Руна поднялась на квартердек к Улику и Баркли:
– Если шторм усилится, лучше будет развернуться…
– Развернуться? «Беалах» переживал и не такое! И, как видите, он всё ещё на плаву! – заявил Улик, и живая Беалах на его руке согласно крякнула. Затем капитан расправил плечи и с безумным блеском в глазах заорал: – Держитесь!
«Беалах» перемахнул через ещё один гребень, и Руне пришлось схватиться за край борта, чтобы не упасть.
– Послушайте! Если мы сейчас повернём назад, то можем успеть добраться до Нигденкса и…
– Эй! Хмурняш! – игнорируя её, закричал Улик Тэджу и указал вперёд: – Займись!
Баркли прищурился, пытаясь рассмотреть, о чём он говорит. Бурлящие воды на секунду рассёк огромный чешуйчатый хвост.
– Что это было? – перепугался Баркли. – Акула?
Улик усмехнулся:
– В этих водах вдосталь чудищ пострашнее акул. Это сланнтрамор – бронекит, иначе говоря. Он нас не тронет, если мы не тронем его. Но присматривай за ним, слышишь, Хмурняш?
– Только если вы перестанете меня так называть! – огрызнулся Тэдж. Тем не менее он встал у носовой фигуры в виде деревянного говоруна.
Внезапно воду прорвал высоченный гейзер, забрызгавший всю палубу. Баркли со смесью восторга и ужаса смотрел, как гигантская туша сланнтрамора выпрыгивает из глубины. Он ещё никогда не видел таких огромных чудищ – бронекит был даже крупнее напоминающих деревья штиервурмов, обитающих в Лесу. Всё его тело покрывали тысячи чешуйчатых пластин, переливающихся на свету, как перламутр.
Восхищение Баркли было недолгим.
– Так, а вот это уже нехорошо, – выдохнул Улик.
Падение сланнтрамора назад в воду породило огромную волну, окатившую корабль. Ботинки и штаны Баркли моментально промокли, пустые ящики на палубе закачались, как мочёные яблоки в бочке.
А хуже всего было то, что следом в тучах снова оглушительно громыхнуло и небеса разверзлись сплошной стеной дождя.
– Нам бы пригодился свет, – громогласно заявил Улик, перекрикивая шум бури.
Виола, поняв намёк, развела руки в стороны, и из её ладоней вырвались пучки света, окутавшие всё судно.
Баркли разинул рот: как Виоле удалось так быстро этому научиться?
– Подбавь ветерку, – глянул на него Улик.
Но новая попытка Баркли ни к чему толковому не привела: «Беалах» слегка ускорился, но при этом так сильно накренился, что зачерпнул много воды из очередной волны. Тэдж магией выплеснул часть её с палубы, но такими темпами и в таком шторме они точно рано или поздно утонут.
– П-простите, – извинился Баркли, стуча зубами от холода. – Я стараюсь! Я не знаю, почему…
– Неважно, главное – не останавливайся, – призвал Улик и кивнул на беспробудно спящего Эдвина: – Он что, умер?
– Он просто спит, – ответил Яша, стоящий у лестницы на квартердек с ведром в руках. – Так работает его целительная магия. Он был ранен во время нападения шлёклювов, и теперь несколько часов его и пушкой не разбудишь.
– Да уж, очень полезный навык, – проворчала Руна.
– Я могу помочь: подсветить, как Виола, огненной магией или…
– Так не болтай попусту! – перебил Улик. – Взбирайся скорее к нам!
Яша поднялся по ступенькам. Заметив ёжившегося Баркли, он скинул с себя шубу:
– На. Возьми. Она водонепроницаемая.
– А тебе не будет холодно? – заколебался Баркли, не привыкший к одолжениям. Особенно от тех, кто всё плавание мучился морской болезнью.
– Мне никогда не бывает холодно, – Яша сунул Баркли шубу и, пока тот благодарно её надевал, вызвал в ладонь пламя. Несмотря на дождь, от него ощутимо повеяло теплом. – Теперь послушай меня: чтобы контролировать магию, ты должен сначала взять под контроль себя. Подумай о том, что дарит тебе покой. И затем…
– Эй! Не стой без дела! – прикрикнул Улик на юного чудолога. – Если не можешь нас ускорить, хватай ведро и помоги Хмурняшу вычерпывать воду с палубы.
Яша с серьёзным видом кивнул Баркли, словно искренне верил, что у того всё получится, затем добрёл по воде до кормы и принялся черпать и выплёскивать за борт воду. Но ему явно всё ещё было нехорошо, потому что уже после второго опорожнённого ведра он внезапно прервался и склонился над ним, содрогаясь в приступе тошноты.
Баркли сделал глубокий вдох, надеясь, что это поможет ему собраться с мыслями, но лишь набрал полный рот дождевых капель, да и о каком успокоении могла идти речь, когда вокруг них была одна вода? Поэтому он решил последовать совету Яши. Что дарило ему покой?..
Первым, что пришло на ум, стали грибы. «Пуговичники. Чага. Траурный сморчок…»
Баркли мысленно себя одёрнул: речь шла о магии, а не о собирании грибов. Он никогда не станет хорошим чудологом, если не перестанет думать как бесполеземец. Поэтому он переключился на уроки.
«Великая война капаму, – принялся перечислять он про себя главнейшие, если верить учебнику, события истории чудологов. – Кислизняк-людоед. Убийство… – третье событие категорически не желало вспоминаться. – Убийство…»
– Не знаю, чего ты ждёшь, – закричал на него Улик, – но сейчас не время…
Отчаявшись напрячь память, Баркли перешёл к действию: «Ветер!»
Но вышло ещё хуже, чем в прошлый раз. Призванные им порывы оказались в два раза мощнее и не спешили ему подчиняться. Корабль сильно клюнул носом, мачта застонала, грозя переломиться, из-за наклонившейся палубы Баркли бухнулся на бок… а Яша перевалился за перила в море.
– Держи штурвал! – приказал непонятно кому Улик и с разбега нырнул за борт. Колесо штурвала бесконтрольно закрутилось, и «Беалаха» заболтало из стороны в сторону.
Баркли бросился к штурвалу и схватился за ручки. Колесо успело так сильно раскрутить, что его снова едва не сбило с ног.
– Берегись! – закричала Виола.
У Баркли не хватило времени среагировать, прежде чем ему по щеке хлестнуло чем-то влажным и склизким. Он инстинктивно отшатнулся, но это не уберегло его от удара по плечу, затем в бок. Вокруг ног что-то заплескало, и до Баркли наконец дошло, что на них падала рыба!
– Скок-рыба! – пояснил Тэдж.
Весьма точное название, учитывая, что дюжины этих рыб выскакивали из Моря на такую высоту, что доставали парусов. Успевшие запрыгнуть на палубу продолжили подскакивать, брызжа Баркли в глаза солёными каплями. Сидящая на одной из рей Беалах в ужасе каркнула, когда одна скок-рыба врезалась ей в крыло.
– Без паники, – призвала Руна, хотя для Баркли было уже поздно, ведь это по его вине они все скоро должны были пойти ко дну.
– Скок-рыбы так прыгают, только когда от чего-то спасаются! – закричал Тэдж. – А значит…
Его голос заглушило глухое и угрожающее урчание, донёсшееся из глубины.
– Что это было? – всполошилась Виола.
Руна убежала к корме и завертела головой, разглядывая волны:
– Улик! Ты…
– Эй! – ответил ей голос Улика. – Парень со мной, но мы тут не одни! Скиньте нам спасательный буй!
Руна сдёрнула со стены круг и швырнула в воду, после чего запоздало спросила:
– В смысле «вы там не одни»? Что ещё там с вами?
Ответом ей стал новый рёв, прозвучавший ещё громче и ближе, чем раньше. Виолу затрясло от страха, и её свет опасно замигал. Тэдж на носу застыл с открытым ртом и побелевшим от ужаса лицом.
– Что-то большое! – ответил Улик.
Руна треснула кулаком по перилам.
– Улик! Только не говори, что это Лохмо… – она оглянулась на учеников, и у Баркли кровь похолодела в жилах: она же не имела в виду Лохмордру, легендарное чудище Моря? – О чём предупреждала Орла…
– Нет, – ответил Улик, показавшись из-за перил. Яша безвольно висел у него на плече, как свежий улов. – Не думаю.
Он уронил мальчика на палубу, и тот, судорожно вдохнув, закашлялся водой. Улик же вернулся к штурвалу, и Баркли был только рад передать ему назад управление кораблём.
– Нам сейчас очень нужен твой ветер, мой мальчик, – мрачно и впервые за всё их знакомство очень тихо сказал ему Улик, явно не желая, чтобы кто-то ещё его слышал. – И мне всё равно, даже если корабль разорвёт пополам, но мы должны как можно скорее убраться отсюда.
