– Куда? – прогремел кто-то. – До Леса слишком далеко. И Эрхарт в любом случае не сможет всех у себя расселить…

– Пусть Верховный чудолог пришлёт драконов. Флотилии хватит…

– У драконов сейчас брачный сезон! – прошипела её соседка, гладящая напоминающее хамелеона чудище у себя на коленях. Его чешуйки без конца меняли цвет, подстраиваясь то под её загорелую кожу, то под длинные тёмные волосы, то под красную кожаную куртку. – Ты же не думаешь, что он…

– Достаточно, – оборвала их Орла. – Мы, морские, народ гордый. Мы пока не готовы бросить наши дома. – Затем она поделила стражей на группы и обратилась к первой: – Опросите беженцев с Глэннока. Вдруг они видели вчера что-то, что прольёт свет на происходящее. – Старушка повернулась к следующей части собравшихся: – Вы двое, доставьте Руну и Эдвина к району, где Лохмордра поднимался к поверхности, изучите там всё. Энсли даст вам полипопов на случай, если вы решите погрузиться. Но будьте осторожны, гиганточелюсти облюбовали себе воды вблизи Глэннока. А вы шестеро… С острова Орн поступили сообщения об атаке муирмару. Может, там что-то прояснится.

Все чудологи и чудища потянулись к выходу. Осталось лишь одно чудище – огромная змея, состоящая из одних костей, из-за чего каждое её движение сопровождалось тихим клацаньем по полу.

– А нам что делать? – угрюмо спросил Тэдж Орлу.

Руна цокнула языком:

– Прояви уважение к главному чудологу.

– Ладно. А нам что делать, мэм? – исправился Тэдж, хотя раздражённого тона не сменил.

Но Орла и глазом не повела, даже улыбнулась, явив одинокий передний зуб с прилипшим к нему кусочком водоросли.

– Вы четверо вместе с Уликом осмотрите руины Глэннока, может, найдёте какие-то подсказки, хотя надежды особой нет: судя по сообщениям, там мало что уцелело.

Несмотря на мрачность ситуации, сердце Баркли возбуждённо забилось. Это станет их первым полноценным заданием в качестве учеников стража. И первым его шансом проявить себя.

– А что именно нам искать? – с энтузиазмом спросил он.

– Всё, что покажется вам необычным, – ответила Орла.

– Но большинство из нас до этого даже ни разу на Море не были, – напомнила Виола. – Откуда нам знать, что здесь обычно, а что нет?

– С этим вам помогут Тэдж и Улик, – сказала Руна и быстро покосилась на Тэджа, который смотрел куда-то в пространство и едва ли вообще их слышал. – Ты справишься, Тэдж?

– Конечно, – тихо отозвался он.

До Баркли вдруг дошло, что Глэннок, по всей видимости, был его родным островом, и привычное раздражение на Тэджа уступило место сочувствию.

– Но я не хочу отправлять вас без лицензированного стража, – добавила Руна, – поэтому можете взять с собой Гоата.

– Гоата? – переспросил Баркли.

Костяная змея заползла Руне по спине и положила голову ей на плечо. У неё не было глаз, только пустые глазницы, но Баркли ясно ощутил на себе пронзительный взгляд чудища, и у него мурашки побежали по коже.

– Моего хаддис-с-са, – пояснила Руна, растянув финальную «с» так, что это прозвучало как шипение. За те недели, что Баркли был её учеником, он впервые встретился с одним из чудищ Руны: она не вызволяла их из меток, не желая привлекать внимание бесполеземцев.

– Почему не Клаву? – спросил Тэдж. – Гоат жуткий.

Гоат зазвенел, судя по всему, довольный комплиментом. Руна поскребла его кости под нижней челюстью.

– Поверь мне, Гоат куда дружелюбнее Клавы. К тому же она не любит со мной расставаться.

Баркли и Виола переглянулись, и по её лицу он убедился, что ей тоже было интересно узнать о чудищах Руны. Но расспросить её они не успели: Эдвин призвал Руну поторапливаться, и они отправились на своё задание.

Ученики плюс Гоат вышли за Уликом из отделения Гильдии. Путь их лежал через торговую улицу. Взгляд Баркли притянуло к себе объявление на стекле одного магазина, обещающее весеннюю скидку на все антикварные изделия из рептиловых и сумчатых чудищ, а ещё раскрашенная в блестящие красные и жёлтые полосы витрина «Эксклюзивных чудолакомств Филлитота» с навесом над входом, украшенным развевающимися лентами. Здесь также был свой «Драконий торговый центр», как в Сикоморе.

– Манси такой огромный, – не сдержался он.

– Это потому, что на Море проживает в двадцать раз больше людей, чем в Лесу, – сказала Виола.

У Баркли глаза на лоб полезли. Он знал, что Лес был малолюден – Сикомор был единственным поселением, а в Море насчитывалось целых девять островов, – но «в двадцать раз больше людей» представлялось какой-то совершенно безумной цифрой.

– Получается, это самое крупное Дикоземье?

– Нет, – засмеялась Виола. – Ну, по территории – да, но по населению самое крупное – это Горы. В столице Галуа проживает больше трёхсот тысяч человек. Это там я выросла.

Из Баркли так и посыпались вопросы. Какое Дикоземье самое маленькое по территории? (Тундра.) В скольких Дикоземьях она бывала? (В пяти – в Горах, в Пустыне, в Лесу, в Джунглях и теперь на Море.) Какое из Дикоземий ближе всех к Морю? (Лес, что поразило Баркли, ведь им потребовались тринадцать недель, чтобы сюда добраться.) Они уже поднялись на борт «Беалаха» и подняли паруса, но поток его вопросов не спешил иссякать.

В ясную погоду Море не выглядело столь угрожающим, как вчера. Его воды из чернильно-чёрных стали сапфирово-синими, и когда Баркли выглянул за перила, то различил прямо под поверхностью косяк красочных рыб. Но особенно ему был по душе сильный встречный ветер, создающий иллюзию быстрого бега.

Митзи пискнула у него за спиной и улетела на мачту, где устроила драку с Беалах за место на самом верху. Гоат, проникшийся симпатией к Тэджу, ползал за ним по пятам. Корень нарезал круги по палубе, но, заметив прохаживающуюся вдоль кормы Мотю, подошёл к ней и понюхал её зад. Та с возмущённым фырканьем убежала.

– Прости, – сказал Баркли Яше, который опять сидел в обнимку с ведром и особого восторга по этому поводу не выказывал. – Корень лишь хочет с ней подружиться.

– Ничто так не говорит о дружелюбных намерениях, как обнюхивание задов друг друга! – заявил из-за штурвала Улик.

Яша погладил своё чудище за ушами:

– Мотя просто стеснительная, как и большинство сминксов.

– Сминксы, кажется, относятся к мифическому классу? – спросила Виола.

– Верно. Мотя очень сильная. И немного заносчивая.

Мотя с величественным видом задрала нос, и Яша послушно почесал ей под подбородком.

Виола нахмурилась и стала что-то искать в своём рюкзаке. Баркли уже хотел спросить, что её так обеспокоило, когда она выудила тетрадь и объявила:

– Я понимаю, Баркли, что тебе предстоит ещё многое узнать о Дикоземьях, но у меня тоже есть задание. Мне нельзя отставать.

И она уткнулась носом в свои записи.

Баркли был привычен к холодности Тэджа, считавшего себя выше того, чтобы что-то разъяснять, но для Виолы подобное поведение было необычно. Зря он не захватил с собой учебник. С другой стороны, в плане магических основ он не узнал из него ничего стоящего. В последней главе, что он успел прочесть, тридцать страниц было отведено на рассуждение автора, что Почесоточную чуму вызвали вовсе не почесуны, а солнечное затмение.

Оставив Виолу заниматься своими делами, Баркли сместился ближе к Яше, чьё лицо приобрело оттенок водорослей.

– Ненавижу корабли, – пробормотал бедняга. – Даже дома их ненавидел.

– У вас тоже есть корабли? – Баркли не планировал наседать на Яшу с вопросами, но любопытство пересилило.

– Лодки главным образом. В Тундру входят несколько островов, но в основном люди живут на материке. И там очень холодно большую часть года. А зимой стоят полярные ночи, когда солнце не восходит и всегда темно.

Баркли разинул рот:

– Но как же вы путешествуете? Как вы вообще там живёте?

– Мы пользуемся огнём и магией. А ещё в небе иногда возникает разноцветное сияние, которое усиливает нашу магию. Есть чудища, которых можно встретить только в это время.

Оказавшись на Море, Баркли было решил, что уже немало повидал, но, послушав рассказы Яши и Виолы, внезапно ощутил себя совсем маленьким, крошечной песчинкой. Мир был куда больше и удивительнее, чем он себе представлял, и ему не терпелось побывать в каждом его уголке.