– Киллиан!

Шершавая ладонь зажала ее рот, губы едва слышно шепнули у самого уха:

– Тише, тише…

А потом он склонился к ее шее, слегка сдвинул воротник, чтобы втянуть влажную от пота кожу, оставил крохотное пятнышко засоса с расчетом того, что тот будет скрыт под одеждой; прикусил, заставив глухо промычать в закрывающую рот ладонь, и возобновил движения – едва ощутимо, но и этого хватило сполна напряженным до предела телам. Прижимая к себе одной рукой, Киллиан отнял ладонь от ее губ, скользнул подушечками пальцев по ее шее, груди, животу, а потом ниже, туда, где так мокро и невыносимо жарко, поглаживая ритмично, постепенно усиливая нажим. Внутри все сжалось, мужчина шумно выдохнул куда-то в ее разметавшиеся по плечам волосы, еще одно движение – и оргазм захлестнул их одновременно, затопил, стер с лица земли, оставив чистейший восторг.

Ноги не держали, пришлось держаться друг за друга, постепенно приходя в сознание. Осторожное рассоединение – и Эмму пробило слабеньким остаточным оргазмом, заставив охнуть, вздрагивая.

– Все в порядке?

Она мягко, довольно улыбнулась, чувствуя умиротворение, медовой волной растекающееся по телу и в душе:

– Более чем.

Они поправили одежду, бросая друг на друга радостно-смущенные взгляды; Эмма выглянула в коридор, махнула рукой: «Можно!», и так же, магией запечатала за ними дверь.

В свете настенных ламп можно было рассмотреть друг друга лучше, и ей понравилось то, что она увидела.

От Киллиана так и фонило пост-сексом. Это ощущалось на уровне интуиции, и не менее явственно читалось в облике – припухших от поцелуев губах, взъерошенных волосах, слегка сбившейся одежде и тяжелом будоражащем запахе. Наверняка она и сама выглядела ничуть не приличнее.

Эмма обняла его, чувствуя, как мужчина в ответ мягко гладит ее по голове, осторожно поправляя разметавшиеся пряди волос. С огромной радостью она бы снова утянула мужчину за собой и не отпускала всю ночь, но…

– Мне надо идти, – пробормотала она, уткнувшись носом в обтянутое кожаной курткой плечо.

– Дела?

– Да. Реджина. Надо быть хорошей подругой, ей сейчас очень тяжело.

– Хорошо, – Киллиан отстранился, заглянул в ее глаза, поцеловал кончик носа, мимолетно коснулся губ, тепло улыбнулся. – Увидимся, Свон.

– Конечно.

Спасенное сердце мерно билось в груди.