Сквозь пелену и облако дыма она пыталась найти Поттера.

— Гарри! — крик был больше похож на хрип.

Крепче сжав палочку и стиснув зубы, девушка заставила себя со стоном подняться на ноги, сразу же отмечая, что её лодыжка была вывернута, и, кажется, сломано пару рёбер.

Сердце готово было выскочить из груди, пока она судорожно колдовала.

— Гарри! Где… — вопрос застрял в горле, когда дым рассеялся, и девушка увидела друга.

Поттер был прижат Пожирателем к дереву, из его рта текла кровь…

— Гарри!

Девушка ринулась к нему, и животные страх и злость овладели Гермионой, когда она увидела рукоятку ножа, торчащую из живота Гарри. Пожиратель вытащил его и уже хотел было пырнуть чуть выше, когда Грейнджер крикнула:

— Авада Кедавра!

Зелёный луч, подпитанный её ненавистью, страхом за жизни магглов, друга и злостью на этих нелюдей, вырвался с палочки и с громким хлопком врезался прямо в Пожирателя. Человек в чёрном отлетел в соседнее дерево и бездыханным мешком упал на землю.

Неосознанно возведя стены Окклюменции, Гермиона подбежала к Гарри, хватая друга под руку.

— Герм… Ты…

— Тихо, тихо, все будет хорошо. Держись, Гарри, пожалуйста.

Грейнджер заставила его выпить зелье, осознавая, что дело тут было явно не только в обычном ноже.

Взяв себя в руки, она трансгрессировала.

*

Гермиона сидела на полу в палате, пока её плечи сотрясались от рыданий.

Прошёл всего час после того, как их выбросило в Мунго, но за это время произошло слишком многое.

Врачи смогли извлечь тёмное заклятие из Гарри, разрешили его увидеть, и сейчас тот находился в соседней палате под наблюдением и зельем сна без сновидений. Только после того как другу стало лучше, Гермиона согласилась на свое лечение. Физически её задело не сильно, и сейчас она почти не чувствовала боли, чего она не могла сказать о своём ментальном здоровье.

Оставшись одна в палате, девушка со всей полнотой осознала, что она сделала. Осознала, что применила Непростительное. Это случилось третий раз за её жизнь. О первых двух знал лишь Гарри.

Это было во время войны, когда друзья оказались на волосок от смерти, Рон в эти разы был без сознания, а вот Поттер помог Грейнджер смирится с этим и научил выстраивать стены в голове.

Гермиона дала себе обещание никогда так больше не делать, и сегодня нарушила его.

Она вспомнила этот вкус Тёмной магии, вспомнила, каково ощущать, что жизнь другого человека зависела только от тебя. Это была великолепная мощь, и Гермиона боялась своей тёмной стороны.

Выпустив зелёный луч, Грейнджер ощутила не страх или вину, она ощутила вкус власти. Вкус силы. И это было страшно.

А если она не сможет это контролировать?

Если использование Рун и тёмного заклятия сломают её, и она не станет прежней. Завтра будет разбирательство, завтра её привлекут к ответственности, возможно лишат палочки.

Новый вой вырвался из груди, и девушка яростно ударила кулаком стену. Раз. Второй. Третий. Пока на белом покрытии не появились красные следы.

Пока тёплые руки неожиданно не обвили её за талию, оттаскивая от стены.

Пока знакомый голос не стал шептать успокоительные слова.

Пока Гермиона, рыдая, не уткнулась лицом в твёрдую грудь.

— Я убила его, я снова убила… — рыдала она, цепляясь за белую рубашку.

— Взгляни на меня, взгляни, давай.

Гермиона подняла глаза, встречаясь с серым взглядом.

— Выпей это, пожалуйста, для меня.

Кивнув, Грейнджер сделала глоток, чувствуя, как её тело безвольно обмякает в руках Драко.

*

Гермиона открыла глаза, чувствуя тяжесть в голове. Взору предстал белый потолок и свечение её жизненных показателей.

Повернув голову, она увидела Малфоя. Тот сидел в кресле и, прислонив голову к стене, спал. Девушка улыбнулась, потирая глаза.

Она села, босыми ногами вставая на пол. Наложив на Драко Согревающие, а на себя — Дезиллюминационные, Гермиона юркнула из палаты и пробралась в соседнюю.

Гарри не спал. Друг лежал и пристально смотрел в щель открывшейся двери.

— Гермиона, почему ты не спишь?

Девушка сняла чары и села на край кровати.

— Как ты?

— Лучше, через пару дней буду в норме. А ты?

Друг сел и сжал её ладонь.

Он видел.

— Меня отстранят от должности аврора, — шепнула она, чувствуя, как боль снова затопила сердце.

— Улик нет, наши палочки не будут подлежать осмотру.

— Что?

— Малфой спрятал Пожирателя, легенда гласит, что ты сбила его обычном Петрификусом.

— Он что?

— Да, я смог послать ему Патронуса, когда врачи оставили меня без присмотра. Драко сам решил так сделать.

— Он слишком многое для нас делает.

— Да, я сам удивлён.

Друзья помолчали.

— Гермиона, ты должна перестать себя винить. Ты снова спасла мне жизнь, и я в неоплатном долгу перед тобой. Ты поступала так только из-за необходимости, я не уверен, что не поступил бы так же. Ты прекрасный человек.

— Гарри, перестань, ты же мне как брат. Спасибо, я правда постараюсь в это поверить. Думаю, мне следует вернуться в палату.

— Конечно.

Девушка чмокнула друга в макушку и, снова наложив чары, юркнула к себе в комнату.

Собираясь тихонько лечь, она шагнула и вздрогнула, услышав:

— Далеко ходила?

— Драко, хватит меня пугать, — буркнула Грейнджер, снимая чары.

Малфой сидел уже на больничной койке и выглядел слегка уставшим: растрепанные волосы, мятая рубашка, закатанные рукава.

Он был таким родным.

Чувствуя уже острый холод на ступнях, Гермиона юркнула под одеяло, нервно сжимая простынь. Малфой не отводил пытливого взгляда.

— Драко, спасибо, — девушка потянулась и сжала его ладонь. — Иди сюда.

Малфой залез следом, и девушка обвила руками его талию, кладя голову на грудь.

— А если я не смогу побороть темноту внутри меня? — шепнула она, чувствуя, как Драко делает глубокий вдох, утыкаясь носом ей в волосы. — Я уже убивала, я снова ощутила эту силу, эту власть над жизнью. Ещё в Хогвартсе я иногда чувствовала тягу к Запретной секции, тягу к Тёмным заклятиям. Когда Снейп рассказывал о Рунах, я пробралась в Запретную секцию и забрала книгу с Рунами. Когда я хорошо отвечала на уроках, Снейп заподозрил неладное и через пару дней в коридоре шепнул, что мне не стоит брать то, что не положено и не стоит совать нос туда, куда не просят. Я вернула книгу, но все равно постоянно искала возможности узнать как можно больше о Тёмной магии. Первая возможность предстала во время войны. Рон спал в палатке, а мы с Гарри сидели под деревом и о чем-то говорили. На нас напали. Их было пять. Мы оглушили четверых, — Гермиона сильнее сжала Драко в объятиях. — Один прижал Гарри, он почти произнёс заклятие, но я сделала это первой. Я врала Гарри, что это было случайно, что я боялась его смерти. Но я хотела испытать это. Я хотела убить. — девушка тяжело сглотнула. — Второй раз я произнесла Непростительное ещё легче, ещё проще. Я даже улыбнулась. Тогда Пожирателей было около семи, выбор был, но я убила одного. Последнего. Рон долго возмущался, не понимая, кто убил, а Гарри был удивлён. Он долго вглядывался в моё лицо и ничего не сказал. Он понял мои чувства. Сейчас я тоже могла использовать любое другое заклятие, но, увидев нож в животе Гарри, я так сильно разозлилась. Я не смогла сдержать порыв, то чувство вновь окутало меня, и я боюсь, что не смогу его контролировать.