Конечно, можно накинуться прямо в этот самый момент на своего обидчика, но это чревато последствиями. Завуч, директор, вызов родителей в школу, и что самое страшное – могут заставить прилюдно извиняться и жать друг другу руки! Поэтому вызов – после уроков, на площадке за школой.
И пока идут классные часы, все заинтересованные узнают о предстоящем событии, и непременно займут свои зрительские места в урочный час. Слава, естественное, тоже присутствовал. Во-первых, так как по его статусу это полагалось, во-вторых, ему самому было интересно что из себя представляет этот новый фрукт в их саду.
И уже тогда он заметил что несмотря на то, что Кирилл бился с Костей и это можно было назвать его «посвящением», внимательнее всего он смотрел именно на него. Настоящая цель была ясна, хоть ещё и не озвучена официально. Это только позабавило Славу, и в какой-то мере, подарило надежду на что-то интересное. Правда, чего он точно не ожидал, так это столь стремительного развития событий. Чувствовалось в этом что-то… ненормальное.
Работа была закончена, и уже зашитая рубашка лежала на кровати, а валяющийся рядом Слава пялился в потолок, как будто окончательно потеряв всякую связь с реальностью, и только звук открывающегося замка входной двери, вырвал его из бездны собственных мыслей. Это вернулась его сестра, а стрелки на часах показывали уже половину двенадцатого.
Выругавшись на самого себя, Слава полез в портфель, надеясь сделать хотя бы часть из заданных на завтра уроков.
***
Придя в школу на следующий день, Слава не заметил присутствия в ней Кирилла. Кабинеты их классов располагались в одном крыле, и на одном этаже, что позволяло в принципе даже не особо интересующимся, знать в лицо учащихся со своего года, и порой замечать отсутствие оных. А уж в последние недели Кирюша любил демонстративно посветиться в коридорах со своими дружками и его отсутствие сейчас резко бросалось в глаза.
Первыми уроками были идущие две подряд алгебры, единственный предмет, по которому Вячеслав вчера удосужился таки выполнить домашнюю работу, хоть и просидел за ней до часу ночи. Благо мать была на ночной смене, и не застала своё чадо за ночным бдением, иначе бы ему пришлось объяснять, какого такого рожна, он не сделал все вовремя.
Было две причины, по которой Слава проявил подобное рвение. Первое – то, что в отличие от остальных предметов, математика ему более-менее нравилась, и местами он её даже неплохо понимал. А второе – то, что вела у них алгебру их классный руководитель, Наталья Петровна, и лишний раз нарываться на неприятности было совсем ни к чему. В последнее время, ему переводом в «спец школу» особо не угрожали, как годом ранее, но бережёного, как говорится, и бог бережёт.
Третьим уроком шла география, а после неё и большой перемены, физкультура, которая как раз проводилась совместно с классом Кирилла, и она окончательно подтвердила его отсутствие на занятиях в этот день.
Конечно, Слава мог сразу в начале дня подойти и узнать всё у его одноклассников, или послать кого-то из своих ребят сделать это, но тогда бы он проявил заинтересованность. А этого делать нельзя. Для широкой публики, ему абсолютно наплевать на Кирилла и все с ним происходящее, он для него теперь лишь – вчерашних день.
И в большинстве хулиганских разборок так бы оно и было. Подрались – выяснили кто сильнее. Живёте дальше и бьётесь уже с другими. Но Слава знал что это, был не тот случай и потому не хотел терять бдительность.
– Так, а с тобой что? – Геннадий Дмитриевич, преподаватель физкультуры, неодобрительно посмотрел на Славу стоявшего без формы в конце строя.
– Да ногу подвернул вчера, побаливает, – признаки драки, на лице Вячеслава, разумеется, говорили сами за себя.
– А лицо тебе кто подвернул?
– Так никто, упал просто, неудачно.
– Упал он, – фыркнул физрук, но дальше углубляться не стал, понимая бессмысленность этого занятие. Это если «нормальных» детей кто-то поколотит надо разбираться и к ответу привлекать всех виновных. А эти… сами друг дружку мутузят, сами друг друга и прикрывают. – Ладно, сиди на скамейке. Так, класс, Ровнясь! Сми-и-ир-но! На-а-а-пра-а-а-а-а-во! Шаго-о-ом марш!
Строй пришел в движение, сначала шагом, а затем переходят на бег, нарезая круги по спортивному залу, а Слава остался сидеть с другими освобожденными на скамейке возле раздевалок.
– П-п-ривет? – прозвучавший голос был дребезжавшим, неуверенным, почти по девчачьи мягким.
Повернув голову, Вячеслав обнаружил подсевшего к нему пухленького паренька, в роговых очках с толстыми линзами. Это был один из вечно освобожденных от физической культуры «ботаников» из класса Кирилла. Чисто визуально он, конечно, был знаком Славе, но до сего дня им не доводилось обменяться и словом.
– Ну, здорова, чего надо? – догадаться, что причиной этого диалога послужили события последних дней было нетрудно. Вопрос был в том – чего хочет этот ботан? Одно дело, если бы на Славу начали лаять шестёрки Кирилла. Да, это было бы не самое их умное поведение, но по крайней мере понятное. Но зачем в это лезть зубриле?
– Меня П-павлом зовут, – продолжил мальчик, – я видел как ты вчера, ну… там… за школой… с Кириллом, в общем…
– И-и-и? – поведение паренька забавляло и интриговало Славу. Он фактически ощущал исходящих от него страх… и что-то ещё. То, что вообще заставило его подойти и начать этот разговор. – Друган он что ли твой, закадычный?
– Ну, в общем, как бы сказать… Да! – Павел тяжело вздохнул, но произнеся эти слова вслух, как будто поуспокоился. – Или были ими? Не знаю. Дружба ли это, если она может закончиться? Но дружили мы точно, потому не хочу говорить, что «были»… – мальчик еще раз вздохнул.
Слава насторожился, догадываясь что сейчас он может узнать какую-нибудь интересную информацию о Кирилле. Но и сам Павел ему неожиданно импонировал: он понимал, чем тот говорит. «Брат за брата» – это по понятиям, и не о кровных узах тут речь. Пацан, который таким пренебрегает, и не пацан вовсе. И быть ему битому, везде, и всеми.
– Ну уж извиняй, он сам напросился.
– Это я понимаю. Просто… он ведь раньше не был таким. Мы с ним с детского сада знакомы, в первый класс вместе пошли, и родители наши дружат. Всё вместе всегда делали: и уроки учили, и книжки читали, и играли. У меня до сих пор дома модель вулкана стоит, папье-маше такое, из бумаги клеили, в центе колба стеклянная, для соды с уксусом и воды. Но мы и деревья такие маленькие сделали, и кусты, красиво получилось, неделю целую на это потратили…
Слава стал терять ход мысли своего собеседника. Это всё конечно замечательно, но какое к нему-то отношения их бумажные вулканы имеют?
– Ага, класс. Вы вместе ботанили, это я понял. И что ж зубрить-то твой приятель перестал?
– Он не перестал! – в голосе Павла проскользнули нотки возмущения. – Он все еще хорошо учиться, пока. Тут в другом дело.
– Ну так и рассказывай, в чем. Что там у вас случилось?
Понять, будет ли эта история полезна для него, Слава пока не мог, но раз «пухлячок» хотел просветить его, почему бы и нет? Да и дел других всё равно не наблюдалось, а созерцать как уже выстроившиеся в четыре шеренги одноклассники выполняют упражнения, под чутким руководством тренера, было не самым увлекательным занятием.
– Это ещё в том году началось, когда нас хулиганьё гоняло. Не то чтобы нас прям били, но потолкать могли, или еще как поиздеваться. Портфель отобрать в окно выкинуть, или в туалет. Ну ты и сам знаешь.
Это, «и сам знаешь», неприятно резануло по уху Славы. Как обвинение в том, что он занимается подобными вещами, и должен хорошо в них разбираться. Нет, святым он не был, и делал за свою жизнь всякое. Да и не всем гордился, но его в первую очередь всегда интересовала хорошая драка, и желательно с тем, кто не слабее его. А распиновать заучек по туалетам – сомнительного веселья занятие.
– Так вот, суббота была. Мы с Кириллом возвращались с библиотеки. Мы тогда нашли там как раз Махабхарату, ну ты не знаешь, наверное, это, ну… как мифы древней Греции, только Индийские, вот.
