Время летело незаметно. Следующая неделя завершит половину нашей жизни у Обезьяньего озера. Тереза была здорова, счастлива и тешила себя надеждой, что рождение Джека вновь пробудит в Поле любовь к ней. Замечательному эмбриону исполнилось семь месяцев; он, по-видимому, чувствовал себя отлично и набирался сведений о внешнем мире с помощью собственных ультрачувств, а также используя метаспособности матери тем таинственным методом, к которому прибегают до своего рождения оперантные младенцы.
И я с удивлением осознал, что получаю огромное удовольствие от жизни. Ко мне вернулась физическая форма сорокалетнего здоровяка, а из шести бутылок отличного рома, купленного в Вильямс-Лейк, была выпита только одна, и то до половины.
Когда Марк прилетит с новыми припасами, у него будут причины гордиться своим старым дядюшкой Роги.
18
Хановер, Нью-Гемпшир, Земля
31 октября 2051
Великий Враг нежданно согласился выступить на симпозиуме, посвященном политике Галактического Содружества. А вечером он сам и еще двое именитых участников симпозиума были приглашены на дружеский обед в дом ректора. Вечером... в канун Дня Всех Святых.
Такого удобного случая Фурия упустить не могла.
Кто обратит внимание на Гидру, если в этот праздник из праздников заметит ее в парке, окружающем особняк ректора? Повсюду, как заведено в Новой Англии, устраивались веселые импровизированные вечеринки. По академическому городку бродили, требуя "выкупа", оравы ряженых студентов и окрестных мальчишек - в основном операнты - и бесцеремонно звонили в двери ректора и студенческих общежитий. Конечно, выход Гидры в открытую был сопряжен с некоторым риском, однако слишком велик был соблазн - вывести Дэвида Макгрегора из игры теперь же, прямо здесь, на Земле, не дожидаясь, пока кандидаты в Магнаты соберутся в Консилиум Орбе.
И Фурия решила рискнуть.
Вечер был ясный, подмораживало. Гидра появилась в двадцать один тридцать. Она проскользнула по залитой лунным светом лужайке к особняку ректора, а Фурия следила за ней сверху. Окна красивого дома в стиле конца XVIII века светились, по сторонам входной двери красовались снопы и целый набор выдолбленных, освещенных изнутри тыкв с прорезями для глаз и рта. На подъездной дороге стояло три наземных автомобиля и маленький ролет с регистрационными номерами столицы Конфедерации и лотианскими. Макгрегор жил в Эдинбурге, хотя большую часть времени проводил в Конкорде, в Европейской башне.
А так ты все-таки тут. Долгонько же ты добиралась!
ФуриямилаягосподибожеФурия не сердись я пришла как только собралась...
Чувствуешь себя в форме?
ДададаДа!
Возможно я смогу позволить чтобы ты сделала это сегодня милая малютка Гидра.
Сделать? СДЕЛАТЬ ЭТО ЕЩЕ РАЗ?
Если условия сложатся благоприятно. Только тогда! Решать буду я а ты слушаться!
Дадада но пожалуйста позволь пожалуйстастаста ЭТО БЫЛО ТАК ЗАМЕЧАТЕЛЬНО Я ДАЖЕ ВЫРОСЛА!!
Замолчи! Абсолютное психомолчание с этой секунды! Там все кроме ректора и его жены мощные операнты. Если тебя обнаружат - если кто-то хотя бы чуточку уловит кто ты и что затеваешь - сразу смывайся и заэкранируйся так чтобы стать невидимкой мать твою! Понятно?
(Согласие.)
Изучи метапсихический арсенал их обоих - Макгрегора и его жены Маргарет Стрейхорн пока они ужинают. Потом пойдешь к фасаду дома и затаишься в кустах пока я не дам команду.
(Согласие.)
Трое ряженых ребятишек, вопя и хихикая, пробежали по подъездной дороге. Они были "нормальными" и понятия не имели, что за ними из кустов наблюдает Гидра. Они позвонили в дверь, и ее открыла одна из взрослых дочерей ректора.
- Выкуп! - закричали ребятишки, получили горсть конфет, рассовали их по сумкам и помчались дальше.
Фурия несколько минут следила за ними, размышляя над новой поразительной идеей, которая вдруг зародилась у нее.
Дэвид Макгрегор был куда более мощным противником, чем Бретт Макаллистер. Осторожное сканирование во время политического симпозиума подтвердило некоторые подозрения Фурии. За последний год - и особенно за девять месяцев его второго брака - Великий Враг изменился и, видимо, стал слишком сильным, чтобы еще неопытная Гидра могла его сокрушить и тем более - убить. Из угрюмого стареющего шестидесятипятилетнего вдовца Дэвид Макгрегор преобразился в омоложенного могучего операнта. Он лег в регенванну до того, как Маргарет Стрейнхорн наконец согласилась выйти за него, и теперь вновь выглядел так, как в дни юности, когда стал чемпионом по метанию копья на ежегодных Каледонских играх, - высоким, стройным, черноволосым, со жгучими черными глазами и квадратной челюстью, украшенной по сторонам архаичными бачками. К тому же Дэвид был по уши влюблен в свою новую жену, и романтическая страсть, как это нередко случалось у людей, еще более усилила его и без того мощную созидательную метафункцию. Но у Фурии имелись другие способы разделаться с Великим Врагом помимо самого прямолинейного.
Одну привлекательную возможность представляла, как ни странно, его новая жена.
Сокорро Ортега превосходно исполняла свои обязанности, значась в штатном расписании Дартмута как "Первая леди колледжа". Жалованье получала профессорское, а трудилась усерднее многих ученых мужей, исполняя роль официальной хозяйки (и неофициальной матери исповедницы) колледжа, а не просто была супругой ректора и сородительницей их детей. Гораздо чаще, чем ей хотелось бы, к ее помощи прибегали, когда требовалось смягчить и обезвредить потенциально взрывную ситуацию, как, например, с полным основанием можно было бы считать обед в канун Дня Всех Святых с участием оперантов.
Обычно первая леди в отличие от некоторых высокообразованных нормалей относилась вполне спокойно к необходимости принимать метапсихическую человеческую элиту. Ведь почти десятую часть преподавательского состава в Дартмуте составляли операнты, и почти все они были приятными, тактичными людьми, которые никогда не допустили бы оттенка снисходительного превосходства по отношению к неоперантам. Однако человеческие метапсихологи разделяли многие слабости своей расы, и в этом заключалась трудность, с которой столкнулась Сокорро Ортега в этот вечер, но она успешно справилась со своей задачей.
