И вот, наконец, я увидел того, кто меня интересовал больше всего. Александр Викторович Минин. Мужчина заинтересованно общался с невысокого роста стройной девушкой, в элегантном серебристом платье, которое подчеркивало ее шикарное тело. Девушка стояла к нам спиной, поэтому я не видел ее лица, но что-то мне подсказывало, что мы знакомы. Изгибы ее тела, плавные женственные движения наталкивали на мысль о Снежане, но это было исключено. Она не могла быть здесь, попасть на этот ужин дано было лишь избранным.

— Александр Викторович, приветствую, — обратился к мужчине, привлекая его внимание.

— Вадим Робертович, Сергей Анатольевич, — ответил тот, по очереди отвечая на наши рукопожатия.

Когда я перевел внимание на девушку, замер от неожиданности. На меня с опаской смотрели самые красивые и любимые глаза. И я не понимал, что ее тревожит, пока не заговорил Минин.

— Господа, позвольте Вам представить наконец, нашего тайного участника, участвовавшего в тендере и пока лидирующего, — Агата Станиславовна Красовская. Та самая железная леди из штатов, компания которой не так давно вышла на мировой уровень.

Бух. Меня словно чем-то тяжелым огрели. Я смотрел на Снежинку, пытаясь переварить слова Минина, надеясь, что он так неудачно пошутил, но действительность слишком быстро вернула меня обратно.

Это была не шутка. Это не было сном или галлюцинацией. Этом была гребанная правда. Красовская, которая так четко и спланированно меня топит — это Снежинка, моя добрая и нежная девочка. Моя бывшая ласковая девочка.

Я стоял и смотрел ей прямо в глаза, пытаясь хоть что-то там найти. Но ее глаза смотрели на меня холодно и с вызовом. Только сейчас до меня стал доходить смысл ее слов. Она изменилась, и это была действительность. Я смотрел на нее и не видел перед собой больше той, которая была самым чистым и нежным созданием, когда-либо встречавшемся на моем пути. Сейчас я видел перед собой состоятельную, самодостаточную, состоявшуюся женщину. Непобедимую, непреклонную, с железным стальным характером, слишком холодную и черствую. Только сейчас я раскрыл глаза, перестав тешить себя глупыми наивными мечтами, что ее возвращение это знак. Знак, что она не просто так вновь появилась в моем жизни.

Идиот. Какой же я все-таки кретин. Не смог разглядеть очевидного.

Не проронив ни слова, развернулся и направился к бару. Сейчас мне необходимо выпить что-нибудь покрепче. Найдя то, что искал, заказал чистый виски и залпом осушил стакан. Когда возле меня оказался Серега, присаживаясь на соседний барный стул, я попросил бармена повторить.

— Пожалуйста, скажи, что ты ничего не знал, — обратился к другу.

— Ты правда считаешь, что я бы ничего не сказал? — обиделся он, — Для меня это стало так же неожиданно, как и для тебя.

— Красовская, мать ее, Агата Станиславовна. Как? — кипел я от злости, — Как я не догадался обо всем с самого начала, сложив все один к одному? Снежана прекрасный стратег и архитектор. Она блестяще владеет знаниями о ведении бизнеса. Я должен был догадаться.

Васнецов ничего не говорил, давая мне возможность выговориться, выплеснув все то, что творилось у меня сейчас внутри.

Зараза обвела меня вокруг пальца. Сейчас я вообще сомневался в том, что она встретила Варю в кафе случайно. Скорее всего она прощупывала почву, когда появилась в моем офисе. А я дурак, как пацан, поплыл при виде нее.

Пока я сидел и занимался самокопанием, друг куда-то испарился. Не знаю, сколько я так просидел, но заметив, как долбаная Красовская идет в сторону туалетов, последовал за ней, словно наркоман. Я вообще сейчас слабо соображал, что творил, еще и выпитый алкоголь подталкивал на безрассудства.

Когда девушка скрылась за дверями, не стал заходить следом, выждав несколько минут. После действовал скорее машинально. Быстро вошел внутрь, закрыл за собой дверь и защелкнул ее на замок, оставляя ключ в замочной скважине, чтобы нам наверняка не помешали. И снова оказался в плену глаз этой стервы, смотря на нее через зеркало.

Мы стояли и молчали, не решаясь нарушить тишину, лишь прожигая друг друга взглядами. А потом я стал слишком медленно, словно хищник, приближаться к ней, пока не подошел вплотную. Нас разделяли миллиметры, и я, казалось, слышал, как громко и быстро стучит сердце в груди у Красовской. Она нервничала, но старалась этого не показывать. Гордая? Или я не заслуживаю того, чтобы

— Ты, должно быть, сейчас ликуешь? — задал вопрос, а сам тем временем положил свою левую руку ей на бедро, и очень медленно стал вести ее вверх.

Она ничего не ответила, лишь ухмылка коснулась ее губ, а у самой участилось дыхание.

— Ты, наверное, посмеялась надо мной, да Снежана? Хотя стой, ты же у нас сейчас Агата, — медленно шептал ей на ухо, все же глядя прямо в глаза.

Моя рука тем временем, блуждавшая по ее восхитительному телу, оказавшись на животе стала подниматься еще выше, задевая соски. Агата положила свои руки на столешницу раковины, перенося тяжесть своего тела на них. Я чувствовал, как начинает вибрировать ее тело.

— Скажи, а стонала ты тогда тоже из мести? Или тебе нравилось, когда я тебя трахал? — специально провоцировал ее, пытаясь вывести хоть на какие-нибудь эмоции.

И у меня это получилось, потому что лицо девушки вспыхнуло гневом. Она хотела развернуться, но я не дал ей этого сделать, крепко притянув ее тело к своему правой рукой и зафиксировав. Как бы она не пыталась вырваться, у нее ничего не вышло. Левая же рука снова заскользила по телу вниз и проникла в разрез платья, двинувшись дальше к сокровенному. Нащупав клочок ткани, просунул руку под трусики и почувствовал влагу. Она была возбуждена, и судя по ее тяжелому дыханию, слишком возбуждена.

Я надавил на бугорок, и стал медленно его растирать, а у Снежинки вырвался вздох. Ей нравилось, и я ликовал. Эту игру она заведомо проиграла.

— Возбудилась ты сейчас, наверное, тоже от предвкушения победы?

И это стало спусковым крючком. В следующую секунда Снежинка стала лупить по моей руке, крепко прижимавшей ее к своему телу, не оставляя попытки вырваться.

Я вынул свою руку из ее трусиков, развернул девушку к себе лицом и усадил на столешницу. Рывком стянул с нее нижнее белье, скорее всего причинив ущерб, так как слышал треск швов. Быстро справившись с ремнем, расстегнул брюки и освободил налившийся член. Придвинул брыкающуюся Снежану ближе к краю, и не обращая внимания на ее борьбу резко вошел в нее, заполняя сразу на всю длину. Из-за обильной смазки, член вошел гладко, а Снежинка со свистом втянула в себя воздух, прекращая свою попытку вырваться.

Не увидев больше признаков сопротивления, стал делать резкие поступательные движения, постепенно наращивая темп. В ней было горячо, что окончательно сносило мне крышу. Я выходил из нее почти полностью, а потом резко входил до основания. Оголив грудь, вобрал в себя ее левый сосок, обводя языком по кругу, затем слегка прикусывая. Снежинка уже еле себя сдерживала, стараясь не стонать, приглушая стоны прикусив себя за руку. Щеки девушки порозовели, дыхание сбилось, и мне чертовски нравилось наблюдать за ней.

Она была уже на грани, балансируя на пике наслаждения. Опустил одну свою руку на ее клитор и стал усердно его натирать, вобрав в свой рот ее правую грудь и проделывая тоже самое, что и прежде с левой. Пара движений и она забилась в конвульсиях, бурно кончая, а потом рухнула головой мне на плечо. Стеночки ее влагалища стали сокращаться, плотно сжимая мой член, после чего и я кончил, изливая свою жидкость глубоко внутри нее. С ней было так всегда. Мощно, феерично, до искр в глазах. И я скучал по, этому. Чертовски скучал.

Глава 9.Авария.

«Наши сомнения заставляют нас

терять то, что мы могли бы

обрести, если бы не испытывали

страха.»

Агата.

После злополучного мероприятия у меня все валилось из рук. Я не могла сосредоточиться на работе, контрактах, да и всем остальном тоже. Чувствовала себя эмоционально истощенной, отчего появилась дикая апатия. В офисе появлялась скорее на автомате, машинально решая рабочие моменты и так же на автомате возвращалась домой. И так уже на протяжении нескольких недель. Я словно в робота превратилась.