Губы Ника уже ласкали ее ухо.

— Нет, они существуют, — прерывисто ответил он. — Если хочешь знать, там есть племя бедуинов…

Но его остановил ее решительный поцелуй.

— Замолчи, — прошептала Келли. — Мне наплевать на твоих проклятых бедуинов.

Он усмехнулся, глаза хитро блеснули.

— Тебе не пристало быть такой невежественной, любовь моя, — шептал он, захватывая губами ее нижнюю губу. — В каждой культуре можно что-то почерпнуть. Напомни мне, чтобы я рассказал тебе о некоторых их сексуальных особенностях. — Языком он начал исследовать ее рот, так что Келли застонала и выгнулась, еще больше прижимаясь к нему. Одновременно он ласкал ее грудь круговыми движениями через тонкую кисею, приводя в исступление. — Хотя, если подумать, то это лучше показывать, а не рассказывать, — глухо сказал он, отрываясь от ее губ. — Но не сейчас, когда ты еще новичок, дорогая.

Ник легко поднял ее и уложил на белое покрывало. Стоя рядом, он торопливо расстегивал свою рубашку, не отрывая глаз от Келли. На лице его отражалось откровенное наслаждение.

— До чего соблазнительно твои маленькие сосочки торчат под этой тканью, как будто хотят вырваться на свободу, — прошептал он с легкой усмешкой. Сняв рубашку, он небрежно отбросил ее в сторону. — Ну как, поможем им? — Он сел рядом, наклонился и стал целовать по очереди каждый розовый бутон и покусывать его прямо через прозрачную кисею, пока Келли не вцепилась в его черные волосы, издавая легкие вскрики. Он поднял голову, любуясь плодами своего труда. На его лице, разгоряченном и чувственном, ярко сияли синие глаза. — Да, теперь самое время их освободить.

Он осторожно посадил ее на кровати и в одно мгновение снял с нее рубашку, бросив ее вслед за своей. Сидя на краю кровати, он пристально смотрел на нее, словно пытаясь запечатлеть в памяти каждый изгиб ее тела.

Нагнувшись, он стал ласкать языком одну грудь, довольно сильно поглаживая другую рукой. Контраст ощущений оказался невероятно возбуждающим, и Келли почувствовала, что вся пылает. Она неистово гладила руками его грудь и мускулистые плечи.

— Ты такой сильный! — шептала она, закрыв глаза, чтобы еще больше сосредоточиться на упоительных ощущениях от его ласк. Она изнемогала от наслаждения и едва могла дышать. — Я никогда не думала, что кто-либо может быть таким приятным на ощупь! Интересно, все мужчины одинаковы?

Одновременно Ник замер, и Келли удивленно открыла глаза. Увидев его сердитое выражение лица, она удивилась еще больше.

— Никогда не пытайся это выяснить, Кудряшка, — прошипел он сквозь зубы. — Даже не думай!

— Но я же не имела в виду… — торопливо начала оправдываться Келли.

Но Ник не дал ей закончить. Сжимая в руках ее голову, он начал целовать ее в губы с какой-то дикой страстью. Затем его пальцы пробежали по ее спине до самых ягодиц, словно он хотел удостовериться, что она полностью принадлежит ему.

Келли лишь сильнее прижалась к нему, когда он стал целовать ей шею.

— Коль скоро ты уже начинаешь задумываться, каким будет твой следующий мужчина, то я вынужден ускорить темп. — Ник быстро расстегивал брюки! Келли почувствовала, как бьется его сердце под ее руками и каким напряженным стало все тело от гнева, который слышался и в его голосе. — Я пытался вести себя поосторожнее, учитывая твою неопытность, но мне не хочется потом проигрывать в сравнении с кем-то другим. Так что забудем о терпении и нежности и перейдем к более волнующим ощущениям.

Стоя к ней спиной, Ник сбросил с себя всю одежду. Затем он уложил Келли на спину и лег рядом, одной рукой лаская грудь, а другой перебирая ее локоны. Он покрыл легкими дразнящими поцелуями ее лицо и шею, а большим пальцем поглаживал сосок. Келли задрожала от возбуждения, когда Ник положил ногу поверх ее бедер, а губами приник к уху. Язык проникал внутрь ритмическим движением, все больше распаляя ее.

— Мы уже установили, насколько отзывчива на ласку твоя грудь. — Приподнявшись на локте, Ник смотрел на Келли. Его синие глаза все еще были потемневшими, и Келли видела, что он еще не оправился от этой беспричинной вспышки ревности. — Давай выясним, что еще тебе понравится.

Именно этим он и занимался все последующие десять минут. Его губы и язык исследовали каждый дюйм ее тёла, пока она не начала сходить с ума от желания. Тогда он пустил в ход и зубы, легко покусывая ее, так что Келли начала судорожно извиваться. Когда же он развел ее ноги и стал целовать внутреннюю поверхность бедер, а руками проник в еще более интимные глубины ее естества, она просто не смогла больше этого выносить. Келли с усилием приподняла его голову руками и с мольбой посмотрела ему в глаза.

— Ник, я схожу с ума, — едва слышно прошептала она. — Что ты со мной делаешь?

На лице Ника застыло безжалостное выражение. Он продолжал поглаживать ее, сурово взирая на плоды своих усилий — ее горящие глаза и вздымающуюся грудь.

— Я хотел быть уверен, что ты запомнишь меня, — мрачно сказал он. При этом он продолжал ласкать ее в самом интимном месте, вызывая в ней совершенно немыслимые ощущения, от которых Келли выгнулась дугой в лихорадке страсти и издала короткий стон. Его губы тронула довольная ухмылка. — Вот теперь ты меня не забудешь, не так ли, дорогая?

Как можно было в этом сомневаться, если Келли уже перестала чувствовать свое тело, зияющую пустоту, жаждущую, чтобы ее наполнили?

Неужели он настолько по-дурацки ревнив, что будет мучить ее вот так неизвестно сколько времени, чтобы она усвоила так тщательно преподанный урок?

Ник, видимо, понял, что больше она не вынесет, потому что внезапно лег на нее, раздвинув ей ноги. Он все еще продолжал свою любовную игру, не отрывая взгляда от ее лица, чтобы уловить малейший оттенок чувств.

— Ты запомнишь, как я делал это, Келли. Твое тело запомнит меня и захочет испытать это снова и снова. Скажи мне, как ты меня хочешь. Я хочу это услышать.

Ах так, он хочет это услышать? Ну ладно же, она достаточно терпела!

— Да-да, я это запомню, — прерывисто дыша, пробормотала она, сверкая зелеными глазами. — И ты так чертовски хорош в этом деле, что я наверняка захочу, чтобы ты повторил это со мной. — Ее руки сжались в кулаки. — И да, я хочу поскорее узнать то, чем ты искушаешь меня с того мгновения, когда я задела твое самолюбие совершенно невинным замечанием. Я безумно хочу тебя, ты, проклятая самодовольная свинья, но я хорошо знаю, что ты мне не очень-то нравишься в данный момент.

Лицо Ника окаменело от удивления, затем он вдруг разразился хохотом. Его плечи тряслись от смеха, а Келли смотрела на него снизу вверх в гневном недоумении.

Когда он наконец обуздал свое веселье, то наклонился и нежно поцеловал ее в губы.

— Говорят, мы все имеем своего двойника в этом мире, но ты не верь этому, любовь моя. Во всей Вселенной не найдется другой Келли Маккенны! — Его смуглое лицо все еще оживляла улыбка, а в глазах светилась нежность. — Так ты позволишь этому самодовольному эгоисту войти в твое тело и любить тебя, Кудряшка?

— О да, — тихо выдохнула она, глядя на него с любовью. — И поторопитесь!

Сначала Ник был бесконечно осторожен, но это не могло продолжаться долго. Они оба почти достигли предела. Он поцеловал ее в горячем порыве страсти и, уже не сдерживаясь, бурно заработал бедрами. Келли, полная радостного предвкушения, застонала и громко выкрикнула его имя.

— Правильно, зови меня, любовь моя, — шептал он, тяжело дыша и не отрывая глаз от ее лица. — Обожаю, когда ты выкрикиваешь мое имя своим сексуальным голоском.

Ему не пришлось долго ждать. Она простонала его имя в экстазе, когда растущее непереносимое более возбуждение вдруг разрешилось взрывом ослепительного блаженства.

Келли не знала, как скоро ей удалось унять сладостные конвульсии, сотрясавшие все ее тело, и выровнять дыхание. Они лежали неподвижно, и ее голова покоилась на плече у Ника. Он все еще крепко обнимал ее. Его сердце, стук которого она слышала, билось так же учащенно, как и ее собственное, и это доставило ей особое удовольствие.