Оксана с удовольствием обустраивалась в старой квартире, бывшей свидетельницей их свадьбы и бесконечного счастья с Денисом. Всё же она была права – здесь, на Сахалине, самые лучшие люди в мире и самые верные друзья.

Таких душевных людей нигде в мире больше нет, и дом её здесь, а не на Урале. Только бы Денис поскорее пришёл с рейса.

Вечером они с Костиком пили чай, и Оксана задумчиво спросила у друга:

– Интересно, где сейчас Денис? В каких морях и странах?

– В Сингапуре, наверное, выбирает вам с малышом подарки, – улыбнулся Костик.

– Ну да, хорошо бы, он догадался купить малышу комбинезончик, синенький с красными вставками. Но, вообще-то, без разницы какого цвета, главное, чтобы тёплый был.

Внезапно раздался звонок в дверь.

– Я открою, – сказала Оксана. – Ленка, наверное, не может без меня и дня прожить.

Дверь почему-то долго не открывалась, заклинило замок.

Оксана уже начала нервничать и собиралась позвать Костика, ушедшего в свою комнату и включившего громко орущий телевизор, когда после бесплодных попыток дверь наконец поддалась.

На пороге стоял Сашка Анисимов, лучший друг мужа, и держал в руках какой-то смятый клочок бумаги.

– Что это у тебя? – радостно спросила Оксана. – Привет, извини, забыла поздороваться. Хорошие известия? Денис приедет к Новому году?

– Давай, зайдём в комнату, – сказал Саша, и быстро разулся.

– Ну ладно, как скажешь, – согласилась Оксана, и распахнула дверь в свою комнату, приглашая Сашу войти.

– Ты присядь, Оксана, присядь, – сказал он.

– Ну ладно, как скажешь. Ты как-то странно себя ведёшь, что это с тобой?

Когда она присела на кресло, Саша протянул ей клочок бумаги.

Оксана всё читала и читала, и никак не могла понять, что же там написано.

«Ваш муж… В порту Отару… Попал в аварию… Ему предстоит несколько операций… Ампутировали ногу… Обратитесь за визой в компанию мужа…»

– Саша, что это? – еле слышно спросила Оксана. – Что это за убийственное известие? Расскажи, что это?! Это точно мне?

Ей стало жарко, потом затошнило, потом её начал бить озноб.

В дверь стучали весёлые Костик с Серёгой, они кричали, что открыли шампанское по случаю прихода в гости друга, и звали их за стол. Саша вышел, чтобы поговорить с ребятами. За дверью раздавались голоса, а потом наступила тишина.

Через пару минут Саша снова зашёл и начал успокаивать Оксану.

– Оксана, жизнь на этом не заканчивается. Главное, что он жив, а всё остальное можно исправить.

Оксана не слышала его, не воспринимала то, что он говорит.

Она пересела с кресла на диван и уставилась в одну точку за окном. Сидела в полном отупении, отказываясь верить в происходящее.

Казалось, жизнь остановилась. В голове не было ни одной мысли. Телеграмма поставила большую жирную точку на их счастливом настоящем. И будущего тоже никакого уже не будет.

Костик с Сергеем заходили в комнату, о чём-то спрашивали, но их она тоже не слышала.

Через два часа неподвижного сидения на диване она почувствовала под собой что-то мокрое. Поняла, что это отошли воды. Начались преждевременные роды.

– Костик, вызывай «скорую», – не очень громко сказала Оксана, но он услышал, вошёл в комнату, а потом кинулся звонить по телефону.

Он всё спрашивал, что положить ей с собой в сумку в родильный дом. Оксана отвечала как автомат:

– Не знаю. Положи что-нибудь. Халат положи. Тапочки положи. Положи что-нибудь. Не знаю.

Боли не было. Наверное, боль придёт позже, когда начнутся схватки.

Первородки и так боятся до ужаса, что будет происходить дальше.

Но Оксана не боялась. Она думала о том, что ничто в мире не может сравниться с её душевной болью, никакая боль не может быть сильнее, чем эта её страшная, нечеловеческая боль.

Бесконечно она задавала вопрос: почему? Почему это произошло сейчас? Почему это произошло с Денисом? Почему это произошло с ней? Почему это произошло с ними?

Роды прошли как в тумане – над ней хлопотали врачи, медсёстры. Кричали:

– Тужься. Тужься сильнее, а то задушишь.

Она старалась, пыхтела и тужилась. И даже не поняла во время страшной мучительной схватки, что ребёнок уже родился.

Поняла только тогда, когда ей шлёпнули розово-красный комочек на живот. Оксана посмотрела на него одурманенным от боли взором.

– Что же мы теперь будем делать, малыш? – тихо прошептала она, приветствуя сына в этом большом, холодном и мрачном мире.

Мир стал мрачным в одночасье, и уже никогда теперь не станет прежним.

Ребёнок, к счастью, родился здоровым. Оксана лежала в послеродовой палате, а друзья к ней всё приходили и приходили. Они как-то просачивались через пост, врачей и медсестёр.

Приносили цветы, конфеты – как будто бы ей после родов делать больше нечего, как только конфеты есть! Апельсины, ананасы и всё то, чего ни ей, ни ребёнку кушать нельзя.

Оксана никак не могла придти в себя и заставить свои мысли переключиться на новорожденного.

Денис был важнее, он был важнее всего на свете.

– Ну, почему, почему я не настояла на том, чтобы он отказался от этого рейса? – спрашивала она себя снова и снова.

Ответа не мог дать никто, наверное, даже сам Господь Бог.

Их с малышом быстро выписали, уже через три дня. Встретили из роддома их Костик с Ленкой, и они вернулись в свою квартиру. Теперь квартира казалась пустой, ведь папа будет с ними не скоро. Или вообще не будет?

Денис в родильный дом не звонил, от неизвестности Оксана сходила с ума. Не зря люди говорят, что нет ничего страшнее неизвестности.

Дни проходили как в тумане. Она кормила малыша, стирала пелёнки, варила и ела гречневую кашу и никуда не выходила из дома.

Она боялась отойти от телефонного аппарата. Сидела перед ним, дожидаясь звонка, и умоляла безмолвный телефонный аппарат:

– Ну, позвони. Позвони, что тебе стоит? Денис! Позвони!

Неизвестность пугала и заставляла мысли крутиться вокруг пустоты. Наверное, всё же лучше любое горе, чем абсолютная, беспросветная неизвестность. Что там с её мужем? Может быть, его вообще в живых нет? Откуда ей знать, что в этой телеграмме правда написана? Кто знает, что произошло на самом деле?

Позвонила свекровь.

– Как дела? – все ещё злясь за её внезапный отъезд, спросила она.

– На такой вопрос обычно отвечают «ещё не родила», – подумала про себя Оксана.

Это было зло, но почему она сейчас должна быть доброй?

А вслух сказала:

– Хорошо. Малыш родился здоровым, четыре килограмма, имя ещё не выбрала.

– Очень хорошо, – сухо сказала свекровь.

– А Вам Денис тоже ещё не звонил? – надеясь хоть на какой-то просвет, с дрожью в голосе спросила Оксана.

– Мы уже знаем. Родителям первым сообщают, нам прислали телеграмму. Но мы за него не волнуемся. Он всё же в Японии, а там хорошие врачи и передовая медицина, – сказала свекровь.

Оксана хмыкнула. Как они могут так говорить? Это же их любимый сын!

И тут вдруг Лидия Анатольевна предложила:

– Давай, я поеду к Денису, а ты с ребёнком будешь сидеть? Ты ведь теперь не одна, тебе малыша нужно грудью кормить.

– Куда поедете? В Японию?! – Оксана не сразу поняла, о чем говорит собеседница.

– Ну, конечно, – быстро ответила свекровь.

– А кто туда едет? Как туда ехать? Кто нас туда звал? Куда? Когда? Может, у вас есть ответы на все вопросы? – еле скрывая нараставшую злость, сказала Оксана.

Пусть считают, что она невоспитанная. Ей всё равно.

Быстро закончив разговор, она положила трубку на аппарат.

После этого звонка Оксане стало ещё хуже. Зная любовь Дениса к своей маме, вполне может статься, что он выберет маму, чтобы она ухаживала за ним после операции. Она сделает визу и поедет смотреть за своим сыном.

А ей, Оксане, что тогда делать? Медленно сходить здесь с ума, одной, с ребёнком на руках? На Сахалине? Без денег?

– Нужно успокоиться и покормить малыша, – решила она. – Как говорят: война войной, а обед по расписанию.