться.

Лёня промокнул единственный, но глубокий порез зеленкой и, не в силах терпеть боль, взвыл на весь класс. Учитель израсходовал бинт, обматывая пухлое тело Дарвина.

Облаков подошел к окну. Оно выглядело как замыленное зеркало, в котором отражался пустой класс с тремя рядами парт, формулами на стене и портретами известных физиков. Учитель прислонился лбом к стеклу – ничего не видно, кроме редких огоньков в далеких домах напротив. Потом Облаков еще раз попробовал набрать номер полиции, хотя и понимал бессмысленность этого поступка. Связи нет.

– Почему она не пыталась вас убить, когда вы ее оттаскивали от нас? – спросил Лёня.

– Не знаю. Я вообще не понимаю, что на нее нашло, – ответил Облаков. – Какое-то помутнение рассудка. Возможно, изменения в мире сказались таким образом на ней.

– Интересно, как там Петров. – Настя старалась произнести эту фразу с безразличием.

– Такие, как он, не пропадут, – сказал Лёня.

– Это точно, – с тоской сказала девушка.

Облаков подошел к двери.

– Сидите тут, я вас закрою на ключ, – решительно произнес учитель.

– Куда вы собрались?! – удивилась Настя.

– Я должен отыскать Петрова, – сказал Облаков.

– Что?! Нет! – воскликнула девушка. – Я тут не останусь одна! Я с вами!

– Ты не одна, – недовольно буркнул Лёня.

– Или мы идем все вместе его искать, или никто не идет! – Настя поправила бинт на руке.

– Если речь идет о сохранении жизни, то вам надо бы лучше за нами присмотреть, – убеждал Облакова Дарвин. – Нас тут двое, а Петров там один. А если эта сумасшедшая сюда ворвется и зарежет нас?! Да и вообще, может, она стоит прямо сейчас за дверью и караулит!

Облаков задумался, взвешивая все за и против.

– Хорошо, хорошо. – Юрий Эдуардович вернулся к своему столу и сел за него. – Пожалуй, ты прав. Вас двое. Уберечь двоих важнее, чем одного. Хорошо…

– Мне кажется, что медсестра не просто так напала на нас, – начал свое рассуждение Лёня. – Она спросила у каждого про болезни, помните? Все, кроме вас, Юрий Эдуардович, сказали, что ничем не больны. Я думаю, дело в этом.

– Ты думаешь, она напала на вас, потому что вы здоровы? – Облаков покосился на Лёню.

– Это какой-то бред, – сказала Настя.

– Да, это бред, как и все, что случилось с нами за последний час, – ответил Дарвин.

– Хотя… если законы физики изменились, то, может, и люди стали другими, – задумчиво произнес Облаков, поглаживая подбородок.

– Но как законы физики могли измениться? – Лёня принялся застегивать пуговицы на рубашке, надетой поверх бинтов.

– Мы понятия не имеем, что собой представляет наш мир, – сказал Облаков. – И если те законы, которые в нем сейчас действуют, когда-то были кем-то или чем-то придуманы, то логично предположить, что создатель вздумал их поменять.

– Вы про Бога? – спросила Настя.

– Я не верю в Бога, – недовольно выпалил физик. – Я про волю, которая породила материю, пространство и время, действующих по заранее придуманным правилам.

– А разве эта ваша воля не есть Бог? Какая разница, каким словом назвать Создателя? – спросил Лёня.

– Нет, это не Бог. Воля – это причина, а наш мир с его фундаментальными законами и ограничениями – это следствие. Я не хочу использовать слово «Бог», потому что у всех сразу рисуется религиозный образ. А я рассуждаю не про религию.

– Я не понимаю, о каких фундаментальных законах и правилах вы говорите? – спросила Настя.

– О фундаментальных взаимодействиях и об ограничении скорости света. Я бы еще добавил сюда расширение пространства, – ответил Облаков.

– А как все это связано с тем, что случилось? – снова спросила девушка.

– Гравитация поменялась, – произнес физик, – свет изменился. И возможно, это только начало.

– Ну а при чем тут эти ваши правила мира?

– Тебе правда это сейчас важно? – спросил Облаков.

– Ну… как бы да! – с недоумением ответила Настя. – А ничего, что тут такой сюрреализм происходит?! Если у вас есть хоть какое-то объяснение, то я бы очень хотела его послушать.

– Ладно, попробую коротко объяснить. Вот смотри, Насть, как ты думаешь, – начал Облаков, – почему, к примеру, эта парта не рассыпается, а сохраняет свою форму? Она выглядит как парта. А твои сережки имеют вид сережек, а не растекаются, не разлетаются, не растворяются в воздухе или не распадаются на элементарные частицы?

– Потому что… – Настя принялась вспоминать уроки физики, которые ей очень нравились, но в которых она многое не понимала (знала на четверку). – Потому что они состоят из молекул, а молекулы крепятся друг к другу. Сами молекулы сделаны из атомов.

– А почему атомы существуют? – спросил физик.

– Не знаю.

– Потому что элементарные частицы внутри атома взаимодействуют друг с другом из-за фундаментальной силы. Это правило было изначально заложено в нашу Вселенную, – сказал Облаков. – А почему скорость света в вакууме постоянная? Потому что скорость света – это константа, которая тоже была изначально заложена в нашу Вселенную. Почему существует гравитация? Да потому что она просто есть, и все. Мир изначально был создан с фундаментальной силой гравитации.

– Все эти силы появились одновременно со Вселенной?

– Да. Помимо этого, существует еще электромагнитное взаимодействие. Это значит, что частицы, заряженные положительно, притягиваются к частицам, заряженным отрицательно.

– Это я знаю. Поэтому магниты магнитят.

– Да, звучит просто, но ты только вдумайся в это: Вселенная была создана по таким правилам, что элементарные частицы собираются в атомы за счет силы взаимодействия, скорость света всегда одинаковая, гравитация притягивает, а магниты, как ты выразилась, магнитят. Еще есть сила, отвечающая за распад частиц. Это надо не просто услышать, а именно осознать. Осмыслить тот факт, что это все – начальные параметры нашей Вселенной и не какая-то выдумка, а наш реальный мир.

– Понятно.

Лёня все это время увлеченно слушал, хотя многое и так знал.

– Есть еще одно фундаментальное правило, которое в итоге в будущем уничтожит мир.

– Уничтожит Землю?

– Всю Вселенную.

– Есть фундаментальное правило, из-за которого погибнет вся Вселенная? – уточнила Настя.

– Да.

– Вы хотите сказать, что крах Вселенной уже был изначально заложен в наше мироздание, как гравитация или магнетизм?

– Конечно, ведь все созданное стремится к саморазрушению, порядок – к хаосу, а жизнь – к смерти.

– И что это за правило, из-за которого все погибнет?

Облаков сделал глубокий вдох.

– Наша Вселенная появилась в результате Большого взрыва, а ведь это, по сути, и есть расширение Вселенной. Большой взрыв – это расширение пространства, в котором мы находимся, оно и сейчас до сих пор растягивается. Если посмотреть в телескоп, то можно вычислить, что все галактики разлетаются друг от друга. Это известный факт, доказанный Эдвином Хабблом. Великий астроном такой был. Потрясающий ученый. Помер давно.

– Я знаю, – перебила Настя, – в честь него еще космический телескоп назвали.

– Верно. Разлетаются галактики с ускорением, – продолжил Облаков, – с каждой секундой скорость их движения в разные стороны все выше и выше. Ну, кроме тех галактик, которые связаны между собой гравитацией, как наш Млечный Путь с Андромедой.

– А что их ускоряет?

– Разлетаются они как раз потому, что пространство между ними расширяется. Принято считать, что пространство растягивает некая невидимая нам темная энергия. Но лично я думаю, что ускоренное расширение пространства – это тоже фундаментальное правило, благодаря которому появилась Вселенная.

– А разве не в результате Большого взрыва?

– Большой взрыв – это начало расширения пространства. «Взрыв» можно заменить словом «расширение». Оно продолжается до сих пор – расстояния между галактиками увеличиваются за счет растягивания ткани пространства между ними. Почему пространство расширяется, никто не знает. Не было времени, когда наша Вселенная не расширялась, когда бы в ней не было гравитации или магнетизма, когда бы в ней скорость света не была константой. Все эти правила существуют с момента творения нашего мира. И у расширения нет причины, как и нет причины, по которой скорость света всегда одинаковая.