– Кофе – не еда, – всегда говорила Рейн.

Уиллоу думала об этом всякий раз, когда наливала очередную чашку вместо того, чтобы приготовить поесть. Не то чтобы она совсем не ела. Но она питалась исключительно простой в приготовлении едой, которую покупала оптом в складском магазине, садясь на паром в Викторию или Сиэтл. У нее было несколько тайников с протеиновыми батончиками, банки супа и коробки с крекерами, которых хватило бы на то, чтобы пережить ядерную зиму. Кроме того, имелись огромные банки с арахисовым маслом и желе, а также хлопья для завтрака, которым гордился бы любой шестилетний ребенок.

Конечно, ее сестра будет утверждать, что они выросли веганами и в ее рационе не хватает свежих овощей и фруктов. Пусть Рейн читает нотации своему двухлетнему сыну Джоуи и оставит Уиллоу в покое. Если рак не убил ее, то протеиновые батончики и кофе точно ее не прикончат.

Она допила кофе и поставила чашку на стол.

– Ты готов? – спросила она Шэдоу.

Пес возбужденно запрыгал на террасе и тихонько завыл. Он всегда радовался прогулке.

– Ладно-ладно. Сейчас возьму куртку.

Уиллоу открыла заднюю дверь и надела куртку, брошенную на кухонный стул. Она положила ключи, телефон и репеллент в карманы куртки и вышла на улицу, где ее ждал Шэдоу.

– Пойдем на пляж? – спросила она, пока они спускались по ступеням террасы в лес за ее домом.

Пушистый закрученный хвост Шэдоу скрылся впереди за деревьями. Ему нравилось бродить одному, но он не заходил слишком далеко. Он оберегал Уиллоу и никогда не оставлял ее надолго. Она взяла щенка вскоре после того, как переехала на остров. Закончив последний курс терапии от рака в Сиэтле год назад, она очень хотела сменить обстановку. Рейн беспокоилась о том, что она осталась совсем одна, поэтому Уиллоу взяла голубоглазого пса.

В новом доме со щенком Уиллоу начала новую жизнь. С тех пор Шэдоу постоянно был рядом с ней. Он понимал ее настроение и чувства, заставляя отдыхать, когда это требовалось. Он не был дрессированной собакой-поводырем, но стал для нее гораздо важнее обычного домашнего животного.

Лес шумел. Птицы на деревьях громко кричали, предчувствуя непогоду. Уиллоу прошагала по рыхлой лесной почве, перелезая через поваленные деревья и следуя по импровизированной тропе, которую они с Шэдоу протоптали к пляжу.

Шэдоу громко взвыл. Он что-то нашел на пляже, и его это очень взволновало. Это могло быть что угодно: рыба с мелководья, палка для метания или дохлый зверек.

– Что ты нашел? – спросила она.

Он помчался к своей добыче. Она прищурилась и внимательно посмотрела вперед. Там определенно что-то было. Это было крупнее рыбы, и оно не двигалось. Пройдя вдоль берега, она поняла, что это человек.

Уиллоу побежала через пляж, пока не оказалась достаточно близко, чтобы увидеть, что на коряге лежит мужчина. На вид ему было около тридцати. Золотисто-светлые волосы, волевой подбородок – довольно привлекательная внешность. Но у него явно выдалась трудная ночь, потому что он был избит, а его одежда испачкана и порвана. На его лбу была большая шишка, из которой по лицу текла кровь.

Казалось, он упал на землю с небес. Благодаря золотистым кудрям и идеальной коже он напоминал ангелочка со старинной картины эпохи Возрождения.

Но этот мужчина был настоящим. И он, наверное, еще жив. На его щеках появился румянец, она заметила, как слабо вздымается и опускается его грудь. Встав на колени рядом с ним, она коснулась пальцами пульса у основания его горла и вздохнула с облегчением.

– Сэр? – позвала она, но он не шевельнулся.

Она потянулась к его щеке и почувствовала жесткую щетину под ладонью. Она не привыкла ласкать незнакомцев, особенно тех, кто выглядит так, словно их избили и выбросили на пляж головорезы. Но она не могла остановиться.

Она не помнила, когда в последний раз прикасалась к мужчине. Объятия двухлетнего племянника и зятя, Стива, не считались. Как и касания и подталкивания врачей в больнице.

Шэдоу с энтузиазмом обнюхал одежду мужчины, потом лизнул его лицо и громко завыл от волнения. Это помогло. Мужчина вздрогнул от шума. Уиллоу отдернула руку, когда он громко простонал и поднес пальцы к кровоточащей голове.

– Черт, – пробормотал он себе под нос и открыл глаза.

Уиллоу села на пятки и судорожно вздохнула, когда мужчина повернулся и уставился на нее. Его большие темно-карие глаза были обрамлены густыми ресницами. Он быстро оглядел ее, и его полные губы изогнулись в улыбке, а на щеке появилась ямочка.

– Ну, здравствуй, красавица, – сонно произнес он, пошевелился и снова простонал от боли.

– Не двигайся, – сказала она, не обращая внимания на лесть раненого, и прижала его рукой к тому месту, где он лежал. Он явно не в себе, если считает ее красивой. На ней не было макияжа, а волосы растрепались под кепкой. – Ты сильно ранен.

– А то я не знаю, – усмехнувшись, ответил он, несмотря на очевидную боль. Он оглядел пляж вокруг себя, нахмурившись в замешательстве, потом уставился на морду любопытного Шэдоу. Пес сидел рядом с ним, тяжело дыша, его розовый язык свисал изо рта.

– Я на пляже, – сказал мужчина как ни в чем не бывало.

– Да, на пляже.

– С волком, – прибавил он, осторожно изучая собаку и ее большие клыки.

– Это хаски. Он не укусит тебя, если ты не будешь мне угрожать.

– Понял, – пробормотал мужчина и повернулся, чтобы посмотреть на нее. – Я бы, наверное, тоже укусил любого мужчину, который приставал бы к тебе.

Уиллоу вздрогнула и постаралась осмотреть рану на его голове.

– Как ты сюда попал?

Он осторожно покачал головой.

– Если бы я знал. Я даже не знаю, где я. На каком пляже я нахожусь?

– На острове Шоу, – объяснила Уиллоу. – У побережья штата Вашингтон.

– Ха, – задумчиво сказал он, обхватил рукой ребра и сел. – У меня такое чувство, что мне отбили ребра бейсбольной битой.

– Тебя избили? – спросила Уиллоу. На ее острове не происходило тяжких преступлений. Последнее заслуживающее внимания островное событие было связано с бунтующим подростком и увеселительной прогулкой на машине помощника шерифа.

– Не знаю.

Уиллоу нахмурилась. Должно быть, он сильно ударился головой.

– Как тебя зовут? Надо ли мне с кем-нибудь связаться, чтобы сообщить о тебе?

Мужчина открыл рот, чтобы ответить, но промолчал, выглядя озадаченным.

– Этого я тоже не знаю, – признался он.

Возможно, у него сотрясение мозга. Что ей делать?

– Ты знаешь, какой сегодня день?

– Понятия не имею.

– Сколько будет дважды два?

– Четыре, – сразу же ответил он и покачал головой. – Я не понимаю. Я знаю алфавит и имя президента. Умею завязать шнурки. Но все, что касается меня самого или того, что со мной случилось, я не помню.

Уиллоу кивнула:

– Тебе надо к врачу.

Мощная вспышка молнии осветила небо над водой, за ней последовал раскат грома. Им следует торопиться, иначе они попадут в надвигающийся шторм. До пляжа нельзя добраться по дороге, поэтому им лучше всего вернуться к ней домой.

– Ты сможешь встать? – спросила она. – Мой дом не очень далеко отсюда. Если мы вернемся туда, я позову кого-нибудь, кто тебя осмотрит. У нас здесь нет больницы, иначе я отвезла бы тебя туда.

– Я не уверен, но можно попробовать.

Уиллоу положила руку мужчины себе на плечо и помогла ему медленно встать. Он тяжело опирался на нее, пока они вместе шли по пляжу. Шэдоу радостно трусил рядом с ними с корягой в зубах.

Они добрались до задней террасы ее дома как раз в тот момент, когда первые капли дождя упали им на голову. Уиллоу открыла дверь и ввела мужчину внутрь, заставив Шэдоу оставить корягу на улице.

Она помогла мужчине пройти в гостиную и усадила в кресло. Это кресло спасало ее долгими ночами, когда из-за болей, вызванных химиотерапией или операцией, она не спала.

Он осторожно опустился в старое скрипучее кресло и удовлетворенно вздохнул: