– Командир, здесь снайпер, – в наушнике голос Капы звучал обыденно, будто сообщал о цене на стакан семечек у торговки на бульваре. – Я его засек. Затихни на пару сек. Сейчас отработаю РПГ.

Бой оборвался разом. Только что, будто сухой палкой по штакетнику, длинными кудахтали «эм шестнадцатые»; глухо бахали гранаты, высоко выкидывая лохмотья травы и почвы; гадюкой шипели гранатомёты, круша сушняк реактивной струей. И, всё. Занавес. Оставшиеся, пребывая в неком ступоре, медленно адоптировались к новой реальности.

Троих раненых уложили на ту же «самобранку», расстелив в тени крон. «Двухсотый», нелепо раскинув руки, лежал с опрокинутым лицом в стороне.

– «Странно, – Александр смотрел рассеяно, не вглядываясь, в погибшего. Мысли позли сами, будто талая вода весной. То ныряя под прозрачный хрусталь льдинок, то шурша между кусками погрызенного льда. – «Часто убитые в бою похоже на уснувших, чем на мертвых. Будто притомился человек от тяжкой работы, прилег на малое время отдохнуть, скоро поднимется и продолжит».

Гуаль, присев на корточки, о чем-то тихо разговаривал с сержантом. Тот, сидя на коленях, ещё держал в руке шприц-тюбик. Дослушав, Алехандро отрешенно вздохнул и, выпрямившись в рост, подошёл к подполковнику:

– Командир! Они сами идти не смогут. Я знаю правила разведки. Всё сделаю сам и догоню.

– Дурак ты, капитан-лейтенант, – устало посмотрел на него Кайда, продолжая сидеть на оставшемся практически целым после попадания из РПГ, стволе дерева. – И, правила у тебя дурацкие. А, у нас, у русских, правило одно: своих не бросаем!

– Командир! – Еремеев, баюкая снайперскую винтовку в камуфлированном окрасе, присел рядом. – Глянь, какой лялькой от Remington обзавелся. Эм двадцать четыре! Мечта идиота!

– Поздравляю, – Александр равнодушно мазнул взглядом трофей. – Раз все в сборе, слушай приказ.

Он развернул порядком измятый пластик карты.

– Погода нам на руку, так? – мрачный teniente de Navio так и стоял столбом, правда, слегка покосившимся. – Ни авиацию, ни БПЛА колумбийцы поднять не смогут. Надо уходить. Срочно.

– Согласен с тобой на все сто, compañero de armas, – подполковник, привычно морщив нос, изучал карту. – И, противник наш также полагает. Наверняка.

– А, мы пойдем другим путем, товарищ, – по-ленински картавя вставил фразу Носорог, легонько постукивая пальцами по телескопическому прикладу ремингтон.

Александр укоризненно зыркнул на офицера:

– Сделаем так: «двухсотого» и «трехсотых» заберет наш авангард. Чупа-Чупс уже в курсе. Мы же ноги в руки и марш-марш назад.

– Куда? – обомлел венесуэлец. – В лагерь? Дак ведь там …

– Вижу сообразил, – довольно хмыкнул Кайда и, вернув карту в поясничный карман, встал. – Идем туда, где нас не ждут. Кстати, тоже правило русской разведки.

– Куда идём мы с Пятачком большой, большой секрет, – фальшиво пропел Николай и, легко поднявшись, на манер лесоруба закинул «американца» на плечо.

– За это могут посадить всего на пятьдесят лет, – в тон пропел Чупа-Чупс, выходя на поляну со стороны реки.

«Тот же лес, тот же воздух и та же вода, только он не вернулся из боя», – уже полчаса заигранной пластинкой крутилось строка в голове. Он в очередной раз посмотрел вверх. Шопен с прогнозом не ошибся. Синюю акварель буквально на глазах заливала черная гуашь, наглючим Чубайсом вырубая небесную иллюминацию:

– Мда, маэстро, походу ливень будет знатный.

– Как заказывали, командир, – Шестаков, перешагнув через очередную корягу, умудрился поднырнуть под ветку, что подлым образом вознамерилась стегануть по лицу. – Зато тебе не вертушек, не беспилотников. Красота!

–Тук, тук, тук, – трудягой-дятлом проснулся наушник уоки-токи. Кайда, продолжая двигаться, обернулся и поймал взглядом Алехандро. Тот, держась в середине цепочки навьюченных снаряжением коммандос, поднял глаза. Понимающе кивнул и, стараясь не нарушать ниточку следов, догнал подполковника:

– Новости?

– Ага. Головной дозор вышел к долине. Командуй своим привал, а мы прогуляемся.

– Рекогносцировка?

– И, она тоже, – Александр, скинув рюкзак, извлек из-под верхнего клапана «костюм лешего». Венесуэлец последовал его примеру:

– БэКа дополнительный берем?

– Запас карман не тянет, – Кайда в карманчики разгрузки рассовал осовремененные «лимонки». Подумав, добавил к четырем ещё пару снаряженных магазинов к «Калашникову». – Народная примета. Флот к короткому забегу на длинную дистанцию готов? Вот, и славно. Двинули, помолясь.

Дождь, напрочь забыв про все приличия, наяривал «собачий вальс». Они, лежа под термонакидками, старались не обращать внимания на лужи под животом.

– Господа офицеры! Пора сделать выбор, – тоном прожжённого маклера напомнил о себе Носорог. – Перед вами два экспоната. Тот, что справа, Sikorsky UH-60 Black Hawk. Обращаю внимание на пассажировместимость. Одиннадцать рыл. Плюс 3 чела экипаж. Второй, Bell UH-1. Он же «Ирокез». Вертушка больше для огневой поддержки, но восемь обормотов запихнуть можно, в довесок экипаж в две штуки. Зато НУРСов, как у дурака махорки … Аж, два блока по 19 пистонов. Жуть.

– Выбирать, говоришь? – поцокав, подыграл ему подполковник, продолжая разглядывать лежащий внизу полевой лагерь. Хотя правильнее сказать, что от того осталось. Вертолётная площадка, небольшой ангарчик огневой налёт пережили. Там и, по словам капитана Еремеева, и прятались от дождя летуны с охраной. Остальным домам-строениям повезло не так. Точнее, совсем, не повезло. Бунгало сложило, что карточные домики после шалостей торнадо. Про палатки-навесы смешно и говорить. Как Фома хреном … Техника с кислым видом, где набекрень, а где и в полной раскоряке темнела сквозь частые сети дождя. – А, что мыслит об этом, синьор Teniente de Navio?

Гуаль, стараясь не шмыгнуть, ответил вкрадчиво:

– Black Hawk.

– Понятно, – вздохнул Кайда, немного поёрзав. – Логика на поверхности. Так понимаю, с «Сикорски» знаком. Управлять сможешь?

– За высший пилотаж не ручаюсь, но от точки до точки. Почему нет? – уверенно кивнул венесуэлец. – Правда, в такую непогодь …

– С небесами договоримся, – подмигнул Александр. – Гулять так гулять. Полетим с комфортом. Господин продавец! Заверните оба. И, про скидку не забудьте. Опт как никак. Хотя, дождешься от тебя.

– Вот это бизнес! – просиял Еремеев. – От всей широты русской души. А, в качестве бонуса, командир, лично прокачу с ветерком. От точки А до точки Б.

– Сговорились. Ты тут бди, а мы скоренько. Одна нога здесь, а вторая … Сам понимаешь.

А, ливень всё никак не унимался. Правда, над вершинами сопок начинало светлеть. Гуаль, не особо и осторожничая, вернулся перебежками:

– Все на позициях.

– Ключ на старт? – вопросительно посмотрел Носорог. Подполковник ещё раз глянул на небо и прислушался к шуму дождя:

– Пожалуй и пора. Через полчаса, полагаю, тучи протянет. Вон просветы намечаются.

– Ага, Илья-пророк, походу, умаялся, – Шопен сидел под плащ-палаткой на манер известного Кощея. Тот сказочный чах над златом, наш же берег «вверенное казенное». Электроника штука капризная, хотя и в милитаристическом варианте. – Кстати, в эфире кроме треска электрических разрядов покой и благолепие.

Они зашли к ангарчику с глухой стороны. Хотя, надо признать, из четырех, только одну и можно было признать не глухой, да и то номинально. Наличие откатных ворот, пусть и без окон, давало такое право. Конечно, сооружение слепили не для казармы, а тем более несения караульной службы. Капа скупыми жестами распределил роли в предстоящем. Язык жестов в спецназе интернационален, хотя есть нюансы. Обошлось. Оба венесуэльца понятливо кивнули и, держа Калашниковы с навинченными глушителями наизготовку, двинулись вдоль стены, намереваясь обогнуть склад. Поправив слегка сползший с плеча ремень «Вала», Капелев мешкать не стал. Повернув за угол, направился к торцу с воротами.