— А вот и я! — игриво пропела Пэнси, ловко слезая с метлы. — Ну что, не заскучали мальчики? — и переключая взгляд на Забини, — Ты все принес?

— Да, мэм, — блеснул глазами мулат.

— Это какой-то розыгрыш, Паркинсон? почему ты одна? — начал разъярятся Финниган, надвигаясь на слизеринку.

— Придержи гиппогрифов, Финниган, — прошипела Пэнси и ткнула его своим острым накрашенным ноготком прямо в грудь. — А то потеряешь все силы со мной, а потом перепутаешь сестричек Патил, вот скандал-то будет. Ах, вот и девочки.

Позади парней начали появляться девушки, в самом темном и развратном своем воплощении. Невилл смущённо отводил глаза, да даже у Драко перехватило дыхание.

Воистину ведьмы. В длинных черных мантиях, с распущенными волосами, дымно-темными глазами и алыми губами. Теперь Малфой уже и не знал, кто на кого тут будет охотиться. Он пробегал глазами по лицам пока не нашел ее, и ебаный пиздец, теперь он точно пропал.

Драко знал, что он отправится за ней, как только капля зелья коснется его губ. Он смотрел на ее лицо и впитывал, впечатывал в разум эти обострившиеся черты, эти огромные темные глаза. Салазар, и эти губы… Хвала Мерлину, Грейнджер не любила краситься, иначе он сдался бы ещё раньше, и не было бы зелья, кровавой Луны и других оправданий слабости его тела.

Гермиона же совсем не замечала его, как, впрочем, и других. Она о чем-то нервно переговаривалась с рыжей пассией Поттера и неловко поправляла мантию. Нагота ее тела угадывалась сквозь прореху мантии, и низ живота Драко начало стягивать узлом. Именно в этот момент Драко оценил идею ношения волчьих шкур, дабы не высказать своего интереса к ведьме раньше положенного времени.

Сейчас Малфой жалел, что не напился заранее.

***

Часом ранее.

— Может всё-таки остаться? Не представляю, что делать одной в лесу всю ночь.

Джинни хохотнула.

— Одна ты точно не останешься. Если что, развлечешься с Кормаком, — пожала плечами рыжая.

— Кто угодно, только не он, — ужаснулась Гермиона.

— Ну тогда с Малфоем, — предложила Джинни.

На это уже хохотнула Гермиона:

— Я бы хотела на это посмотреть, он даже и рядом не станет стоять, побоится запачкаться.

— Ну не знаю, он так пялится на тебя постоянно, — сказала Джинни, оторвавшись от нанесения темных теней.

Гермиона скептично закатила глаза.

— Я так и не нашла упоминание о зелье, тем более о его составе. Ты уверена, что это безопасно?

— Ну-у-у, — протянула рыжая. — Есть, конечно, некоторые риски, всем сносит голову, но на утро никто ничего не может вспомнить. Да все будет нормально! Может, сегодня ночью ты встретишь свою судьбу!

Наконец-то собравшись, они прошмыгнули по темным коридорам Хогвартса и отправились в Запретный лес. Гермиона чувствовала себя голой, Мерлина побери, она и была практически голой! Чёрное кружевное белье, что так долго ждало своего часа на самом дне ее чемодана, щекотало ее кожу, а мантия приятно развевалась при ходьбе.

Она чувствовала себя настоящей ведьмой, отправляющейся на шабаш, а общее взбудораженное настроение сокурсниц только подстегивало на безумства. Их становилось все больше, из-за деревьев появлялось все больше старшекурсниц, готовых к ритуалу. Общее возбуждение нарастало, кто-то хихикал, а кто-то поправлял свои волосы. И такой гордой процессией они пришли на поляну, уже освещённую красным светом луны.

— Оох, — послышался вздох из толпы.

— Я чувствую себя голой! — зашептала Гермиона.

— Ты и должна быть голой, — тихо захихикала Джинни.

На них смотрели однокурсники, одетые лишь в волчьи шкуры, прикрывающие бедра. Она скользила взглядом по молодым мужчинам, пока не застыла на белокожем торсе исполосованном шрамами. Их было несколько десятков, не меньше, будто множество лезвий взорвалось у самого сердца.

«Кто же тебя так».

Но заметив эту отвратительную Темную метку на его руке, она вздрогнула. Малфой смотрел на нее, наблюдая за тем, как она разглядывала его. Платиновые волосы переливались красным, а на скрещенных руках напряглись бицепсы. Малфой не отводил взгляд, смотрел ей прямо в глаза и усмехался, будто бы был доволен, что застукал ее.

Вся ее жалость испарилась в миг, и она поскорее отвернулась, торопя Джинни, чтобы получить зелье.

— Что в составе? — спросила Гермиона, буравя взглядом Пэнси.

— Фамильная тайна!

Джинни просто выхватила у нее два флакончика и поспешила ретироваться подальше от этой слизеринки.

— Это точно безопасно? — ещё раз засомневалась Гермиона.

— Абсолютно, — кивнула Джинни и откупорила флакончики. — До дна!

Чокнувшись, они залпом выпили зелье. Оно разлилось по горлу огнем.

От крепости зелья, Гермиона уткнулась губами в сжатый кулак, боясь вздохнуть.

«Это же смесь зельев, да она просто сумасшедшая… Амортенция, животворящий эликсир, дурманящая настойка, зелье забывчивости и…»

— Паркинсон! Зелье похоти! Ты с ума сошла, это незаконно!

Паркинсон во всю заулыбалась.

— Уже пробовала такое, Грейнджер? А я тебя недооценивал, — улыбался ей Забини.

Парни заулюлюкали.

— Гермиона, ты и правда пробовала его, расскажи мне все!? — Джинни была в своем репертуаре.

Гермиона лишь отмахнулась. Не будет же она рассказывать, что готовясь к скитаниям в поисках крестражей, она готовила множество зелий, пробовала их, чтобы не быть случайно отравленной.

— Все выпили? — прокричал Забини. — Да начнется охота!

Гул из горна оглушил весь лес.

— Беги, беги, — крикнула ей Джинни.

Суета охватила поляну, часть парней уже рванула на ведьм. Визг и крик вперемешку с хохотом. Гермиона застыла, загипнотизированная этой картиной. Кто-то уже предавался ласкам прямо на земле, кто-то гонялся за смешливыми ведьмами.

А прямо перед ней Рон крепко притянул к себе Лаванду и поцеловал.

Шум в ушах.

Ох, Рон.

Она развернулась и побежала со всех ног.

Земля не колола нежные ступни, а в лесу было светло, она бежала, огибая деревья, петляя между ними. Зелье начинало действовать, и лёгкость внутри щекотала лёгкие, хотелось смеяться. Ей не было грустно, она не была влюблена. Просто этой ночью не хотелось оставаться одной.

— Ну и пусть! — прокричала она. — Я свободна!

Шум за ней затихал, только изредка в кустах слышался сладкий шепот и рычание.

Впереди блеснули рыжие волосы, а потом Гарри.

— Моя! — победно кричал ее друг, обнимая рыжую бестию.

Гермиона блаженно улыбалась, смотря на эту пару, пока не поняла, что не готова лицезреть то, что сейчас произойдет.

— Прочь, убегаю прочь! — кричала и хохотала она.

Скрывшись от всех в глубине леса, она сбавила темп. Ветер ласкал лицо, было приятно бродить в свете луны.

— Я пьяна и свободна!

Все плыло перед глазами, в груди было тепло, она чувствовала лёгкость и томящее ожидание.

Было тихо. Гермиона прислонилась к дереву и прикрыла глаза, умиротворенно прислушиваясь к лесу.

«Так хорошо, мне давно не было. Надо будет выпытать рецепт зелья»

— Грейнджер, ты вообще знаешь, что такое охота?

Встрепенувшись, она увидела Малфоя, стоящего на другой стороне опушки, где-то в 10 метрах от нее.

— Когда убивают дичь? — предположила она.

Он стоял так спокойно, будто пришел на занятие в школьной форме, а не был практически голый. Его тело серебрилось в свете луны. Он словно украл его у Давида Микеланджело. Гермиона не могла отвести взгляда от шрамов.

— Охота – это когда хищник загоняет в ловушку. И как бы жертва быстро ни бежала, ее все равно догонят.

Гермиона не слушала, она как в тумане была очарована движением его губ. По ее телу разливалось предвкушение.

— Беги.

— Малфой, это же я, Гермиона Грейнджер! Чистокровные в другой стороне.

— Беги, Грейнджер.

Она не понимала, но внутри клокотало желание и паника.

— БЕГИ, — проорал Малфой и стукнул ладонью по дереву.

Запинаясь, со всех ног ведьма рванула вглубь леса, ветки били по лицу, в горле жгло и не хватало воздуха, а кровь неслась по венам. Обретая второе дыхание, ей хотелось хохотать. Какое безумство, ей угрожал Малфой, будто они могли быть парой этой ночью!