– Не все зависит от денег, – сказал Джаред. – Морган просто хочет, чтобы семья знала о ней.

– Значит, вы с ней на «ты»? – спросила его мать, приподняв бровь.

– Ты же знаешь, что наш сын не может устоять перед красивым личиком, – усмехнулся его отец. – Она, должно быть, красавица.

Спина Джареда напряглась от обиды, и он вытер рот салфеткой.

– У меня пропал аппетит, так что я пойду.

– Убегай, как ты всегда делаешь, – подначил его отец.

– Мне жаль, что твой любимый сын не смог прийти на поздний завтрак, но не вымещай досаду на мне.

Джаред подошел к матери и поцеловал ее в щеку.

– Мам, я позвоню тебе позже.

Джаред не потрудился попрощаться с отцом. Так сложилось давно.

Ему было любопытно что-нибудь узнать о Морган, но, возможно, было к лучшему, что он не видел ее с той ночи. Джаред не узнавал себя, когда был рядом с ней, и подозревал, что, если увидит ее опять, у него будут проблемы. Он сомневался, что сможет снова уйти.

В тот день Морган сидела в своей машине возле особняка Стюартов.

Потребовалась неделя, чтобы привести ее дела в порядок, и прежде всего начать оформление документов для законного изменения ее имени с Морган Янг на Морган Стюарт. Пришло время занять свое законное место в семье.

Она также отправила Дэйну заявление об уходе. Через несколько дней после свадьбы появились новости о том, что она младшая сестра Дэйна Стюарта, и репортеры появились возле ее маленькой квартиры в Калвер-Сити. К счастью, она собрала вещи заранее и решила поехать в Остин. Позже это привлекло бы слишком много внимания. Она жила скромно, и Дэйн хорошо ей платил, так что у нее имелись сбережения, чтобы продержаться без проблем какое-то время.

И теперь она была здесь, ожидая, пока служба безопасности допустит ее на священную территорию. Морган кипела от злости в своей машине. В конце концов, она была одна из Стюартов, а с ней обращались как с посторонней. Но разве это не так?

Она не выросла в этом поместье, как Дэйн или Фэллон. У них было все. Самый лучший дом. Одежда. Машины. Образование. В то время как у нее не было ничего. Она имела право находиться здесь. Генри должен признаться, что он ее отец. Морган не собиралась уходить, пока он этого не сделает.

Охранник положил трубку телефона и высунулся из караульного помещения.

– Прошу прощения, мэм. Мне сказали, что встреча вам не назначена.

– Ты не можешь меня не пускать, – настаивала Морган. – Мне нужно поговорить с моим отцом.

– Мне очень жаль, но вам придется уйти. Иначе я буду вынужден вызвать полицию из-за незаконного проникновения.

– Незаконное проникновение? – Голос Морган повысился. – Ну, это круто. Представьте, что скажет пресса, когда узнает, что Генри выгнал собственную дочь.

Морган вздрогнула от того, что позади раздался сигнал клаксона, и красная «ауди» остановилась рядом с ее «хондой-аккорд». Стекло опустилось, и наружу высунулась Фэллон. В машине она была не одна. Эйден, их старший брат, сидел рядом с ней.

– Все в порядке, Дрю. Она со мной.

– Вы уверены? Ваш отец распорядился, чтобы ее не пускали.

– Я разберусь со своим отцом, – спокойно произнесла Фэллон и обратилась к Морган: – Поезжай за мной.

Морган молча кивнула, завела машину и последовала за «ауди» по ухоженной дороге. Когда они наконец остановились перед двухэтажным особняком, Морган глубоко вдохнула, оглядываясь вокруг, затем, выключив двигатель, вышла из машины и обнаружила Фэллон, прислонившуюся к ее машине. Она выглядела шикарно в джинсах, майке, сапогах до колен и длинном плаще. Морган была уверена, что наряд был дизайнерским, в то время как ее собственный – массового пошива. Хотя Дэйн хорошо платил ей, жизнь в Лос-Анджелесе была дорогой, и Морган не могла позволить себе дизайнерскую одежду.

Эйден тем временем стоял неподалеку, спокойно оценивая ее. Морган хотела, чтобы ситуация была другой, и он заключил бы ее в крепкие братские объятия.

Разве не о своей семье она всегда мечтала?

– Пройдем в дом, кажется, нам есть о чем поговорить, – сказала Фэллон, ее карие глаза были прикованы к Морган. Совсем такие же глаза, как те, которые Морган видела каждый день, когда смотрелась в зеркало.

– Ну, и зачем ты здесь? – раздался позади них резкий голос.

Морган повернулась и увидела Генри. Она не знала, как долго он стоял там, прислушиваясь к их разговору.

Ее отец неторопливо вошел в гостиную, и Морган почувствовала его негатив с того места, где сидела. Он окутывал его, как темный плащ. Генри выглядел зловещим, несмотря на то что был одет весьма прозаично: в темно-синие брюки и клетчатую рубашку на пуговицах. – Ты здесь, чтобы потребовать то, что принадлежит тебе? Разве не так?

– Папа. – Фэллон встала.

Морган наблюдала, как Генри обнял свою старшую дочь и поцеловал в щеку, но его глаза не отрывались от Морган.

Морган тихо ответила, поднимаясь с дивана:

– Я здесь потому, что пришло время вам признать меня своей дочерью.

– Не знаю, какой ложью твоя мать забила тебе голову, но я не твой отец.

– Докажите это, – заявила Морган. – Пройдите тест ДНК. Если я ошибаюсь, то публично признаю, что выдумала всю эту историю. Но если я права, вы должны…

– Я ни черта тебе не должен, – ответил Генри, подойдя к ней почти вплотную. – Кем ты себя возомнила? Врываешься в нашу жизнь, в мой дом и предъявляешь требования?

– Отойди от нее. – Эйден вскочил на ноги.

Морган оценила, что старший брат был готов защитить ее от большого злого волка, но она сама способна постоять за себя.

– Я ваша дочь. – Голос Морган сорвался. – Как вы можете так со мной обращаться?

Фэллон встала между ними и потеснила отца назад.

– Папа, пожалуйста… не делай еще хуже. Ты хоть представляешь, как расстроена мама? Я знаю, ты не святой, лучше признайся. Может быть, она сможет простить.

– Фэллон, я ценю то, что ты пытаешься сделать, но мои отношения с Норой касаются только меня. Мне не нужно твое вмешательство.

– Я думаю, что все и так ясно, – горячо возразила Фэллон. – Посмотри на нее! – Пристальный взгляд Фэллон остановился на Морган. – У нее такие же глаза, как у нас, папа. Я удивлена, что не замечала этого раньше.

– Признай это, Генри! – потребовал Эйден. – Ты изменил Норе. Так же, как было с моей матерью. Будь мужчиной и признайся в том, что ты сделал!

– Не вмешивайся, Эйден, и не начинай ворошить прошлое. Мы пришли к перемирию. Оставь спящих собак лежать, сынок.

Эйден покачал головой:

– Я не позволю тебе отказать еще одному ребенку.

– Почему вы оба ополчились на меня? – спросил Генри, глядя на Эйдена и Фэллон. – Разве недостаточно того, что мой брак разваливается из-за этой девушки?

– Эта девушка виновата? – Слезы навернулись на глаза Морган. – Да эта девушка росла в бедности. У нее не было ничего – ни дома, ни друзей. Мы кочевали с места на место, пока мать пыталась найти работу, но стареющей танцовщице из Вегаса не просто устроиться. Она обратилась к мужчинам, надеясь, что они позаботятся о ней. Они бесконечным потоком входили и уходили из ее жизни. Входили в мою жизнь и уходили из нее. А когда мужчины ушли, появились наркотики, пока окончательно не добили ее.

– Сожалею о твоем детстве. Но я тебе ничего не должен. И если любой из вас, – Генри взглянул на своих детей, – с ней заодно, тогда я ухожу, потому что для меня разговор окончен.

Морган с удивлением наблюдала, как отец, на признание которого она надеялась, вышел из комнаты. Потрясенная, Морган осталась стоять как вкопанная.

– Не могу поверить, до чего велико бесстыдство этого человека. – Эйден поскреб щетину на подбородке. – Думал, ниже ему падать некуда, но оказалось, я ошибался.

– Я должна идти. – Морган направилась к выходу.

– Подожди! – Фэллон потянулась к ее руке. – Не уходи. Дай мне немного времени, чтобы поговорить с отцом. Я смогу достучаться до него.