Кадоби тоже это почувствовали. Огромные, покрытые татуировками маги с заплетенными в косы иссиня-черными волосами встали по бокам от нее.

Дыры между мирами надо закрывать. И чем раньше, тем лучше, пока оттуда не вылезла клацающая клешнями нечисть или что-то похуже. И закрывать их способны лишь три объединивших усилия высших колдуна.

Втроем они взялись за руки. Полилось заклинание, сложное и длинное, на древнем забытом языке. Мир словно подернулся рябью, замерцал красными всполохами. Брешь сопротивлялась, словно живое существо, они всегда сопротивляются. Брешь, открытая демонами, мечтающими заселить наш мир и уничтожить. Дыры между мирами надо закрывать, потому что…

Кровь. Кровь в реке, багровеет небо, кто-то кричит, кони встают на дыбы. Отрубленные головы падают с неба, катятся в грязь, искаженные лица, глаз нет, из глазниц выползают змеи.

Бьет колокол, горит город. Черной крылатой тенью мир накрывает большая война. Война, которой никто не хотел, война, в которой никто не победит. Бьет колокол…

Кто-то падает с башни, кто-то очень важный. Падает, и вслед за ним, искрясь на солнце, летит сломанная корона. Бьет колокол…

Шаоме. Даа-Марис. Азу-Каан. Этого нет, это морок, будущее, прошлое, неважно. Ты на болоте, проклятом болоте и тебя затягивает в магическую ловушку. Туда, откуда не вернуться.

Назад. Надо идти назад. Почему так раскалывается голова? Назад…

- Ваша Светлость!

Небо наверху, грязь внизу, руки судорожно сжимают какую-то кочку. Рот заливает горячее и соленое. Последнее, что она помнит: надо идти назад. Надо ползти, судя по тому, что она на земле. Художника бы сюда: великая Императрица на этот раз не хромает, а ползет к светлому будущему.

- Ваша Светлость, вы в порядке?!

Бедняга Шаоме сейчас расплачется. Вот ведь доктор, всегда стыдно перед ним, когда лезешь в какую-нибудь авантюру.

- Великая Мать. - Теперь рядом с ней опускается Даа-Марис. – Вы рухнули наземь, подобно камню. Что случилось?

Лофт с трудом поднялась.

- Вы закрыли эту… магическую хрень?

- Да. Что с вами?

- Ничего особенного. Голова закружилась. Поедемте, надеюсь, к завтрашнему дню ткань реальности здесь больше не порвется.

;

Глава 4

Повелительница Магии все-таки уснула. Доползла до императорских (бывших королевских) покоев и рухнула на кровать. А поутру обнаружила Альберта, злого, как тысяча демонов и Иерам в придачу.

Принц уже успел облачиться в расшитый золотом алый камзол и напялить положенную наследнику престола диадему. В отличие от сестры, прозванной Темной Императрицей за любовь к практичным черным одеждам, Альберт демонстрировал свое величие там, где надо и не надо. Впрочем, несмотря на все старания, великим он все равно не выглядел. Интересно, а какой вид у нее после ползания по земле и стольких бессонных ночей? За ворота выйдешь, люди испугаются.

Констанс откинулась на роскошные подушки и закрыла глаза. Вот что приходит по утрам к тем, кто злоупотребляет хараши – пустота и тупая боль в висках. И разобиженные родственники.

- Ну? Выскажешься или будешь дуться молча?

Не стоит так говорить, но ее все достало. Свет, как ее все достало.

Альберт сжал кулаки, задохнувшись от возмущения. Так он делал в десять лет, когда сестра отбирала у него игрушки и заставляла заниматься прикладной магией. Ветки или шишки, если быть точной, какие еще игрушки могут быть у детей, скрывающихся в лесу. Отец, покуда был жив, багровел по поводу и без, и вся его гневливость передалась сыну. Маленькая Констанс, напротив, с детства удивляла всех вокруг хладнокровием и рассудительностью. Единственным человеком, способным вывести ее из себя, был младший брат. Прошла вечность, ничего не изменилось.

- Дуться?! Это ты называешь дуться?! Ты поперлась среди ночи в лес, не разбудив меня, не сочтя нужным предупредить, чуть не погибла, а утром никто из твоей свиты не соизволил поставить меня в известность, где ты шлялась! Если бы не кудахтанье Шаоме, я был бы до сих пор уверен, что ты спала всю ночь!

Уверен он. Пока я занималась делом, твоя уверенность дрыхла вместе с тобой. Нашим общим делом, между прочим. А в благодарность я еще и вынуждена с утра выслушивать твое нытье.

- Я не сплю всю ночь уже очень давно, и тебе это известно, - зло бросила Констанс. – И, если бы ты чувствовал чуть больше ответственности за Империю, ты делал бы тоже самое. И, возможно, был бы в курсе, чем занимается твоя сестра.

- И что же мне сделать? Держать тебе свечу, пока ты подписываешь свои мудрые указы? Таскать за тобой тросточку? Ты же не допускаешь меня до государственных дел, ты же знаешь все лучше всех!

Разумеется, не допускаю, к управлению этим государством ты имеешь не больше отношения, чем де Лантор-младший к власти над Танаиром.

- Занятие бы нашлось. Проехался бы по городу с патрулем, развеялся.

Брат вдарил кулаком по подушке, ткань разошлась, полетел пух. Жаль, хорошая была подушка.

- Я принц, а не солдат!

- Само собой, от солдат пользы больше, они что-то делают.

- Ты…

Альберт вскочил, на этот раз досталось стулу. Врезавшему в стену и закончившему свое существование. В целом виде, по крайней мере. Надо собрать получившиеся обломки и выставлять в приемной с подписью: «Трудности родственных отношений». Глядишь, зародится новое направление в искусстве.

– Да как ты смеешь! Я был с тобой с самого начала, выхаживал тебя, когда ты кашляла кровью, поверил в твои безумные идеи по освобождению мира, а теперь ты говоришь, что от меня никакой пользы! Я принц…