Если говорить о каких-то более сложных процессах, то с апатией трудно доводить их до логического конца. Трудно продумывать многоходовые комбинации. И вообще понимать свои потребности в текущую минуту. Жизнь становится такой механической, словно ты автомат или робот: только минимум процессов, самых необходимых для поддержания жизнедеятельности.
В тяжелых случаях апатии человек может часами не вставать с постели. Как я тогда. При этом попытки оживить и встряхнуть себя за счет возвращения к какой-либо деятельности без специализированного лечения тщетны. Работать надо с причиной, а не с проявлениями. Лишь наиважнейшие дела удается вытянуть невероятным волевым напряжением на ощущении «надо». Но никто еще не победил депрессию одной лишь силой воли.
А простейшие бытовые дела бывает сделать очень тяжело: трудно убраться в квартире (у меня дома быстро образовался бардак, хотя я в общем-то аккуратистка), сходить в магазин (проще поменьше поесть) ну и так далее. Ты просто теряешь себя в этой депрессии, и жизнь ускользает сквозь пальцы. До депрессии я вела здоровый образ жизни: каждый день гуляла, ходила на фитнес, готовила себе полезную пищу. А потом это все полетело к чертям.
Апатия внешне похожа на лень, но на самом деле это разные состояния. Лень вызвана отсутствием интереса или мотивации для выполнения какой-то конкретной задачи. Иногда она говорит о нехватке ресурсов или просто отдыха. В ней нет того всеобъемлющего безразличия к своей жизни и происходящим событиям. Если человек ленится делать что-то одно, он может в ту же секунду радостно приступить к чему-то другому или побежать навстречу близкому человеку.
Не то чтобы я совсем не осознавала, что со мной происходит. Я понимала, что это нечто нездоровое. Но воля как будто была отключена. Связь между моими поступками и будущим надо было отлаживать заново. За несколько лет до этого я в одиночку переехала в Москву, и это был тот еще квест. А теперь поднять трубку и договориться о приеме у давно проверенного психотерапевта стало какой-то неподъемной задачей. Все осложняло то, что я жила одна, и помощи, к сожалению, ждать было неоткуда. И в одной из следующих глав я расскажу, как близкие могут помочь человеку в депрессии.
Зачем же человеку нужен механизм апатии? На самом деле все просто. Она служит последней защитой от чрезмерных эмоциональных переживаний, которые угрожают стабильности психики в целом. Это необходимо, когда человек не справляется с эмоциями под воздействием сильного стресса, его психические ресурсы уже на пределе и почти истощены. Тогда психика включает режим торможения на время, чтобы не отключиться насовсем. У меня тогда назревал профессиональный кризис, который через несколько лет привел к смене профессии. Это еще были первые годы жизни в Москве. Я была одна, и моя психика перегревалась. Депрессия пришла сообщить мне, что наступило время переосмыслить свою жизнь.
Глава 2. Ангедония
Я так отчетливо и ясно вижу их. Вижу, но не чувствую, как они прекрасны.
Сэмюэл Тейлор Кольридж «Ода удрученным»
Настроение как таковое при всех формах депрессии значительно теряется или отсутствует вовсе. Cтановится неважно, что происходит вокруг плохого или хорошего. Любые осмысленные планы на будущее исчезают, потому что просто перестаешь что-либо хотеть и вообще видеть это самое будущее. При этом мимика может стать довольно сглаженной – человек словно надевает poker face, вызывая у некоторых непонимание.
Повторюсь, что радости при депрессии тоже нет, даже если весь мир лежит у ног. Иногда притупляются вкусы привычных лакомств. Все мы запрограммированы природой на получение радости: от еды, секса, общения, достижений в работе и так далее. Другие ориентиры для жизни в этом материальном мире, в общем-то, отсутствуют (я не говорю сейчас о людях высокого духовного развития – это отдельная каста).
Соответственно, отсутствие «гормонов радости»6 для нашего организма быстро становится невыносимым. Наверное, ни для кого уже не секрет, что обстоятельства могут быть любыми, все дело в нашем восприятии. Кто-то страстно мечтает о престижной должности, дорогом авто и сногсшибательной жене. А кому-то успехи в работе давно приелись, члены семьи надоели, и люксовые вещи не вызывают прежних восторгов. Поэтому депрессия на фоне полного внешнего благополучия не так уж редка.
Тем более бессмысленно в этом тонком вопросе ориентироваться на мнение окружающих, которое может еще и меняться время от времени. То, что нужно именно вам и именно сейчас никто со стороны не скажет, но депрессия, похоже, догадывается. И если чересчур увлечься погоней за социальными маркерами, можно прибежать сами знаете куда. А для радости, как показывает опыт человечества, находился повод даже в концлагере – и это был единственный способ выжить там, о чем блестяще написал «психолог в концлагере» Виктор Франкл7. Вот и каждому из нас, где бы мы ни были, нужна своя радость.
Большинство негативных эмоций – страх, злость, стыд – при депрессии тоже притупляются. Поэтому не редкость саморазрушительное поведение: например, опасное вождение, попадание в экстремальные ситуации и так далее. Такой человек не беспокоится о будущем, не планирует его – это больше не интересно. Весь мир воспринимается как сквозь густую пелену: краски тускнеют, а звуки становятся тише. «Самым приятным за день было принять таблетку и лечь спать. Я обнимал жену, но ощущения были, будто обнимал подушку», – рассказывал самый титулованный игрок в истории испанского футбола Андрес Иньеста8.
В этом смысле депрессию стоит отличать от эмоционального выгорания. Выгорание бывает профессиональным – когда человеку приедается какая-либо деятельность, материнским – когда женщине эмоционально трудно справляться с родительскими обязанностями (но не путаем с послеродовой депрессией – это отдельная тема, которой я не буду касаться в этой книге) и так далее. Во всех этих случаях переживания затрагивают только одну область, а человек может подпитываться за счет других. Депрессия охватывает все. Выхода не остается.
Психотерапевт Андрей Курпатов в своей книге «Скажи депрессии: НЕТ!» метко назвал ее болезнью настроения. При нормальном течении жизни нет никаких оснований не доверять своим чувствам, потому что только они служат истинным ориентиром в том, что лучше именно для вас. Именно этому, кстати, в первую очередь учит психотерапия, потому что токсичное окружение выбивает эту способность, или она остается недоразвитой, если это происходило в детстве. Но при депрессии настроение больно, и доверять ему все равно что верить горячечному бреду. Поэтому все, что оно нашептало – что нет и не будет больше радости, что все тлен и все бессмысленно – нужно отбросить, и чем раньше, тем лучше.
Хроническая неспособность испытывать удовольствие на медицинском языке называется ангедонией. «Это диагноз отсутствия радости», как поет в одноименной песне российская рок-певица Янка Дягилева (к слову, утонувшая при невыясненных обстоятельствах: не исключено, что она покончила с собой). То есть мы снова говорим об устойчивом – не меньше двух недель – безразличии ко всем составляющим жизни.
Ангедония всегда сопровождает депрессию, но может быть и спутницей других патологических состояний. Такое безразличие часто становится неожиданностью и для самих больных – настолько оно противоположно естественному течению жизни. Обычно при этом говорят: мне все безразлично, меня это уже не радует, я не знаю, чего хочу.
Перебор приятных занятий и попытки увеличить градус остроты привычных ощущений помогают ненадолго. Даже оргазмы могут ощущаться более сглаженно – для этого есть отдельный термин: «сексуальная ангедония». Кто-то в таких условиях предпочитает прилагать больше усилий, для того чтобы получить привычную дозу удовольствия. Больше еды, больше секса, различные фантазии, неуемный шоппинг, психостимуляторы вроде наркотиков и алкоголя и так далее.
